Сент-Ронанские воды - Скотт Вальтер (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗

— Берегитесь, сэр! — запальчиво вскричал Моубрей. — Не злоупотребляйте моим благодушием — это не предмет для дерзких шуток, место и время для них тоже неподходящие.

— Я говорю вполне серьезно, и это такая же правда, как то, что я питаюсь хлебом насущным, — возразил Тачвуд. — Обряд совершил мистер Каргил, и имеются два живых свидетеля, которые слышали, как были произнесены слова: «Я, Клара, беру тебя, Фрэнсиса», или же другие соответствующие слова, принятые шотландской церковью вместо этой священной формулы.

— Это невозможно, — объявил Моубрей. — Каргил не осмелился бы сделать такую вещь: совершить тайно то, о чем вы говорите, значило бы для него лишиться прихода. Ставлю свою душу против лошадиной подковы, что это выдумка. А вы являетесь, сэр, ко мне, когда семью нашу постигло бедствие, с россказнями, в которых не больше истины, чем в алкоране.

— В алкоране (или, точнее, в коране, ибо «ал» — грамматический член) имеются кое-какие бесспорные истины но дело сейчас не в этом. Мне придется изумить вас еще больше. То, что ваша сестра вступила в брак с этим самым Балмером, присвоившим титул лорда Этерингтона, — истинная правда. Но правда и то, что брак этот не стоит и мараведиса, ибо она в тот миг думала, что сочетается с другим лицом, одним словом — с Фрэнсисом Тиррелом, который и является тем, за кого выдает себя Балмер, — дворянином с высоким положением и богатством.

— Я не могу уразуметь во всем этом ни единого слова, — сказал Моубрей. — Сейчас же пойду к сестре и спрошу у нее, есть ли хоть капля правды и этой необыкновенной истории.

— Не уходите, — сказал Тачвуд, удерживая его. — Я объясню вам решительно все. А чтобы несколько успокоить вас, скажу сразу, что Каргил согласился совершить брачный обряд лишь потому, что вашу сестру оклеветали, уверив его, что брак — единственная возможность спасти ее репутацию. И я лично уверен, что в основе сплетен, распускаемых леди Пенелопой, лежат только отголоски этих клеветнических слухов.

— Если бы я мог так думать, — сказал Моубрей, — если бы я мог думать, что это правда — а ведь тут не трудно было бы усмотреть причину странного поведения моей сестры, — если бы иметь право считать, что это верно, я пал бы ниц перед вами, как перед ангелом божьим!

— Хорошенький, нечего сказать, ангел! — сказал Тачвуд, кинув отнюдь не восторженный взор на свои короткие, толстые конечности. — Слыхали вы когда-нибудь, чтобы ангелы носили гамаши? Или, может быть, по-вашему, ангелов посылают с небес спасать разорившихся лошадников?

— Называйте меня как хотите, мистер Тачвуд, — сказал молодой человек, — только пусть ваш рассказ будет правдой, а моя сестра — невинной.

— Хорошо сказано, сэр, — ответил старик, — хорошо сказано. Так, значит, вы готовы руководиться моей осмотрительностью и жизненным опытом. Смотрите же, никаких опрометчивых действий, никаких дуэлей, никаких драк. Предоставьте мне действовать за вас, и ваша лодка войдет в гавань под всеми парусами.

— Сэр, я должен чувствовать и поступать как джентльмен… — начал Моубрей.

— Как дурак, — прервал его Тачвуд, — вот самое подходящее слово. Ничто так не устроило бы этого Балмера, как завершить все свои гнусности стрельбой: он отлично знает, что человек, умеющий расщепить пулю об острие перочинного ножика, всегда может сохранить нечто вроде доброй славы, несмотря на любые свои подлости. Но я уж постараюсь закрыть для него этот выход. Садитесь, будьте благоразумны и выслушайте эту странную историю во всех подробностях.

Моубрей послушно сел, и Тачвуд на свой манер и с большим количеством характерных для него вводных замечаний поведал ему о юной любви Клары и Тиррела, о причинах, побудивших Балмера сперва содействовать их переписке в надежде, что своей тайной женитьбой брат окончательно погубит себя в глазах отца, о перемене в его намерениях, когда он увидел, какое значение придает старый граф женитьбе своего предполагаемого наследника на мисс Моубрей, об отчаянной выходке, которую он учинил, заняв место брата, и обо всех последствиях ее, которых здесь незачем напоминать, поскольку сам виновник весьма подробно изложил их в переписке с капитаном Джекилом.

