Капитан Райли (ЛП) - Гонсалес Фернандо Гамбоа (чтение книг txt) 📗
— Черт побери, сержант!.. — выругался тот. — Вы просто неподражаемы!
— Брось свои шуточки и делай, что я говорю, у нас мало времени! — перебил Райли.
— Как скажешь, сержант, — фыркнул галисиец, и громоздкое тело растворилось в ночи.
Прижимаясь к земле и стараясь быть как можно незаметнее, Алекс медленно полз вперед, молясь, чтобы его не увидели и не ранили раньше времени, иначе он не сможет отвлечь на себя огонь марокканцев, и тогда атака Джека обернется бессмысленной резней.
Бесшумной, змеиной тенью он пядь за пядью полз вперед, к флангу неприятеля, все крепче вжимаясь в землю, стараясь укрыться от вражеских глаз и не оказаться на линии огня. Чем дальше отползет он от своих людей, тем больше вероятность, что атака увенчается успехом.
Алекс не успел добраться до намеченного места, откуда собирался начать отвлекающий маневр, как начался минометный обстрел. Первые мины попали точно в цель, в самую гущу бегущих по открытому полю, ничем не защищенных солдат из его батальона.
Услышав первые крики, он понял, что время настало. Их обнаружили вражеские наблюдатели, которые были хоть и фашистами, но не слепыми. Он должен, не теряя ни секунды драгоценного времени, напасть на врага с фланга, обескуражив его внезапностью атаки. Если он ничего не предпримет, гибель людей окажется напрасной.
Райли перекрестился, как учила его мать тридцать лет назад. «Оно не помешает, — подумал он, оставив в стороне неверие в высшие силы, — глядишь, и поможет». Алекс выдернул чеку из гранаты, вскочил на ноги и со всей силы метнул ее во вражеский окоп. Первая граната еще не успела долететь до траншеи, а он уже метнул вторую. Сразу после взрыва Алекс бросился вперед, вопя как одержимый и стреляя наугад, не целясь, чтобы вызвать ответный огонь марокканцев на себя.
Сержант Алехандро М. Райли, вольнонаемный доброволец интернациональной бригады, родившийся в Бостоне двадцать пятого марта тысяча девятьсот второго года, сын моряка из Мэна и испанской танцовщицы, ослепший от выедающего глаза едкого порохового дыма, оглохший от свиста пуль, балансировал на краю ближайшей вражеской траншеи.
Он ничего не слышал, кроме собственного крика, рвущегося из груди.
Он чувствовал лишь, как кровь бешено стучит в висках.
Он даже не увидел вспышки предназначенной ему пули, когда она, прошив тело со скоростью девятьсот километров в час, отбросила его назад, словно куклу.
И время остановилось.
Раскинув руки, Алекс неподвижно лежал на спине лицом к небу. Он был оглушен, но понимал, что тяжело ранен. Пуля прошла возле сердца, и из раны на груди толчками вытекала кровь, обагряя землю.
«Значит, вот оно как... умирать... совсем не больно», — удивленно подумал истекающий кровью Райли и с трудом разлепил губы.
В этот краткий миг просветления, предшествующий небытию, Алекс повернул голову в сторону стрельбы и стал свидетелем, как его верные товарищи бегут к вершине холма, в точности выполняя приказ. Рыча от ненависти, страха и ярости, они шли на мятежников в штыковую атаку.
Наступая, они вели одиночный огонь, держа винтовки наперевес, как пики, когда в обойме заканчивались патроны. Они не обращали внимания на оглушительно строчившие пулеметы фашистов, на винтовочные выстрелы в упор, на разорванные в клочья вражеским огнем тела своих боевых товарищей.
Умирающий, не способный даже шевельнуться или сказать хоть слово, Алекс бессильно смотрел, как один за другим падают на землю солдаты, молодые, отважные ребята. Десятки его земляков умирали у него на глазах, разорванные взрывами, изрешеченные пулями. Они пали смертью храбрых на склоне того проклятого холма.
Райли больше был не в силах смотреть на затеянную им бойню. Он отвернулся и сжал кулаки, будто этим мог заглушить взрывы и крики, мог сбежать от окружавшего его ужаса.
Он с горечью осознал, что за считанные минуты погубил почти всю свою роту. Он совершил ужасную ошибку, и все те, кто ему доверял, поплатились за нее жизнью.
