Последняя схватка - Зевако Мишель (читать книги онлайн без .TXT) 📗
И Флоранс в испуге отступила, словно перед ней вдруг разверзлась бездонная пропасть. А в мозгу у девушки стучало:
«Боже, в какую же я попала западню!»
А Леонора тем временем продолжала своим отвратительно мягким голосом:
— Угодно вам или нет, но у нас — права отца и матери. И мы заставим вас уважать святую родительскую волю. Если вы вздумаете бунтовать, мы поступим с вами, как поступают во всех благородных семействах с непокорными дочерьми: их заточают в монастырь. И оттуда они уже никогда не выходят. Если хотите — можете отправиться туда, где будете погребены заживо. Долгие годы вы проведете в этом заточении, а потом вас похоронят на местном кладбище.
Возможно, произнося эти слова, Леонора нечаянно дала понять, что страстно желала именно так и поступить с девушкой. И Флоранс мгновенно поняла, зачем ее заманили в эту ловушку.
«Так вот оно что! Вот чего хотела моя мать!.. Моя мать!.. Мать, ради которой я с радостью отдала бы жизнь… она не простила меня за то, что я не умерла… И у нее не хватило духа приказать, чтобы меня закололи, задушили или отравили… Вот, значит, что она придумала: медленное, страшное угасание в монастыре!.. Какой ужас!..»
Флоранс ошибалась. Это придумала не ее мать, это придумала Леонора, охваченная безумной ревностью. Любое напоминание о неверности ветреного супруга выводило женщину из себя. Пусть даже легкомыслие Кончини проявилось еще до их брака…
Справедливости ради заметим, что, если мать и не додумалась сама запереть Флоранс в монастыре, королева готова была всячески поддержать это решение. Не она ли почти приказала Леоноре освободиться от девушки?
Но вернемся к Флоранс. Ей снова удалось взять себя в руки. И она решила:
«Нет, я не смирюсь с такой страшной участью!.. Я буду защищаться!.. Изо всех сил, всеми возможными способами!..»
Так неожиданно угрозы Леоноры не только не испугали девушку, но и вернули ей самообладание, решимость и мужество.
Леонора этого не заметила. Она встала и бросила:
— Подумайте. У вас еще ночь и день впереди. Я вернусь завтра вечером. В зависимости от того, что вы решите, отправитесь под венец… или прямиком в монастырь, откуда никогда уже не выйдете.
На сей раз Флоранс не стала возражать. Она просто сказала:
— Я подумаю, мадам.
Уходя, Леонора даже решила, что она уже наполовину укрощена.
«Ну, похоже, монастыря она боится больше, чем Роспиньяка!» — усмехнулась Галигаи.
Оставшись одна, Флоранс опустилась в кресло, в котором только что сидела Леонора. Девушка не плакала и не предавалась отчаянию: она понимала, что надо держать себя в руках. Огромным усилием воли Флоранс заставила себя бесстрастно оценить собственное положение.
И сказала самой себе, что необходимо позвать Одэ на помощь. Тут она вспомнила, что еще утром Леонора заверила ее: она, Флоранс, может теперь свободно выходить на улицу.
«Если это правда, я сама отправлюсь к Одэ… Надо бежать отсюда со всех ног!..»
Вскочив с кресла, девушка поспешно закуталась в накидку. Но вдруг Флоранс подумала:
«Может быть, мадам Леонора обманула меня… А если нет, то она наверняка не забыла отменить это распоряжение и уже приказала, чтобы меня стерегли пуще прежнего… Хотя, кто его знает, может, и забыла… Надо пойти и проверить».
Флоранс с опаской взялась за дверную ручку: а вдруг ее закрыли на ключ? Нет, дверь бесшумно отворилась. И дверь маленькой прихожей тоже отворилась без труда. Хорошее начало.
Продвигаясь по коридору, Флоранс думала, что, раз уж мадам Леонора не заперла ее в комнате, значит, путь, возможно, свободен. На такую удачу девушка почти не рассчитывала. Но теперь у Флоранс появилась надежда.
И вдруг красавица столкнулась с неизвестно откуда взявшейся Ла Горель. Старуха раболепно поклонилась и сладким голосом спросила:
— Прогуляться собираетесь, мадемуазель?
Как видите, Ла Горель уже не обращалась к девушке на «ты», называла ее «мадемуазель» и вообще выказывала крайнее почтение. Но Флоранс не верила старой ведьме. На один вопрос девушка ответила двумя:
— Разве я пленница?.. Вам велено не выпускать меня?..
— Упаси Боже! Храни нас пресвятая Богородица! — всполошилась старуха. — Только негоже девушке вашего звания выходить на улицу без компаньонки. Мне велено сопровождать вас. Только поэтому я и осмелилась спросить, не собираетесь ли вы прогуляться.
— Тогда следуйте за мной: я действительно иду на прогулку, — заявила Флоранс.
Ла Горель потащилась за ней, и в глазах у старухи была такая жестокая издевка, что, если бы Флоранс неожиданно оглянулась и увидела этот недобрый блеск — точно у кошки, играющей с пойманной мышкой, — девушка немедленно вернулась бы назад.
Но Флоранс шла, не оглядываясь. Они пересекли двор, заполненный посетителями, дежурными офицерами и разряженными лакеями. Домашняя челядь почтительно склонялась перед юной графиней. Никто не пытался ее удержать. Еще несколько шагов, и она выйдет через широко распахнутые ворота. Сердце у нее отчаянно колотилось, она с трудом сдерживала радость. Еще секунда — и Флоранс окажется на улице, на свободе.
Ла Горель семенила за девушкой, сладко улыбаясь, и недобрые глаза старой чертовки светились злобным торжеством.
Прямо в воротах стояло несколько людей Кончини. Флоранс обратила внимание, что они словно бы загораживают проход. И все же она попыталась проскользнуть между ними. Но вдруг увидела среди них Роспиньяка и растерянно остановилась.
Тут и барон заметил ее — или сделал вид, что лишь сейчас увидел девушку. Он выступил вперед и, сняв шляпу, галантно раскланялся, а потом с нижайшим почтением тихо спросил:
— Погулять желаете, мадемуазель? Назовите пароль, и я сочту за честь лично вывести вас на улицу.
— Пароль! — повторила пораженная Флоранс.
— Несомненно, мадемуазель, — подтвердил улыбающийся Роспиньяк.
Она не знала, как быть. Заметив ее смущение, он как будто обеспокоился:
— Боже мой, мадемуазель, неужели мадам маркиза забыла сообщить вам этот проклятый пароль?
Флоранс молчала, и тогда барон извинился.
— Я в отчаянии, мадемуазель… Солдату положено беспрекословно выполнять приказы. Вы же понимаете… А мне велено без пароля никого не выпускать… Подождите минутку, я сбегаю к мадам маркизе и…
