Дьявол - Хорнер Ланс (бесплатные серии книг .TXT) 📗
Кту вопил так, как будто каждый удар врезался в его собственное тело. Рори метался из стороны в сторону по столу, насколько позволяли путы, пока безжалостная порка продолжалась по нежной коже между бедер и по упругому животу. Удары Тио Карло прекратились из?за его полного измождения, а не из?за желания прекратить процедуру, жгучая боль в теле Рори усугублялась яростным огнем в животе, рожденным загадочным лекарством. Тио Карло выхватил четыре тонкие свечки и, едва не задыхаясь, пробормотал срывающимся голосом какую?то загадочную фразу, которую Рори не понял. Ему показалось, что слова представляли собой своеобразную молитву пантеону африканских богов, которые одновременно были и великодушными и злобными. По всей видимости, они имели какой?то смысл для Кту, потому что он перестал причитать и монотонно запел вместе со стариком.
Несколько мгновений ничего не происходило. Затем Рори почувствовал прохладу искусных пальцев, ритмично и приятно массировавших его в такт пения Тио Карло. Несмотря на жжение кожи, огонь в животе и боль от ударов ивовыми прутьями, сладостный ритм проник в его тело так, что ему захотелось выгнуть спину, на этот раз от чисто животного удовлетворения, а не от боли. Старина Гарри снова стоял, и Рори показалось, что никогда ранее он не добивался такой могучей потенции, такой стальной твердости и такой способности к острым ощущениям. Он тяжело задышал, с шумом втягивая воздух. Удовольствие от прикосновения пальцев достигло наивысшей точки и стало почти невыносимым. Он больше не мог сдерживаться. С криком облегчения он низвергнул потоки семени на свое разгоряченное тело. Но облегчение было лишь временным, и то же всепоглощающее желание стало вновь нарастать. Он почувствовал, что путы его были сброшены, и его собственные нетерпеливые пальцы стали шарить в темноте и отталкивать другие пальцы, которые доставили ему столько наслаждения. По их гладкости Рори определил, что это были пальцы Ганимеда. Теперь была очередь Рори самому возбудить себя и убедиться, что все опять было в порядке. Спасибо черным богам, которые вступились за него, он снова стал самим собой. Пальцы ему не лгали.
Рори услышал щелчок кремня и увидел, как разгорался зажженный фитиль. Тио Карло раздул одну свечу и помог Рори слезть со стола.
– Чары сняты, сэр. Они вам больше не страшны. Вам нечего больше бояться, что опять потеряете свою силу. Взгляните, он же как кокосовая пальма. – Он ухмыльнулся и показал Рори между ног. – Сегодня ночью вам придется хорошенько попотеть, чтобы он угомонился. Он намерен так всю ночь простоять, сэр.
Тио Карло наклонился вперед, сверкая своими маленькими черными глазками в свете свечи.
– Миссас Фортескью сказала мне, что будет ждать вас в вашей комнате. Она будет просто счастлива от этой кокосовой пальмы. Да?с! Будет просто счастлива! Что ж, вперед! Прямо так и идите. А Ганимед займется вон тем шумным молодым негритосом, – он кивнул в сторону Кту.
Рори протянул руку, чтобы пожать птичью лапу старика. Другой рукой он пожал тонкие прохладные пальцы Ганимеда, те же самые пальцы, которые так возбуждали его всего несколько минут назад.
– Я перед вами обоими в долгу. – Рори отпустил руку Ганимеда. – Мой жакет.
Рори указал на смятые одежды на стуле.
Ганимед вручил одежду Рори. Рори полез во внутренний карман и достал кошелек. Золотые монеты, которые он предложил им, были щедрым вознаграждением для обоих, и они приняли их вместе с его похвалами и благодарностью. Перебросив одежду через руку, он потянулся за свечой. Свет от нее колебался, когда он выходил из комнаты, но он и в темноте знал дорогу. А разве старик Гарри не шел впереди, указывая путь? Конечно же, шел, а у Рори еще было обещание Тио Карло, что Гарри никогда больше его не подведет. И уж ни за что не откажет в эту ночь, когда Мэри ждет его в его постели.
