Антикварий - Скотт Вальтер (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗

— Вы могли бы этого требовать от меня, мистер Олдбок, даже если бы мои дела были более неотложны, так как я выступал перед вами под вымышленным именем и за ваше гостеприимство отплатил тем, что ранил вашего племянника.

— Вы поступили с ним, как он того заслуживал, — ответил Олдбок, — хотя, кстати сказать, сегодня он выказал и здравый смысл и подлинный воинский дух. Право, если б он освежил в памяти науку, а также почитал Цезаря, и Полибия, и «Stratagemata» Polyoeni note 211, я думаю, он добился бы в армии повышения, а я, конечно, помог бы ему.

— Он вполне этого заслуживает, — сказал Невил. — А я рад, что вы готовы меня простить. Вы сделаете это еще более охотно, если узнаете, что, к сожалению, я имею не больше прав на имя Невила, под которым все меня знают, чем на имя Ловела, под которым знали меня вы.

— Вот как! Тогда, я уверен, мы найдем вам такое имя, на которое у вас будет самое твердое и законное право.

— Сэр! Я полагаю, что вы не считаете несчастные обстоятельства моего рождения подходящим предметом для…

— Ни в коем случае, молодой человек, — перебил его антикварий. — Я думаю, что знаю о вашем рождении больше, чем вы сами, и, чтобы убедить вас в этом, скажу: вы были воспитаны и известны как внебрачный сын Джералдина Невила из Невилсбурга в Йоркшире и, я предполагаю, как его наследник по завещанию.

— Простите, но мне никто не сулил таких видов. На мое воспитание не жалели затрат, мне предоставляли средства для успешного прохождения службы в армии, но, мне кажется, мой предполагаемый отец долгое время питал надежду на брак, хотя она и не осуществилась.

— Вы говорите «предполагаемый» отец. Что побуждает вас думать, что мистер Джералдин Невил не был в действительности вашим отцом?

— Я знаю, мистер Олдбок, что вы не стали бы расспрашивать о таких деликатных вещах для удовлетворения праздного любопытства. Поэтому откровенно расскажу вам, что случилось в прошлом году, когда мы занимали небольшой город во французской Фландрии. В монастыре, близ которого мы квартировали, я нашел женщину, удивительно хорошо говорившую по-английски. Это была испанка, звали ее Тереза д'Акунья. Когда мы познакомились и ей стало известно, кто я, она сказала мне, что нянчила меня в раннем детстве. Впоследствии она то и дело бросала намеки на то высокое положение, которое я будто бы вправе занять, и обещала объяснить все более подробно в случае смерти некоей шотландской леди: пока та была жива, она считала себя обязанной хранить тайну. Она же сообщила мне, что мистер Джералдин Невил мне не отец. Вскоре мы подверглись нападению неприятеля и были вынуждены покинуть город, ставший добычей свирепых республиканцев. Монашеские ордена были предметом их особой ненависти и жестокости. Монастырь был сожжен, и многие монахини погибли, в том числе и Тереза, а с ней исчезли и все возможности узнать историю моего рождения и всю — несомненно связанную с ней — трагедию.

— Raro antecedentem scelestum, или, как я мог бы здесь сказать, scelestam, — заметил Олдбок, — deseruit poena note 212. Это признавали даже эпикурейцы. Что же вы после этого сделали?

— Я написал мистеру Невилу и просил у него объяснений, но без успеха. Тогда я взял отпуск, поехал к моему приемному отцу и бросился к его ногам, умоляя раскрыть мне до конца то, чего не досказала Тереза. Он отказался и, когда я проявил настойчивость, стал гневно попрекать меня теми благодеяниями, которые мне уже оказал. Я нашел, что он превышает права благодетеля, а он вынужден был признать, что не имеет права на звание отца, и мы расстались, весьма недовольные друг другом. Я отказался от имени Невила и принял то, под которым вы меня знали. В эту пору, гостя на севере Англии у друга, который покровительствовал моему инкогнито, я познакомился с мисс Уордор и, повинуясь романтическому увлечению, последовал за ней в Шотландию. Я колебался между различными планами устройства своей жизни и решил еще раз обратиться к мистеру Невилу за объяснением тайны моего рождения. Прошло много времени, прежде чем я получил ответ. Его вручили мне как раз в вашем присутствии. Мистер Невил писал о плохом состоянии своего здоровья и заклинал меня в моих же интересах не допытываться правды о его родстве со мной, хотя оно настолько близкое, что он решил сделать меня своим наследником. Когда я готовился покинуть Фейрпорт и посетить мистера Невила, прибыл второй гонец с сообщением, что его не стало. Внезапно обретя большое богатство, я не мог подавить угрызения совести, вспоминая, как я вел себя с моим благодетелем. К тому же в письме были намеки, будто на моем рождении лежит пятно, которое намного хуже простой незаконности. При этом я вспомнил также о предубеждении против меня сэра Артура.

