Ашборнский пастор - Дюма Александр (книга читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Не знаю, куда направлялись мои спутники, но я – и я могу это сказать – шла просить милостыню из дома в дом.
Вернулась я только тогда, когда собрала шесть шиллингов.
Я отдала их вместе с теми четырьмя, которые уже предлагала пастуху из Нарберта.
Получив деньги, нищий и пастух ушли, заявив, что вскоре они принесут напиток, который исцелит моего ребенка.
Больше я их не видела.
Лишь бы только они не сотворили с прядью волос Бетси и лоскутом ее платка, которые я им дала, какое-нибудь колдовство – это все, о чем я просила Бога.
У меня оставалось только семь-восемь пенсов; к счастью, этого мне вполне хватало, чтобы дожить до ночи с 17 на 18 сентября.
XXIV. Что может выстрадать женщина (Рукопись женщины-самоубийцы. – Продолжение)
Как прошла неделя после исчезновения этих двух людей, которые отняли у меня последние средства к существованию? Я постараюсь это вспомнить, для того чтобы, если какая-нибудь человеческая душа, скатываясь в бездну отчаяния, попытается удержаться, ухватившись за мою беду, она видела, что моя беда гораздо больше, чем ее собственная.
Для того, кто страдает, всегда утешение знать, что другое подобное ему существо страдало сильнее, чем он.
Я хорошо все подсчитала, говоря, что восьми или десяти пенсов мне будет более чем достаточно на ту неделю, которую, по ее расчетам, моя бедная дочь еще будет жить.
С этого времени Бетси просила у меня только воды, да и то лишь тогда, когда ее сжигала лихорадка.
Иными словами, она, похоже, уже жила небесной жизнью ангелов.
Что касается меня, я допивала то, что оставляла в своем стакане дочь.
И делала я это не потому, что испытывала потребность пить, а ради того, чтобы коснуться губами того места на стакане, которого только что касались ее губы.
Сон стал для меня столь же бесполезен, как пища; к тому же, заснув, я на время потеряла бы Бетси из виду.
Сидя возле кровати, я покидала кресло лишь тогда, когда того требовал уход за больной.
Время от времени Бетси, подремав, приоткрывала глаза и, увидев меня рядом, просила, чтобы я хоть немного отдохнула.
Но зачем мне было отдыхать? Разве нуждаешься в отдыхе, когда находишься при своем умирающем ребенке?!
Ведь, признаюсь, чем ближе подходил роковой день, тем больше я верила, что пророчество больной было истинным.
В конце концов было даже лучше, что несчастный ребенок уже на нуждался в человеческой помощи; где бы я нашла то, что она могла попросить? Что бы я делала, если из-за отсутствия денег мне отказали бы в просьбе?!
Да простит меня Господь, но сознаюсь, что ради моего ребенка я могла бы решиться и на воровство!
На то, чтобы взять денег взаймы, рассчитывать не приходилось, особенно после того, как в деревне узнали о моем попрошайничестве.
Там еще и оклеветали этот святой поступок, который, надеюсь, Господь на Небесах отметил, зная, что деньги, собранные мною как подаяние, я должна была отдать колдуну, пообещавшему мне найти сокровище, если я вручу ему десять шиллингов, прядь волос моей дочери и кусок ткани, касавшийся ее тела.
О да, он действительно обещал мне ценнейшее сокровище, сокровище, ради которого я пожертвовала бы всем чем угодно, вплоть до последней капли моей крови: он обещал мне здоровье моей дочери!
Презренный, он украл у меня не только последние мои деньги, но и последнюю мою надежду.
А, между тем дни шли за днями; чтобы как-нибудь их различать, надо бы с пером в руке записывать одно за другим тысячи огорчений, осаждавших меня. Сегодня, когда дни эти уже в прошлом, все эти огорчения растворились в одной-единственной, но безмерной муке!
Вечером 16 сентября Бетси попросила пригласить пастора. Из девяти оставшихся у меня пенсов три я отдала посланцу, отправившемуся предупредить нолтонского викария, что умирающая нуждается в его заботе.
