Сталинъюгенд - Кирпичников Алексей Феликсович (серия книг TXT) 📗
– Как доложить товарищу Сталину?
– Пока нет окончательных результатов – с отчётом не спеши. О самом событии я Иосифа Виссарионовича уведомил. Он сказал, что необходимо детально разобраться. Вот ты и разбирайся.
– Ясно, товарищ Берия. Разрешите идти?
– Иди.
Оставшись один, член ГКО задумался. Такого поворота он не ожидал.
«Из этой истории только ущербный не извлечёт выгоду», – подумал оберчекист и придвинул к себе «дело».
Как и Всеволод Николаевич, Берия знакомился с документами обстоятельно и очень внимательно. Закончив чтение, он откинулся на спинку кресла и надолго задумался.
* * *
К 1943 году Иосиф Сталин уже почти пятнадцать лет обладал в стране абсолютной и непререкаемой властью. В его ближайшее окружение входили люди, чьими руками он её сохранял и укреплял. Зная не понаслышке сталинскую технологию поддержания власти, каждый приспешник мечтал лишь уберечь себя и близких, прекрасно сознавая, что рядом с Громовержцем жизнь может оборваться в любую секунду совершенно независимо от рвения и желания быть преданным и угодным лично ему. Лаврентий Берия, пожалуй, единственный, думал не только о сохранении жизни, но и о том, как подхватить власть в случае смерти Вождя. К этому он примерялся уже на протяжении нескольких лет, пытаясь оценить стратегию и тактику Ленина и Сталина – двух людей, добившихся власти на его глазах. Берия очень высоко ценил Ленина, отдавая дань его первопроходству, но полновесным «гением власти» он Ильича не считал. По его мнению, Ленин был скорее «гением ситуации» и «гением мести».
«…В самом деле, желая отплатить за казнённого брата и разрушить самодержавие, обладая при этом маниакальным зудом к власти, но не имея никаких шансов её заполучить, Ленину приходилось долгие годы довольствоваться борьбой с ветряными мельницами – полемикой о путях захвата власти с такими же мечтателями, как и сам… В этой борьбе он исписал горы бумаги, развивая и широко трактуя идеи Маркса и Энгельса. Но вдруг случился очередной зигзаг Истории, и реальная власть, о которой Ленин даже не мог и помыслить в потаённых мечтах, сама свалилась в руки Ильича. Ещё незадолго до Февральской революции он сидел в облюбованном Цюрихе, попивал пивко с товарищами по партии да перекидывался с Луначарским в шахматы… Но уж получив шанс, Владимир Ильич зевать не стал и собрал в кулак всех, ошивавшихся вокруг. Сначала навёл порядок среди враждовавших большевиков, временно примирив теоретиков?утопистов и уголовников?боевиков. Потом охмурил и подмял под себя попутчиков – меньшевиков, анархистов и левых эсэров. А уж перетянуть после этого на свою сторону безмозглых – солдат и матросов, было делом демагогии… Завершив организационные мероприятия, Ильич забыл про национальную, классовую и интеллектуальную неоднородность вставших под его знамёна и захватил вместе с ними власть, начав резво строить государство, призванное отомстить его гонителям. Уничтожив обидчиков, включая попутчиков и заодно с десяток миллионов попавших в суматохе под руку, Владимир Ильич потерял к власти интерес. Больше того, похоже, ужаснулся не только содеянному, но и его непоправимости. В итоге Ленин власть отдал. Своим шакалам?соратникам. Так же без борьбы, как и взял».
Лаврентий Берия изменил позу – придвинулся вплотную к столу, уперевшись подбородком в руки.
«…Иное дело Сталин. Ему никто ничего не дарил. Иосиф добыл власть в смертельной схватке с хищниками всех мастей, кишевшими в ЦК партии большевиков после ухода Ильича. И чтобы добыть эту власть, Ему пришлось не только заранее целенаправленно готовиться к этому психологически, но и проявить чудеса хитрости, ловкости, лицемерия и бог знает ещё чего, что, может быть, ни один другой двуногий на всём земном шаре никогда бы не сумел осуществить… Взяв власть, Сталин не собирался никому мстить. Он просто подчинил жизнь одной цели – построить сверхмощное и сверхвооружённое, промышленно развитое Государство, призванное стать оплотом Его безраздельного господства. И Он создал систему, позволяющую в любой момент оберегать Себя от возможного бунта… Эта система базируется, во?первых, на отношении Сталина к окружающим как к расходному материалу, а, во?вторых, на построении управленческой пирамиды, где руководство никогда целиком не передаётся Хозяином ни одному конкретному исполнителю или какой?либо однородной группе чиновников, а многократно дублируется и контролируется другими властными структурами, разветвлённость которых – за гранью воображения… Убирая потенциальных конкурентов, Сталин пользовался очень ограниченным набором средств. В других руках их эффективность была бы весьма спорной. Однако целеустремлённость и тонкое знание человеческой психологии неизменно приносили Иосифу успех – в 1943 году у Кобы давно не стало соперников. Даже в моём лице»…
Втайне думая о возможности со временем заполучить власть, Берия моделировал грядущие действия, опираясь на опыт Ленина и Сталина. У Ильича он собирался скопировать умение уловить ситуацию и этой ситуацией ловко воспользоваться. У Сталина – учился способности удерживать и укреплять безраздельную власть.