Ошеломленный болью и чувством вины, истекающий кровью, уходившей в пересохшую землю, Алекс провалился в черную мглу, воздавая молитвы богам, в которых никогда не верил, чтобы они позволили ему умереть прямо здесь.
64
Когда Райли очнулся после глубокого беспробудного сна, ему показалось, будто он вернулся из долгого путешествия, о котором ничего не помнил. Сквозь сон Алекс слышал — или только хотел слышать — смутный шум мотора и отдаленные голоса, похожие на рокот волн, набегающих на берег. Он по-прежнему почти ничего не чувствовал — кроме того, что ему неудобно лежать.
Алекс различил перед собой какие-то сияющие желтоватые всполохи. Что-то подсказывало ему, что у него закрыты глаза и он снова может их открыть.
Собравшись с силами, Райли с трудом приоткрыл глаза, и шальной луч света, проложив себе дорогу, на секунду ослепил его. Какие-то расплывчатые силуэты с невнятным шепотом навалились на него, словно призраки.
Он попытался что-то спросить, но язык почему-то не слушался, а потом он внезапно он потерял сознание.
Прошло несколько часов.
Сказать по правде, Райли не знал, сколько прошло времени; ему казалось, что лишь несколько секунд с тех пор, как он закрыл глаза.
На этот раз ему удалось открыть глаза пошире, и прежние тени приобрели телесные очертания. Алекс никак не мог сосредоточить на них взгляд, и очертания были какими-то неясными, расплывчатыми, а вот звуки превратились в смутно знакомые голоса, обеспокоенно бормотавшие что-то неразборчивое.
Он вновь попытался заговорить. Спросить, точно ли он оказался в аду, потому что вместо адского пламени чувствовал дикий холод, пробиравший до костей. Но он сумел лишь слабо шевельнуть языком и слегка разлепить губы, ощутив на них соленый привкус, но из распухшего саднящего горла вырвался лишь еле слышный стон.
— Воды... — прошептал он, внезапно охваченный ужасной жаждой, которой до сих пор совершенно не чувствовал.
Призраки кинулись выполнять его желание, и сладостный глоток живительной воды освежил его как дуновение прохладного ветерка августовским вечером. Алекс хотел поднять руку, чтобы убедиться в существовании бестелесного ангела, но сил не хватило, и он снова отключился.
В третий раз открыв глаза, он заморгал и, приглядевшись, обнаружил, что повсюду, куда ни кинь глаз, раскинулось ясное, голубое небо без единого облачка. Призраки не появлялись, и Алекс смог сосредоточиться на собственном теле. Так пострадавший от несчастного случая человек ощупывает себя, ища раны и проверяя, всё ли на месте.
Казалось, тысячи иголок пронзили все его тело от кончиков пальцев до основания шеи; однако он понял, что руки и ноги снова двигаются, и это заставило его вздохнуть с облегчением.
К этому времени он уже понял, что находится не в аду, а каким-то образом воскрес и вернулся в свое тело. Вопрос в том, как именно ему это удалось.
В поисках ответа Райли с трудом повернул голову, несмотря на то, что все мышцы отчаянно протестовали, отзываясь на каждое движение нешуточной болью.
Ослепительный солнечный шар, прошедший полпути от горизонта до зенита, вспыхнул и ослепил его, так что выступили слезы. Алекс машинально поднял правую руку к глазам и потер их, попутно осознав, что может шевелить руками. Собрав все силы, он оперся руками на поверхность, на которой лежал, и приподнялся с жалобным стоном мертвеца, встающего из могилы.
Он снова едва не потерял сознание, но сумел преодолеть подступившую тошноту и сфокусировать взгляд.
Он находился на носу хорошо знакомой старой шлюпки, совершенно голый и закутанный в одеяла. В центральной части шлюпки стояли ящики с продовольствием и бидоны с водой, а на корме, повернувшись к нему спинами, расположились Жюли, Марко, Сесар, Кармен и Эльза. Последняя стояла на коленях перед громоздким телом Джека, держа его за плечи, словно собираясь шепнуть что-то на ухо.
Алекс несколько раз моргнул, дабы убедиться, что это не сон, и пока размышлял о невозможности происходящего, безудержная волна радости отхлынула от груди и подступила к горлу, с трудом выплескиваясь с губ ликующим, тяжелым хрипом.