Я сочла это более предпочтительным, чем прибегнуть к услугам пастора, сменившего здесь моего покойного супруга и заставившего меня заплатить столь дорого за его вынужденное гостеприимство.
Викарий появился около десяти вечера.
То был молодой еще человек со строгим лицом, изможденным молитвами и постами. Он наотрез отказался вступать в брак, чтобы, по его словам, еще усерднее служить бедным и несчастным.
Я уступила ему место возле кровати умирающей и, взяв в руки Библию, села в другом углу комнаты.
Тогда моя бедная девочка, два последних дня едва говорившая, собрала все свои силы, чтобы встретить служителя Господа.
После часовой беседы вполголоса викарий подошел ко мне; лицо его было мокрым от слез.
– Увы, – сказал он, – рядом с таким чистым и невинным ребенком это я грешник… Она послала за утешителем, но это не я, а она сама меня утешала! Так что на все ее страхи, на все ее сомнения, если они у нее остались, отвечайте вашей дочери с полной уверенностью: «Будь спокойна, дочь моя, Господь с тобою!»
И, сочтя бесполезным свое присутствие рядом с таким ангелом, священник удалился.
На следующий день, в десять утра, появился врач.
Пастор приходил от имени религии, врач пришел от имени науки.
Он с интересом направился к постели больной, та узнала его и протянула ему руку.
– Что ж, доктор, – сказала она, – вот вы и пришли на свидание; милости просим!
Затем, уже потише, она добавила:
– Вы останетесь рядом с моей матушкой, не правда ли? Этой ночью ей будет нужен не утешитель, ведь никто, кроме Бога, не сможет утешить матушку в ее скорби, но ей будет необходим человек, способный ее поддержать…
– Так вы по-прежнему думаете, что это случится в полночь?
– Смотрите, доктор, – и Бетси протянула ему платок, который она прижимала к груди при каждом приступе кашля.
Он был смочен, но словно водой; на нем не осталось и следа крови.
Врач осмотрел платок, пощупал пульс и глубоко задумался.
Я смотрела на него с тревогой; мне казалось, что в возрасте Бетси природа таит еще столько возможностей, что наука не должна чувствовать себя беспомощной.
«О, – говорила я себе, – если бы я знала столько же, сколько знает этот человек, я бы не раздумывала, а действовала! Я бы нашла в своем сердце средства против всех болезней! Не может быть, чтобы наш добрый Бог, чтобы наш милосердный Господь, противопоставивший яду противоядие, не нашел бы также средство от болезни… До сих пор пытались найти это средство там, где его нет; в один прекрасный день его наверняка найдут, быть может, еще при моей жизни, но уже тогда, когда моя дочь будет мертва… И тогда что мне от того, что такое средство найдут! Врач встал и направился ко мне.
– В чем дело, доктор? – спросила я.
– Что вы хотите, – ответил он, – то, что происходит с этим ребенком, опрокидывает все человеческие расчеты… Если бы мне об этом рассказал кто-нибудь другой, если бы я не видел этого собственными глазами, я бы не поверил.
– Ах, а что бы вы сказали, доктор, если бы узнали, что она почти по часам предсказала все, происходящее в этот день, и что вот сейчас предсказание ее начинает сбываться?..
И тут я поведала врачу, как бедная моя девочка сначала развернула перед моими глазами все события дня 17 сентября, который, начавшись грозой, должен был завершиться ее смертью, и указала ему рукой на небо, где уже собирались грозовые тучи.
Больная приподнялась на постели, протянула руки и попросила свежего воздуха.
Затем, вновь упав на подушку, она произнесла:
– Мне кажется, если бы Господь дал мне воздуха, я могла бы еще пожить…
Я подбежала к ней и позвала врача.
– Бесполезно! Вы же сами слышите, что воздуха она просит у Бога, а не у меня, – откликнулся он. – Разве у меня есть воздух, чтобы дать его несчастному ребенку?!
– Но что же делать? Она вот-вот потеряет сознание!
– Вам надо сделать самое простое: приподнять ее на руках; уж если она потеряет сознание, то пусть это произойдет на груди той, которую она любит.
– Так что, – вскричала я, – все кончено?