Ему казалось, что сделано всё, чтобы на горизонте не появился конкурент. Оставалось лишь постоянно доказывать Иосифу свою необходимость и упрочивать позиции рядом с ним, вплоть до его естественного ухода.
И вот сейчас перед оберчекистом лежали дневники пятнадцатилетнего парня, видевшего вблизи, что собой представляет власть и, несмотря на тотальный страх всех и вся перед этой властью, почти не таясь, мечтавшего о ней, вербовавшего сторонников и готовившегося к действиям по её добыче. Неважно, что ему до власти – как до неба. Всё равно это был конкурент. Как знать, может, сегодня, совсем рядом с ним, Берией, ещё в чьей?то голове вызревали подобные идеи.
«…Шахурина уже нет – "конкурент" ушёл своим ходом. Теперь надо понять, что можно выжать из полученных материалов и без него… Остался Микоян. Ну что ж, с Анастасом разберёмся не на шутку… Иосиф Виссарионович, судя по всему, тоже будет доволен, узнав о проделках детей члена ГКО», – решил оберчекист, прекрасно знавший сталинскую любовь к компромату на приближённых и его технологию избавления от ставших неугодными сатрапов.
Лаврентий Павлович с удовлетворением убрал секретные бумаги в сейф и отчалил домой, где его ожидали вкусная пища и услужливые, сговорчивые подавальщицы.
* * *
Куратор госбезопасности очень хорошо изучил Хозяина. Он видел, как тот умело пользовался компроматом для удаления неугодных. Когда Сталину требовалось расправиться с кем?либо из приближённых, любой, даже самый незначительный порочащий материал на очередную жертву оказывался джокером в его руках. При этом он никогда не шёл на прямую конфронтацию, и сам, в лоб, редко требовал крови. Иосиф валил врагов чужими руками, лишь намекая в присутствии одного или нескольких понятливых подручных, что их коллега допустил ошибку. И сплавлял компромат. Этого вполне хватало, чтобы жертву начинали рвать на куски остальные участники стаи. А Вождь, порой, до последней минуты продолжал играть. Он ещё какое?то время защищал обречённого, иезуитски оттягивая исполнение приговора – говорил, что надо тщательно во всём разобраться.
На такие ситуации Берия имел особый нюх и всегда безошибочно улавливал полунамеки Хозяина.
* * *
Получив столь серьёзный материал сразу на двух сыновей Анастаса Ивановича, Лаврентий Павлович уже мысленно накидывал петлю и на шею их отцу, сильно мешавшему оберчекисту.
С началом войны Микоян, уже почти задвинутый в тень, вдруг начал приобретать сильный вес в глазах Сталина. С первого дня вторжения немцев он энергично и эффективно занимался снабжением армии и тыла горючим, амуницией и продуктами питания. Сталин передал в его подчинение сразу три наркомата: внутренней торговли, внешней торговли и пищевой промышленности. Увидев, что Анастас Иванович справляется не в пример лучше Молотова (которому поначалу отдали танковую промышленность) и Маленкова (авиация), Вождь навьючил на него очень сложное и ответственное дело – курирование поставок из Америки по «ленд?лизу». Речь шла о самом необходимом для фронта: сырье, самолётах, артиллерии, автомобилях и горючем. Так у Микояна возник прямой доступ к соконтролю за вооружениями. Вот и летом 1943 года Хозяин дополнительно поручил Анастасу Ивановичу организовать Резервный фронт к предстоявшей битве с немцами в районе Орла – Курска – Белгорода. Роль Микояна в ГКО и Политбюро неуклонно возрастала. Если к началу войны он занимал в негласной иерархии сталинских приближённых где?то восьмую?десятую позицию, вместе с Ворошиловым, Хрущёвым и Булганиным, пропустив вперёд Берию, Маленкова, Молотова, Жданова и Кагановича, то в 1943?м Микоян уже делил с Маленковым второе?третье места, сразу же вслед за Берией. Этому, конечно, невольно содействовали и сами конкуренты. Жданову Сталин долго не мог простить растерянность и панику, охватившую того в начале войны. Молотов не справился с руководством танковой промышленностью, и её передали Берии. Ворошилов оказался полностью не способен к какому?либо руководству в условиях современной войны. Каганович дело знал и работал неплохо, но взлётов не совершал. Хрущёва и Булганина Вождь отослал на фронт, несколько отдалив от себя. Таким образом, на коне был Берия, реально делавший очень много для выпуска вооружений. Он тянул за собой верного союзника Георгия Маленкова, державшего в руках кадры. Но в спину им дышал Анастас Иванович. Это никак не устраивало Лаврентия Павловича, поскольку Микоян отнюдь не был его послушным орудием, как, например, тот же Георгий Максимиллианович. Раздражённый Берия давно искал случай подставить Анастасу подножку, но повода всё не подворачивалось. И вдруг удача сама свалилась прямо в руки.