Глава XXXVIII
Дверь в комнату Рори стояла раскрытой настежь, но, несмотря на ночную жару, жалюзи в одностворчатом окне комнаты были плотно закрыты, и воздух был тяжелым и спертым. Слабый свет от двери проникал недалеко за порог, и интерьер комнаты был объят черной тьмой, казавшейся непроглядной. Хотя бедра Рори все еще горели от перцового раствора и порки и огонь в животе все еще не утих, он ликовал, пробираясь в темноте с вытянутыми вперед руками в поисках кровати. Наконец его руки нашли ее, и с сознанием того, что он вновь стал мужчиной, полноценным, готовым и твердым, он бросил одежду на пол. Он не помнил, чтобы когда?нибудь раньше он так страстно жаждал женщину, и никогда раньше перспектива провести ночь с Мэри не казалась ему такой соблазнительной и возбуждающей. Он опустился на кровать, физически истощенный предшествовавшими муками, но не настолько уставший, чтобы не провести рукой по гладкой простыне там, где лежала Мери.
К его великому удивлению, ответного движения не последовало. Она, должно быть, заснула, подумал он, и все же, зная Мэри так, как он, трудно было представить, что она задремала. Должны же ее, подсказывал ему его мужской эгоизм, волновать результаты эксперимента, вдохновителем которого была она сама. И теперь, он улыбнулся самодовольной улыбкой, результаты оказались такими впечатляющими, что удовлетворят даже ее, да еще как удовлетворят в эту ночь! На этот раз он уж расквитается за все перипетии минувшего дня. Другая его рука, опустившись вниз с гордой уверенностью, подтвердила, что никогда еще не был он столь горазд и удал, даже когда грубоватым парнем он впервые поимел свою первую Мэри в кустах. Отпустив предмет своей гордости, он придвинулся ближе к спящему телу Мэри и протянул руку, чтобы взять в ладонь ее грудь. Как ни странно, она не проснулась и никак не отреагировала на его жест; она даже не прошептала его имени, и ее молчание больно задело его. В конце концов именно она все это и затеяла; кто же, как не она, должен ликовать вместе с ним, а не лежать, притворяясь спящей. Его рука оставила вялый сосок, который, к его великому удивлению, не отреагировал, как обычно, став упругим от его прикосновения, и спустилась ниже в ямку между грудями. Тут рука попала во что?то липкое, холодное и вязкое. Пальцы его стали двигаться быстрее, испуганные этой неожиданной встречей, пока наконец не наткнулись на холод твердой стали. Двигаясь вверх, пальцы нащупали деревянную рукоятку и подтвердили его самые страшные опасения: это был нож, глубоко сидящий в груди у Мэри.
– Мэри! – От ужаса крик застрял у него в горле, и изо рта послышался сдавленный шепот. Обезумевшие пальцы пробежали по ее лицу, задержавшись на мгновение у бездыханного рта. Он приподнялся на локте, тряся ее и одновременно понимая, что это ничего не даст. Выскочив из постели с внезапным отвращением к безжизненному телу в кровати, он стал шарить в жакете в поисках трутницы, и трясущимися руками ему удалось чиркнуть кремнем по огниву и выпустить достаточно воздуха из легких, чтобы раз дуть фитиль. Света от фитиля было достаточно, чтобы увидеть свечу на прикроватном столике, он поднес к ней пламя и дал ей разгореться и разорвать темноту.
Свет подтвердил его ужасную догадку. Мэри была мертва. Она лежала на боку, и дальний от него край кровати был измазан кровью. Нож, торчащий у нее из груди, был большим кухонным ножом с деревянной ручкой для резки мяса. Наконец, набрав полные легкие воздуха, он смог громко крикнуть, а затем выбежал из комнаты, споткнувшись о лежащую в дверях фигуру Кту, упал, поднялся и рванулся по коридору, колотя во все двери, пока по всему патио не разнеслось эхо его криков.
Огни появились сначала в одной комнате, потом в другой. Показались Тим с трясущейся Пенни, потом Мама Фиби, прикрывавшая свою груду мяса простыней и почти полностью заслонявшая худого чернокожего парня, которого она выбрала для ноч ных удовольствий. Из другой комнаты застенчиво вышли Питер и Ганимед, придерживая панталоны у пояса, и в самом конце старый Тио Карло, по?прежнему в лохмотьях, выполз из кухни.
Все окружили Рори и ждали, пока он не прекратит кричать. Как завороженные, они какое?то мгновение смотрели на него, стоящего совершенно голым перед ними, и вопрошали испуганными глазами, что заставило его, даже находясь в таком безумном состоянии, появиться перед ними с такой эрекцией. В то же мгновение, которое могло показаться вечностью, Рори стоял, уставившись на них, не в состоянии прекратить свои бессмысленные завывания. Первым пришел в себя Тим и смог членораздельно выразить всеобщее недоумение:
