Последний еврей Багдада (СИ) - Кратер Макс (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗

Дэвид лишь успел упасть на землю, как тут же началась перестрелка. Одиночные выстрелы то и дело ярко озаряли пещеру. Первая вспышка — четыре бандита в проеме, совсем рядом — метрах в пятнадцати. Вторая вспышка — один боевик опрокинулся на спину — руки на рассеченном пулей горле. Третья — его подельник корчится рядом.

Затем темноту рассекла очередь. Свинцовый дождь взрыхлил кусок скалы прямо над головой репортера. Справа что-то покатилось прямо на него. Это был Абдулла. Неуклюже завалившись на бок, он хватал ртом воздух. Бронежилет на груди у него был пробит. Телохранитель Хасана смотрел на журналиста широко открытыми глазами, потом все его мышцы напряглись и тут же расслабились. Абдулла был мертв.

Репортер стал шарить по кармашкам разгрузки погибшего. Должно же быть у него какое-то другое оружие. Вспомнил: тогда, в лодке, во время первой их встречи (как давно, кажется, это было) за поясом араб носил нож. Обвязанная стропами рукоятка — вот она. Дэвид сжал холодное оружие и пополз назад.

Хасана и Фаруха он потерял из виду. Видимо, воспользовавшись минутным затишьем, они ушли еще дальше. Но вот куда — направо, налево или прямо? В табличке ничего не говорилось про ответвления, значит, надо идти вперед. Репортер поднялся и, касаясь одной рукой стены, стал продвигаться вглубь пещеры. Зажечь огонь, означало бы сразу выдать себя. Поэтому двигался он в полной темноте. Показалось, что ход ведет не только вниз, но и немного вправо. Пройдя метров двадцать, он уперся в тупик. Препятствие на ощупь было не гладким, как обработанные кирками стены штольни, а шершавым. Дэвид ничего не видел, но готов был поклясться, что перед ним покрытая штукатуркой кирпичная кладка. За ней — сокровища Эгиби.

— Господин Дункан, хватит играть с нами в прятки. Выходите с поднятыми руками, и я, так и быть, оставлю вам жизнь. Здесь хлипкие потолки. Не уверен, что они выдержат взрыв пары гранат.

Голос Кельца шел сверху, многократно отражаясь от стен.

— А время на то, чтобы разгребать завалы в поисках сокровищ у тебя есть? — громко, так, чтобы было слышно у самого выхода из пещеры, прокричал Дэвид.

— Фаруха и Хасана это тоже касается, — продолжил, как ни в чем не бывало, бельгиец, — задираем лапки повыше и выбираемся на свет божий, дети мои.

«Но откуда? — пронеслось у журналиста в голове, — откуда он мог узнать про Хасана? Кельц ведь с ним никогда не встречался, а сам Дэвид о своей встрече с братом беглого диктатора ему не рассказывал. Неужели боевики опознали оставшееся в разгромленном кафе „У Платана“ тело Хафиза? Нет. Не может быть. Откуда обычным уголовникам знать людей из окружения тех, кто еще недавно правил этой страной?»

Дэвид лихорадочно искал объяснение и нашел его.

— Элиз! — позвал он.

— Я здесь, — отозвалась сверху девушка после небольшой паузы.

— Я выхожу! — немедленно выкрикнул репортер.

Он поднял руки над головой и побрел наверх.

Кельц сидел на камне, держа на коленях автомат. Шакал стоял по другую сторону от выхода и направлял оружие прямо на Дэвида. Элиз держалась за ним. В руках у нее был маленький дамский пистолет.

Репортер замер, потрясенный увиденным. Главарь Каффы подошел к нему и затянул на руках сзади пластиковый ремешок. Затем бандит толкнул журналиста на землю с стал бить его ногами по животу.

— Это за то, что посмел ударить меня, — прокричал он более менее связанную фразу по-английски, — а за дом и люди мои столб повешу сегодня.

Дэвид не обращал внимание на боль. Корчась от ударов он сквозь застилавшие глаза слезы все пытался посмотреть на Элиз.

Девушка глядела на происходящее безучастно. Кельц поднялся с места и подошел к провалу.

— Даю остальным минуту, — крикнул он, — затем полетят гранаты.

Не прошло и двадцати секунд, как наверх вышел Фарух. Шакал связал и его. Последним поднялся Хасан.

— Теперь все, — кивнула Кельцу Элиз.

— Почему? — задал ей вопрос Дэвид.

— Потому, что ты просто дурак. Другой бы уже после «Канал-Отеля», когда я не сразу поехала с вами, а пошла переодеваться, обо всем догадался. Мне надо было предупредить мужа.

— Мужа? — сознание Дэвида все еще отказывалось поверить в очевидное.

— А кого же еще?! Ты меня чуть с ума не свел, доказывая, что наш брак был фиктивным. Думаешь, почему они оказались сегодня здесь? Это я их вызвала, взяв у хозяина кафе телефон.

Девушка подошла к Кельцу и обняла его за плечи.

— Но ты же нашла Дорона Дарвиша, — все еще не сдавался Дэвид.

— Правильно. Я сделала это только затем, чтобы он дал нам ключ к расшифровке. Мы были в тупике.

— Шифр оказался сложнее, чем я думал, — стал пояснять бельгиец, — первая ваша встреча с Эльзой, то есть Риттой была случайностью. Но когда мы узнали, что ты именно тот европеец, который был у музея, и мог что-то видеть, она получила задание выяснить, что именно. В сущности твоя персона не представляла для нас никакой угрозы, пока ты не начал копать. Пришлось заметать следы. Смерть девушки Латифа, министра культуры, да даже и самого Дарвиша — на твоей совести. Старик ведь мог рассказать все при ней, но предпочел почему-то дать ключ к решению загадки именно тебе. Он был очень умен, этот старый еврей. Возможно, почувствовал, что Ритта играет, что она не та, за кого себя выдает. Дорон Дравиш в отличие от тебя не был ослеплен похотью. Ты же, несмотря на свое помешательство, отказался поделиться услышанным с той, которая вскружила твою глупую башку, поэтому и понадобился трюк с похищением. Впрочем, хватит разговоров. Ритта, останься с ними. Журналиста я возьму с собой. Уверен, что дорогу ты уже разведал, так что покажешь. Шагай.

Шакал пинком заставил Дэвида подняться. Бандит постоянно держал его на прицеле. Кельц, напротив, закинул автомат за спину, и зажег осветительную шашку. Ослепительно белое пламя вырывалось из длинного картонного патрона, образуя факел, ярко освещавший все вокруг. Они стали спускаться вниз. По пути перешагнули через тело Абдуллы. Когда подошли к тупику, бельгиец присвистнул от восторга.

— Это здесь. Те, кто прятали сокровища, пытались придать стене вид обычной скалы. Издалека она по-прежнему на нее похожа. Но только не вблизи. Годы сделали свое дело. Видишь эти трещины. Сокровища, наверняка, там. Спасибо тебе Дункан. Ты внес свою лепту и я тебе благодарен, так что прими это как милость, сын мой.

Кельц толкнул Дэвида к стене, разорвал рубашку на его груди, вынул из кармана штанов шприц и вколол его содержимое в правую ключицу репортера. Все это он ловко проделал одной лишь рукой.

Дэвид почувствовал сначала жжение, а затем нестерпимую боль. Кожа вокруг места укола тут же покраснела, а затем вокруг образовались несколько пузырьков, наполнившихся прозрачной жидкостью.

— Придется помучиться, — улыбнулся бельгиец, — но не сильно, не так как на столбе. Умрешь быстро. Это моя тебе благодарность.

Дэвид почувствовал тошноту. Сердце стало бешено биться, а голова закружилась.

Первая шашка догорела, и Кельц зажег вторую. Шакал рукоятью ножа сбил толстый слой штукатурки. Под ней действительно оказалась кирпичная кладка. Он выбрал один кирпич и начал выковыривать застарелый раствор из проемов вокруг него. Работа продвигалась быстро.

— Поверь мне, — обратился Кельц к репортеру, я имею больше прав на эти сокровища, чем кто-либо другой.

Дэвид ничего не ответил. Его бил озноб. Руки и ноги вдруг стали невыносимо тяжелыми.

— Дорон Дарвиш был прав, когда сказал тебе, что у Эгиби был сын. Будь я чуточку прозорливее, нашел бы разгадку и сам. Старый еврей докопался до этого факта, но не знал, что случилось с десятилетним мальчиком дальше. Хочешь я расскажу его историю? Впрочем, тебе только и остается, что слушать. Ты ведь уже не можешь пошевелиться. Ты парализован ядом. Не бойся, скоро все это закончится.

Журналист почувствовал, что веки его отяжелели. Его невыносимо клонило в сон.

— Мальчик жил в Газе, — продолжил Кельц, — в большом поместье на берегу моря. Денег, что оставались в его распоряжении, надолго не хватило. Когда они закончились, прислуга и учителя разбежались. Дом продали за долги. В 12 лет сын богатейшего человека империи оказался на улице. Никто не знал его настоящего имени. Он вынужден был скитаться и нищенствовать. В конце концов попал к пиратам, стал одним из них, только лучшим. Он ведь был талантлив, как и все в роду Эгиби. В конце концов юноша перебрался на Сицилию, в Сиракузы. Завел семью. Он сохранил документы о своем происхождении и перед смертью передал наследникам. Когда, спустя столетия пришли норманы, потомки Эгиби смешались с ними. Мне записи о происхождении сына Эгиби с его личными комментариями на старых, почти истлевших кусках папируса, передал мой родитель. Он понятия не имел, о чем в них речь. Для меня же это стало стимулом: пришлось выучить древнегреческий. Это изменило всю мою жизнь. Я, Дункан, прямой потомок древнейшего рода. Я — тоже Эгиби.