Иголка в стоге сена (СИ) - Зарвин Владимир (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
Но если он невиновен, бессмысленно его казнить и портить отношения с Москвой, оставляя на воле истинного виновника гибели Князя.
Знаешь, Воевода, что больше всего удивляет меня в сем деле? Твое отношение к нему. Сколько бы ни было улик против Командора, ты закрываешь на них глаза, видя во всем лишь происки боярина. Вначале мне казалось, что виной тому твоя неприязнь к Московской Державе.
Но Тевтонский Орден тебе тоже не за что любить. Ведь тебе с ним пришлось воевать не меньше, чем с московитами. Значит, у тебя иная причина для ненависти к Бутурлину. Не желаешь поведать мне о ней?
Кшиштоф засопел, как кузнечный мех, и Сапега убедился в правильности своей догадки.
— Не хочешь — не говори! — грустно вздохнул он, видя, что Воевода не намерен делиться с ним сокровенным. — Но подумай над моими словами на досуге. В них есть здравый смысл!
Отвесив вежливый поклон, он зашагал прочь, оставив Кшиштофа наедине с раздумьями. Никогда еще Владыке Самбора не было так мерзко на душе.
Глава 60
Великий Князь Иван нервно расхаживал по отведенной ему палате Самборского замка. К новостям последних дней прибавилась еще одна, отнюдь не радовавшая Государя Московии.
Мало того, что Ян Альбрехт изначально не благоволил к Бутурлину, так и сам боярин собирался подлить масла в огонь своей неуместной любовью к дочери Корибута!
Хуже всего было то, что о чувстве Дмитрия к княжне Иван узнал лишь сейчас. И рассказ Воротынского о вспыхнувшей между ними страсти прозвучал для Князя громом с ясного неба.
В том, что Король откажет притязающему на руку девушки Бутурлину, Князь не сомневался. Единственное, чего боярин мог добиться своими домогательствами, — это рассердить Польского Властелина.
Сейчас, когда отношения между державами были предельно обострены, Иван мнил подобные действия непростительной глупостью. Нужно было пресечь разговоры о сватовстве боярина к Эвелине, прежде чем они дойдут до Яна Альбрехта, и Князь велел без промедления вызвать Дмитрия в свои покои.
__________________________
За время пребывания в Самборском замке Газда ни на миг не забывал слова старого Тура о том, что миролюбию ляшеской шляхты нельзя доверять. Но сегодня казак убедился, что знать Московии едва ли в чем-то лучше польской знати.
Проснувшись поутру, он кликнул Бутурлина, но того не оказалось в светелке. Похоже, Дмитрий вышел куда-то по делам. Без причины Газда бы не стал покидать отведенное им с боярином помещение, рискуя быть втянутым в ссору с самборской стражей.
Однако, на улицу его выгнала нужда. В светлице закончились запасы питьевой воды, и пополнить их можно было лишь из замкового колодца.
Подхватив бадью здоровой рукой, Газда сошел по ступеням к колодцу в глубине двора, набрал воды и двинулся в обратный путь. До горницы ему удалось дойти без приключений, но опасность подстерегла казака у самых дверей.
— Эй, ты! — раздался за спиной у Газды грубый окрик. — Немедля сыщи своего господина! Его кличет Великий Князь!
Обернувшись на голос, Газда увидел рослого, плечистого бородача в пунцовом кафтане московского покроя. К поясу его была привязана сабля, на правой руке висела плеть.
Серые глаза московита презрительно взирали на казака из-под насупленных бровей.
Газда вспомнил, где впервые встретился с обладателем этих глаз. Им был Воротынский, один из бояр, сопровождавших Великого Князя при его въезде в замок.
Судя по тому, что боярин тогда ехал по правую руку от своего Государя, при Московском Дворе он занимал весьма высокую должность. Однако Газду сие мало заботило.
— Оглох, что ли?! — грозно нахмурился Воротынский. — Быстро покличь хозяина!
— У меня нет хозяев, — ответил казак, ставя бадью на землю.
— Как это нет? — светлые брови московита изумленно поползли вверх. — Кто же тебе тогда боярин Бутурлин?
— Друг мой, побратим, — пожал плечами Газда, — боевой товарищ…
— Разум потерял, холоп?! — вышел из себя Воротынский. — Виданное ли дело, чтобы именитый боярин братался с такой безродной тварью, как ты!!!