Когда рассказ был окончен, Моубрей, совершенно ошеломленный необычайными вещами, которые он услышал, некоторое время оставался в задумчивости, а затем спросил, какие существуют доказательства, что эта странная история правдива.

— Показания, — ответил Тачвуд, — человека, принимавшего деятельнейшее участие во всех этих интригах с самого начала и до конца. На мой взгляд, он такой же прожженный негодяй, как сам дьявол, с тою лишь разницей, что это смертное исчадие ада творит зло, я полагаю, не ради самого по себе зла, а ради сопряженной с ним выгоды. Не могу сказать, послужит ли ему это защитой перед судом совести, но в его характере все же была человечность, и потому мой старый знакомец всегда готов был творить и добро и зло, лишь бы выгода была та же.

— Клянусь душой, — сказал Моубрей, — вы, кажется, имеете в виду Солмза! Я всегда подозревал, что он отъявленный мерзавец, а теперь, выходит, он к тому же и предатель. Но как вам удалось свести с ним знакомство, мистер Тачвуд?

— Тут был особый случай, — сказал Тачвуд. — Мистер Солмз — необычайно деятельная личность, и его не вполне удовлетворяет ведение только тех дел, которые поручает ему хозяин. Вот он и решил обстряпать одно дельце для себя самого: считая, по-видимому, что покойный граф Этерингтон позабыл достаточно вознаградить его за верную службу в качестве камердинера своего сына, он решил исправить эту забывчивость стофунтовым вексельком на нашу фирму с подписью, весьма похожей на подпись покойного. Эта ошибочка его была обнаружена, и мистер Солмз, orteur данного векселька, был бы отдан под охрану полицейского офицера с Боу-стрит, если бы я не изыскал способа освободить его под условием, что он сообщит мне во всех подробностях тайную историю, которую я только что пересказал вам. Насколько я мог узнать Тиррела в Смирне, он вызвал во мне большое сочувствие, которого, как вы легко поймете, никак не умалили страдания, пережитые им из-за изменнического поведения брата. Пользуясь услугами этого Солмза, я расстраивал все искусные замыслы его хозяина. Так, например, едва узнав, что Балмер намеревается сюда приехать, я устроил так, что Тиррел получил анонимное предупреждение: я понимал, что оно заставит его с дьявольской поспешностью сорваться с места, чтобы помешать планам Балмера. Я хотел, чтобы все действующие лица собрались вместе у меня на глазах и я мог бы сводить и разводить их, как мне взбредет на ум.

— В данном случае, — сказал мистер Моубрей, — вы явились виновником поединка между братьями, в котором оба они могли погибнуть.

— Не могу отрицать, не могу, — ответил несколько смутившийся Скроджи, — но это уж случайность, все предусмотреть невозможно. Черт побери, меня опять едва не провели, так как Балмер послал того парня, Джекила (он не такая уж черная овца, есть и у него белые волоски), договориться с Тиррелом на условиях, моему агенту неизвестных. Но бог милостив, я все раскрыл, а уж каким способом — вы вряд ли догадаетесь.

— Весьма вероятно, что не догадаюсь, — ответил Моубрей. — Источники, из которых вы черпаете сведения, обнаружить так же нелегко, как нелегко уразуметь ваш довольно-таки непростой способ действий.

— Ну и что ж, — возразил Тачвуд. — Простаки от своей простоты погибают, а я действую осмотрительно и внимательно оглядываюсь по сторонам. А что до источников сведений, то я даже подслушивал, сэр, да, подслушивал: я знал, как пользоваться стенным шкафом с двойной дверью, который завела себе моя хозяйка, и не раз заходил туда — не реже, чем она сама. Такой изящный джентльмен, как вы, наверно предпочел бы перерезать человеку горло, я полагаю, чем подслушивать из стенного шкафа, даже если бы речь шла о предупреждении убийства?

— Разумеется, сэр, мне бы это и в голову не пришло, — сказал Моубрей.

— Ну, а мне пришло, — ответил Скроджи, — и я узнал достаточно, чтобы намекнуть Джекилу о вещах, которые, кажется, вызвали у него отвращение к порученному ему делу, так что дичь теперь у меня в руках. Балмер может довериться только Солмзу, а Солмз пересказывает мне все.