— И вы до тех пор ломали себе голову над этой печальной темой, пока не заболели, вместо того чтобы обратиться ко мне за советом и рассказать всю историю? — сказал Олдбок.

— Совершенно верно. А тут подоспела моя ссора с капитаном Мак-Интайром и необходимость бежать из Фейрпорта и вообще из здешних мест.

— Бежать от любви и поэзии — от мисс Уордор и «Каледониады»?

— Именно так!

— И с тех пор вы, по-видимому, вынашивали планы, как помочь сэру Артуру?

— Да, сэр, в чем мне помогал капитан Уордор в Эдинбурге.

— И Эди Охилтри — здесь. Вы видите, я все знаю! Но откуда у вас было столько серебра?

— Это была посуда, принадлежавшая мистеру Невилу. Она хранилась у доверенного лица в Фейрпорте. Незадолго до смерти мистер Невил приказал переплавить ее. Вероятно, он не хотел, чтобы я видел гербы Гленалленов.

— Так вот, майор Невил, или, разрешите мне сказать, Ловел, — это ваше имя мне особенно мило, — мне кажется, вам придется сменить оба ваши псевдонима на имя и титул высокородного Уильяма Джералдина, обычно называемого лордом Джералдином.

И антикварий поведал о странных и грустных обстоятельствах смерти матери молодого человека.

— Не сомневаюсь, — добавил он, — что ваш дядя поддерживал версию, будто дитя того несчастного брака умерло. Может быть, он сам помышлял наследовать брату: ведь он когда-то был разгульным и необузданным молодым человеком. Но что касается каких-либо злоумышлении против вас лично, то хотя нечистая совесть Элспет и могла навести ее на подозрения, вызванные взволнованностью мистера Невила, рассказ Терезы и ваш полностью оправдывают его. А теперь, мой дорогой сэр, разрешите мне представить сына отцу.

Мы не будем пытаться описать эту встречу. Всесторонние доказательства оказались исчерпывающими, так как мистер Невил оставил у своего управляющего, пользовавшегося его доверием, запечатанный пакет и в нем подробный отчет обо всем деле. Этот пакет приказано было вскрыть лишь после смерти старой графини. Причиной столь долгого сохранения тайны, вероятно, был страх перед тем, как разоблачение позорного обмана может отразиться на высокомерной и властной старухе.

Вечером того же дня йомены и добровольцы Гленаллена пили за здоровье молодого наследника. Месяцем позже лорд Джералдин сочетался браком с мисс Уордор. Антикварий преподнес молодой леди массивное обручальное кольцо старинной чеканки с девизом Альдобранда Олденбока «Kunst macht Gunst».

Старый Эди, самая замечательная личность из всех, когда-либо носивших голубой плащ, спокойно переходит из одного дружеского дома в другой и хвалится тем, что странствует только в солнечные дни. Впрочем, за последнее время появились признаки, что он как будто собирается перейти к оседлой жизни: его часто можно застать в уголке уютного домика между Монкбарнсом и Нокуинноком, куда после свадьбы дочери удалился Кексон, с расчетом пребывать недалеко от трех местных париков, за которыми он продолжает ухаживать — теперь уже только для собственного удовольствия. Сам Эди поговаривает: «Это — славное местечко, к тому же приятно иметь угол, где можно посидеть в дурную погоду». Все думают, что, когда его суставы еще более утратят гибкость, он навсегда останется здесь.