Хакон. Наследство - Тюсберг Харальд (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗

Внезапно тишину разорвали пронзительные звуки флейты.

И тотчас на порога хижины явилось жуткого вида существо. На руках черная кошка, голова звериная, с большущими рогами, ноги ровно у козла, с копытами, на плечах шкура с длинным хвостом. Грудь и живот ничем не прикрыты, причинное место бесстыдно обнажено.

– Хокус Покус! – выкрикнул местер Франц.

– Хокус Покус! – откликнулись женщины.

– Hoc est corpus [30], – сказали королева Маргрет и Педер Разгадчик Снов.

Местер Франц знал по-норвежски. Хриплым голосом он провозгласил:

– Услышь нас, Вельзевул, повелитель мух. Услышь нас, Люцифер, ты, что воистину низвергся к нам с небес, сияющая звезда, светоносец, сын утренней зари! Мы жаждем пройти сквозь девять кругов и встретиться с тобою в великом спокойствии царства твоего, где сам ты, трехликий, стоишь в заледенелой топи, и из глаз твоих капают слезы, и шесть кожистых крыл, трепеща, поднимают леденящий ветер…

– Да, да, леденящий ветер, – завыли женщины.

В этот миг откуда-то выпорхнула красная бабочка и исчезла в кустах.

– Смотрите… он среди нас! В образе мотылька!

– Он здесь! Он здесь! – подхватили все.

По знаку местера Франца вперед вышли старухи с корзинами и стали наделять собравшихся какими-то черными, похожими на облатки, комьями, а те с жадностью принялись их поедать.

– Что это они жуют? – спросила вдовствующая королева.

– Это глумление над Тайною вечерей, – прошептал Педер Разгадчик Снов. – Немного погодя им дадут питье – глумление над священным алтарным вином.

Педеру хватило ума промолчать о том, что, собственно, отправляли в рот эти люди. Местер Франц меж тем подзадоривал женщин:

– Нынешней ночью мы возродимся к новому существованию, к новому бытию. Сатана жив!

– Сатана жив! Сатана жив! – кричали снова и снова, кто-то бился в корчах на земле, кто-то рыдал в голос.

– Восстаньте же! Возродитесь!

Оргия, которая разбушевалась теперь у костра, походила на призрачный кошмар, непостижный и незабываемый. Женщины поднялись, сбросили плащи и остались нагишом – старые, седые, сплошь в морщинах и складках, с обвислыми грудями. Грянул барабан, завизжала флейта, женщины в экстазе вскинули руки, ликуя ночному небу, начали петь и плясать. К изумлению королевы, плясали они, пятясь задом наперед!

По знаку местера Франца хромоногая травница шустро подковыляла к кипящему котлу и стала мешать варево, другая старуха разливала поганое зелье по маленьким кубкам и кружкам, чтобы всем досталось. Тощие руки хватали кубки, ощупью тянулись за ними, канючили, просили:

– Дай мне! Дай!

Ведьмы выстроились вереницей и с воплями, визгом и истерическим хохотом одна за другой подскакивали к местеру Францу, поднимали ему хвост и целовали в зад.

Какая-то беззубая карга принялась читать визгливым голосом:

– Аминь, земли на и небеси на яко твоя воля будет да, твое царствие…

– Что это она лопочет? – испуганно прошептала королева.

Педер Разгадчик Снов, бледный как полотно, осенил себя крестным знамением и сказал:

– Читает «Отче наш», задом наперед.

Тут встала новая группа женщин и тоже сбросила плащи. Эти были молоды, руки у всех связаны за спиной, на глазах повязки. Местер Франц медленно и важно прошелся перед ними, внимательно разглядывая каждую. Наконец выбрал одну и повел за собой в хижину. Она шла за ним покорно, без звука, и оба исчезли внутри. Вход задернули дерюгой.

– Что там происходит? – спросила Маргрет.

– Благоприличие не позволяет мне говорить об этом, государыня.

– Коли здесь впрямь происходит то, что я думаю, так неужто все эти женщины должны покорно стерпеть этакую мерзость?

– Не все. Дурнушкам это не грозит, им возрождаться незачем, они и без того родились ведьмами.

Кругом ликовали-плясали старые ведьмы, а костер Ивановой ночи высвечивал голые, извивающиеся, мокрые от пота тела, кое-кто уже едва держался на ногах, иные кричали, всеми владело шальное неистовство.

Шабаш был в разгаре – не остановишь.

Королева Маргрет спешила вниз по склону, Педер Разгадчик Снов бежал следом.

– В жизни не видывала ничего более омерзительного.

Педер вконец запыхался и поспевал за нею с трудом.

– Ты, всемилостивая государыня, не можешь держать на меня обиду за то, что при сем присутствовала. И ты обещала, что местер Франц будет вознагражден, а не наказан.

– Наказан? Кто сказал, что его накажут? Этот человек поистине находка! Он не иначе как владеет огромными знаниями о травах и сокровенных силах. И нынешнее событие для меня не без пользы. В общем, можешь сказать местеру Францу, что я желаю поскорее увидеть его, сегодня же утром. Вы оба получите свою плату, но к тому же мне надо кой о чем поговорить с местером Францем, так что ты предупреди: с ним одним, наедине.

ИНГА ИЗ ВАРТЕЙГА

Возвращаясь на север, флот короля Хакона стал на якорь, а войско двинулось к реке Гломма, к доверенному человеку короля – Аудуну из Борга. Дагфинн Бонд загодя послал ему письмо на пергаменте, извещая о приезде Хакона. Аудун был весьма влиятельной персоной, родичи его жили по всей стране, аж в Эйде и Скауне, но пригласил он не только родню. Люди тянулись изо всех долин. Иные учтиво кланялись, иные пытались тронуть краешек королевского плаща, потому что это сулило удачу. Дружинникам король велел не препятствовать народу приближаться к нему.

Аудун пригласил короля в свой большой деревянный дом, украшенный и резьбой с изображениями драконов, змей и вооруженных воинов, пеших и конных. Хакон взмахнул рукой, приветствуя толпы народа, и следом за хозяином вошел внутрь. Ему пришлось наклониться – дверь была низкая.

По стенам большого нарядного зала висели тканые гобелены, ковры, щиты и арбалеты. Был здесь и огромный камин с обмурованным дымоходом.

Широкие половицы к приезду короля добела отскоблили; свисавшие с потолочных балок каганцы разливали теплое сияние, горели толстые сальные свечи, и собравшиеся в зале гости могли прекрасно видеть друг друга, не то что в иных покоях.

Почетное место [31] располагалось на возвышении перед внутренним фронтоном. Там уже водрузили королевский стяг. Вдоль стен стояли крепкие скамьи, перед большинством из них – столы.

Король не слишком интересовался убранством Аудунова пиршественного зала. Он все время поглядывал на дверь и думал о чем-то своем.

Аудун принес показать королю диковинное приспособление, которым он очень гордился.

– Это, государь, путеводный камень. Он у меня от одного исландца, а используется, чтобы отыскивать в открытом море нужное направление. Смотри: как ни крути камень, он всегда глядит на север. Я хочу, чтобы ты принял его в дар и брал с собою в дорогу. Я показывал его кормчим больших гребных лодок, и они говорят, что с таким камнем можно плавать и в пасмурную погоду, и даже в кромешной тьме.

– Ну не колдовство ли, право слово!

– Нет, не колдовство, государь. Для верности я призвал священника Транда, чтоб прочел над камнем «Отче наш» и благословил его.

Король поблагодарил за диковинный подарок и пожелал, чтоб его ближние люди рассмотрели камень как следует. Аудун смекнул, что надо уйти, и с поклоном удалился.

Король повернулся к Дагфинну Бонду и тихо сказал:

– Ты видел ее?

– Кого, государь?

Король кивком показал на девушку, которая была хорошо видна в дверном проеме.

– Узнай, как ее зовут.

Дагфинн вышел и тихонько поговорил с Аудуном из Борга. Аудун было замялся, потом быстро прошел в зал, прямо к королю, не понимая толком, чем объяснить неожиданный его интерес.

– Она моя родственница, государь, из Вартейга. Это усадьбу, неподалеку от Фалкинборга. А зовут ее Инга.