Иголка в стоге сена (СИ) - Зарвин Владимир (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
Из груди девушки вырвался облегченный вздох, когда она увидела живого и невредимого Бутурлина, но радость ее сменилась новой тревогой. Дмитрий был безоружен, и его со всех сторон, точно преступника, обступали воеводины ратники.
Лицо боярина казалось отрешенным и грустным, словно он возвращался с похорон, не больше радости читалось в глазах у Газды, трусившего рядом с ним на рослой, явно чужой, лошади.
На поясе у него, как и у Бутурлина, отсутствовала сабля, зато правая рука, перетянутая выше локтя лоскутом, висела на перевязи. Похоже, он был ранен.
«Господи, да их захватили с боем! — пронеслось в голове, у Эвелины. — Что же теперь с ними будет?»
Прежде чем отряд миновал замковые ворота, девушка сбежала вниз по каменным ступеням в надежде увидить Дмитрия вблизи и перемолвиться с ним хотя бы парой слов.
Но Воевода, зорко следивший за всем происходящим вокруг, помешал их встрече.
— Куда это ты так спешишь, княжна? — пророкотал он, преграждая Эвелине конем дорогу к возлюбленному. — Хочешь обнять своего детского друга Флориана?
— Я хотела… — под пристальным, суровым взглядом старого рыцаря княжна растеряла все слова и залилась краской смущения, — …спросить…
— Догадываюсь, о чем! — холодно усмехнулся Кшиштоф. — Вернее, о ком! Что ж, я готов удовлетворить твое любопытство. Но не здесь и не сейчас. Скажу лишь одно: твой паладин попал в скверную историю, и покамест тебе лучше держаться от него подальше!
— Но я должна увидеться с ним! — упрямо сжала кулачки Эвелина.
— Когда придет время, увидишься! — свесившись с коня, вперил в нее суровый взор Воевода. — А пока будет лучше, если ты вернешься в свою светелку. Нынче надворе изрядный мороз. Я бы не хотел, чтобы ты застудилась!..
Эвелина едва не потеряла дар речи от столь бесцеремонного обращения. Кшиштоф разговаривал с ней, как с ребенком, не имеющим права самому решать свою судьбу. Лишь на пару мгновений ей удалось встретиться взглядом с любимым, прежде чем жолнежи увели его и Газду во внутренние покои замка.
В глазах Дмитрия были та же нежнось и забота, только теперь к ним примешивалась странная, щемящая тоска, словно боярин горевал о чем-то, навсегда утерянном.
В ответ она послала ему свой взор, полный того трепетного, искреннего чувства, на которое способны лишь чистые сердца. Но встреча взглядов была недолгой. В следующий миг строй конных ратников разделил их и скрыл Дмитрия от глаз Эвелины.
Первое мгновение ей хотелось разрыдаться от собственного бессилия, но княжна сдержала себя, как в ту страшную ночь, когда ей грозили бесчестие и смерть.
Воевода разговаривает с ней, как с ребенком? Что ж, она докажет всем, что умеет держаться, как подобает взрослой. Отныне ни Кшиштоф, ни Флориан не увидят ее слез и не услышат жалоб!
И еще она поклялась в сердце, что не сложит рук, пока Бутурлин не будет оправдан перед Владыками, пойдет наперекор всем, кто скажет о ее возлюбленном худое слово. Если понадобится, она будет отстаивать невиновность Дмитрия даже перед самим Королем!
Едва Эвелина приняла это решение, слезы в ее глазах высохли и губы сжались в твердую линию. Невзгоды закалили дух хрупкой девушки, и она поверила: нет в мире силы, способной воспрепятствовать ей на пути к спасению возлюбленного из капканов хитрости, коварства и интриг.
____________________________
— Ну, вот мы и дома! — проворчал Газда, вытягиваясь вдоль стены на жесткой лежанке. — Как говорится, с чего начали, тем и завершили!
— Погоди горевать, — попытался приободрить товарища Бутурлин, хотя ему и самому было несладко, — на сей раз Воевода оказал нам больше чести. Не в башне холодной поселил, в натопленной светелке…
…- С решетками на окнах в палец толщиной, — закончил за него с хмурой усмешкой Газда. — Воистину, добр пан Воевода. Глядишь, смилостивится еще и от доброты своей не станет нас четвертовать, а сразу повесит!
— Не посмеет он нас вешать, — возразил ему Дмитрий, — я все еще слуга Великого Князя Московского, а ты — мой дворянин!