— Я тебе не холоп, — с трудом сдержал праведный гнев Газда, — а что до моего рода, то все в нем были вольными людьми и на оскорбления отвечали не кулаком, так саблей!
— На кого зубы скалишь, пес?! — криво усмехнулся, поигрывая плетью, Воротынский. — Бутурлин не научил тебя уму-разуму, так я поучу! Землю жрать будешь!
— А ты попробуй накормить меня! — процедил сквозь зубы казак. — Сделай милость!..
Рука Газды по-привычке потянулась к левому бедру, но не нашла сабельного крыжа. Зато московит обнажил свою саблю.
«Эх, была-не была! — пронеслась в голове у Газды. — Увернуться бы от клинка да попасть москалю сапогом в рожу, а там — помогай, Господь!»
— Что здесь творится? — раздался рядом голос Бутурлина. — Чего это ты, боярин Михайло, на моих людей саблей машешь?
С утра Дмитрий ходил на конюшню, чтобы поухаживать за своим жеребцом, и, возвратившись, едва не стал свидетелем драки.
— Да вот, хотел вправить мозги твоему слуге, — ответил Воротынский, неохотно возвращая саблю в ножны, — уж больно заносчив для простого дворянина! Ты бы поостерегся его, Митя, не ровен час — садонет ножом в спину!
— Ничего, как-нибудь сладим, — уверил его Бутурлин, знаком велев Газде укрыться в светлице. — Так с чем ты ко мне шел, Михайло Кондратьич?
— Великий Князь тебя кличет, — с важным видом сообщил ему боярин, — будет речь держать!
— Догадываюсь, о чем, — сдержал невольный вздох Дмитрий. — Что ж, идем скорее. Негоже нам медлить, слыша зов Государя!
_______________________________
— Не чаял я, боярин, что ты преподнесешь мне такой подарок, — изрек Великий Князь, едва Бутурлин переступил порог светлицы.
— О чем ты, Княже? — вопросил Дмитрий, поклонившись в пояс своему Властителю. — О каком подарке ведешь речь?
— О твоей любви к дочери Корибута! — резко встал со скамьи Иван. — Это же надо, свататься к дочери королевского кума! Тебе что, на Москве невест мало?
— Мы не властны над своим сердцем, — пожал плечами боярин, — а оно не спрашивает, кого мы хотим любить, а кого — нет!
— Только ты забыл о том, что Эвелина — княжна, а ты всего лишь боярин! У тебя нет на нее прав!
— В битве боярин равен Князю, — позволил себе не согласиться с Владыкой Дмитрий. — Выходит, право вызывать Князя на бой у меня есть, а права сватать его дочь — нет?
— Не путай сечу с женитьбой, — поморщился Иван. — Закона, коий запрещает боярину свататься к княжне, и впрямь, нет. Но есть неписаные правила знати, и нарушать их тебе никто не позволит!
К тому же, ты выбрал не лучшее время для сватовства. Всякий миг тебя могут обвинить в пособничестве Волкичу. Тебе бы вести себя тихо, а ты делаешь все, чтобы ополчить против себя Короля и его приближенных!
Скажи, ведает ли кто из поляков о твоих чувствах к княжне?
— Воевода знает, — ответил Бутурлин, — но не от меня. Когда поутру мы с ним толковали у колодца, ему уже все было известно.
— Вижу, новости в Самборе разносятся быстрее морового поветрия! — покачал головой Иван. — Наверняка то, что ведает Воевода, будет знать и Король!
— Верно, уж знает, — подал голос Воротынский. — Зря ты, Митя, откровенничал с друзьями в трапезной!
— Я не желаю ничего дурного, — перевел взор с Князя на старшего боярина Дмитрий, — и не вижу причин скрывать от других свои намерения. Пока Москва не оправдана в глазах Короля, я буду молчать о них.
Но едва Ян Альбрехт убедится, что на мне нет крови Корибута, я откроюсь ему и попрошу отдать за меня замуж княжну. Мне не нужны ее земли и доходы, я готов взять Эву в жены без приданого!
— Только вот согласится ли княжна отречься от вотчинных богатств, чтобы стать женой простого боярина? — развел руками Воротынский. — Так ли сильно она тебя любит?
— Оставь его, боярин Михайло! — безнадежно вздохнул Иван. — Ты же видишь, Бутурлин одержим любовью.