— Не шибко нам это помогло в прошлый раз, — горестно вздохнул казак, — боюсь, и нынче не поможет. Невзлюбил нас Самборский Наместник, ох, как невзлюбил! Желал бы он нам честь оказать — не стал бы под замок запирать, яко воров.
Погляди в окошко: тевтонцы разгуливают по Самбору, словно у себя дома. Никто их не стережет. Бродят, где хотят, в саванах своих белых. Впрочем, о саване я зря вспомнил. Примета дурная — как бы самому надевать не пришлось!..
В коридоре за дверью загремели шаги, торопливо заворочался в замочной скважине ключ. Спустя мгновение дверь отворилась, и на пороге светлицы возник Воевода в сопровождении двух жолнежей.
— Как обустроился, боярин? — вопросил он Дмитрия, едва переступив порог. — Удобно ли тебе на новом месте? Завтра в Самбор пожалует Великий Государь Польши, а с ним и ваш Московский Владыка, так что, хлопот у меня будет полон рот.
Вот я и решил, пока еще есть свободное время, наведаться к вам и спросить, не нужно ли чего, нет ли каких пожеланий?
— Что ж, одно пожелание у меня, и впрямь, есть, — признался Бутурлин, — да только боюсь, что ты не захочешь его исполнить!
— И что это за пожелание? — бросил на него настороженный взгляд Кшиштоф.
— Помнится, ты говорил, что в равной мере не доверяешь ни мне, ни Командору? Однако, он и его люди беспрепятственно ходят по замку, а мы пребываем под стражей, словно преступники, чья вина уже доказана.
Так вот, мне хотелось бы, пан Воевода, чтобы ты убрал от нашей двери стражу и перестал запирать нас на ключ.
— Вот оно что! — прищурил глаз рыцарь. — Тебя оскорбляет то, что у Командора и его людей больше свободы, чем у тебя и твоего слуги? На то есть причина!
Немцы ведут себя смирно, к воротам даже не подходят. А вот ваша прыть мне хорошо известна. Один раз вы уже бежали из-под стражи, и я бы не хотел, чтобы подобное повторилось!
— Не повторится, Воевода. Тогда мы бежали, чтобы изловить Волкича. А какой смысл нам нынче бежать из Самбора?
— Может, и нет смысла, а может быть, и есть, — пожал плечами Кшиштоф. — Кто знает, что у вас обоих на уме? Впрочем, тебе, боярин, я могу сделать послабление. Если поклянешься, что не станешь убегать, я разрешу тебе выходить днем во двор крепости.
— Только мне? — переспросил Дмитрий. — А как насчет Газды?
— А при чем здесь твой вассал? — неподдельно удивился шляхтич. — Я могу довериться слову боярина, но доверять клятвам разбойника не намерен. Ты, если хочешь, выходи на подворье, а он пусть остается…
…- В заложниках? — закончил недосказанную Воеводой мысль Бутурлин.
— Как хочешь, так и понимай! — отрезал Кшиштоф. — Ты не в том положении, чтобы ставить другим условия. Или принимай, как есть, мое милосердие, или же сиди под замком, пока не приедут Владыки. Долго ждать не придется, а чтобы время летело быстрей, я велю принести вам питье и снедь.
— Спасибо на том, — поблагодарил его Дмитрий, — только у меня есть еще одна просьба, Воевода.
— Какая?
— Помоги мне свидеться с Княжной.
— Зачем тебе это? — нахмурился старый рыцарь. — Она носит траур по отцу, молится за упокой его души. К чему отвлекать бедняжку от молитв, бередить ей сердце?..
— Ты, и впрямь, мыслишь, что наша встреча принесет Эве страдания? — усомнился в словах шляхтича Бутурлин. — Да после всего, что с нами сталось, едва ли найдутся души, более близкие, чем мы с княжной! Для меня нет никого дороже ее. Смогу ли я, даже невольно, причинить ей боль?
— Не все ли тебе равно, как я мыслю? — вперил в Дмитрия угрюмый взор Воевода. — Но если желаешь говорить открыто — изволь…
Он жестом велел своим людям удалиться и, затворив за ними дверь, присел на скамью у стены.
…- Не знаю, зачем Господу понадобилась сводить вас с княжной, — издалека начал старый рыцарь, — но для Эвы сия встреча обернулась тяжким испытанием…
— Не возьму в толк, о чем ты говоришь, — не понял Воеводу Дмитрий. — Почему наша встреча с Эвой обернулась для нее испытанием?
