Собрание сочинений в 10 томах. Том 4 - Хаггард Генри Райдер (смотреть онлайн бесплатно книга txt) 📗
Мартин оказался прав. Добравшись беспрепятственно до Гааги, они, отправившись прямо в дом купца, которому везли заказ, оставили у него лошадей и сами отдохнули. Из разговоров со своим хозяином они узнали, что в Гааге всем, кого подозревают в принадлежности к новой религии, приходится очень плохо: ежедневно происходят пытки, сожжения, убийства, в домах обывателей расквартированы солдаты, шпионы и правительственные агенты, безнаказанно позволяющие себе всякие бесчинства. Хендрик Брант был еще на свободе и продолжал свою торговлю, но шел слух, что он уже замечен и ему не долго жить.
Фой объявил, что они переночуют в Гааге, и после заката предложил Мартину прогуляться, чтобы посмотреть виды города.
— Будьте осторожны, менеер Фой, — сказал хозяин, — здесь бродит множество всяких темных людей, и мужчин, и женщин. Да, море полно всяких приманок, на которые легко попасть новичку.
— Мы будем настороже, — отвечал Фой с веселым видом юноши, который не прочь испытать какое-нибудь волнение. — Лейденскую рыбу не так-то легко поймать на гаагскую удочку.
— Будем надеяться, что так, — сказал хозяин, — но все же я прошу вас быть осторожным. Помните, где в случае надобности найти своих лошадей. Они накормлены, и я велю их не расседлывать. О вашем прибытии сюда уже известно, и почему-то за моим домом наблюдают.
Фой кивнул головой и пошел к дверям впереди Мартина, который шел за ним, настороженно озираясь и придерживая свой огромный меч «Молчание», который насколько мог старался скрыть под своей курткой.
— Лучше было бы, если бы ты был поменьше ростом, — шепнул Фой через плечо Мартину, — а то все оглядываются на тебя и на твою красную бороду, горящую, как огонь в печке.
— Что делать, менеер, — отвечал Мартин, — у меня и так болит спина оттого, что я все сгибаюсь, а бороду такую мне дал сам Бог.
— Можно бы выкрасить ее, — сказал Фой. — Если бы она была черная, ты не напоминал бы так петуха на церковной колокольне.
— Ну, как-нибудь выкрашу, менеер. Такую бороду не скоро выкрасишь, мне кажется, было бы проще обрезать ее.
Тут он замолк, так как они вышли на Широкую улицу. Здесь было очень оживленное движение, но лица прохожих было трудно рассмотреть, так как месяц не светил и улица освещалась только фонарями, стоявшими на очень далеком расстоянии один от другого. Однако Фой успел заметить, что в толпе было много лиц подозрительных: уличных женщин, солдат местного гарнизона, полупьяных матросов из разных стран, и между ними мелькали монахи и другие шпионы. Не успели Фой с Мартином сделать несколько шагов, как кто-то сильно толкнул Фоя, приказывая ему в то же время убираться с дороги. Однако, несмотря на то что кровь вскипела в нем и рука инстинктивно схватилась за меч, Фой сдержался, поняв, что его желают вызвать на ссору. Тут к нему подошла пестро одетая женщина. У нее не было банта на плече, поэтому Фой только покачал головой и улыбнулся. Однако он заметил, что позже, во время прогулки, эта женщина следила за ним вместе с мужчиной, лица которого он не мог рассмотреть, так как тот закрылся темным плащом.
Три раза Фой и Мартин прошли таким образом по правой стороне улицы, пока молодому человеку это не надоело и он не начал думать, что план Бранта не удался.
Но когда они повернули в четвертый раз, его опасения рассеялись, так как он очутился лицом к лицу с невысокого роста женщиной, имевшей большой красный бант на плече и шедшей в сопровождении другой женщины, неуклюжей и одетой как крестьянка. Особа с красным бантом, будто споткнувшись, бросилась с притворным криком прямо в объятия Фоя, и он услыхал, как она шепнула:
— Вы из Лейдена, душечка?
— Да.
— Так ведите себя со мной, как я буду вести себя с вами, и следуйте за мной, куда я поведу. Сделайте сначала вид, что хотите отделаться от меня.
Не успела она договорить, как Фой почувствовал: Мартин подталкивает его, а позади слуги тотчас послышались шаги пары, следившей за ними, в чем теперь, в конце улицы, где людей было не так много, уже не оставалось сомнения. Он начал играть свою роль как можно лучше. Нельзя сказать, чтобы он исполнял ее в совершенстве, но его неловкость придавала ему чистосердечный вид.
— Нет, нет, — говорил он, — почему мне платить за твой ужин? Убирайся-ка, моя милая, и дай мне с моим слугой осмотреть город.
— Позвольте мне быть вашим проводником, менеер, — просила девушка с красным бантом, складывая руки с мольбой и смотря в лицо Фоя. В эту минуту первая женщина, подходившая к нему, громко сказала его спутнице:
— Скажите, как наш Красный Бант старается! Напрасная надежда, моя милая, добиться ужина или хоть кружки пива от лейденского купца-святоши.
— Напрасно ты считаешь его таким скаредным, — отвечала Красный Бант через плечо, между тем как глазами показывала Фою, чтобы он отвечал.
Он старался, насколько мог, и в результате спустя десять минут тот, для кого это представляло интерес, мог видеть, как по Широкой улице шел белокурый молодой человек, нежно обняв за талию свою спутницу-брюнетку, а за ним шагал высокий слуга с огненной бородой и, стараясь подражать своему господину, обхватил своей лапищей шею спутницы Красного Банта. Как Мартин объяснил бедной женщине впоследствии, не его вина, что ей было неудобно идти, так как, если бы ему вздумалось держать ее за талию, то пришлось бы для этого взять под мышку.
Фой и его спутница весело болтали, но Мартин даже не пытался говорить, и только пробормотал сквозь зубы:
— Хорошо, что пастор Арентс не может видеть нас. Ему бы ни за что не понять: он на все смотрит с одной точки зрения.
Так, по крайней мере, Фой впоследствии рассказывал в Лейдене.
По знаку своей спутницы Фой повернул на боковую улицу, и ему казалось, что никто не следит за ними, как вдруг он услыхал позади себя насмешливый голос:
— Спокойной ночи, Красный Бант. Желаю тебе хорошо поужинать с твоим лейденским приказчиком.
— Скорее, — шепнула Красный Бант и повернула за угол, потом за другой, за третий.
Теперь они шли по узким улицам, грязным и вонючим, среди домов с остроконечными крышами, местами так свесившимися вперед, что, казалось, они сходились наверху, оставляя только полоску звездного неба над головами прохожих. По-видимому, это было городское предместье, и ужасный запах исходил от многочисленных каналов с переброшенными через них сводчатыми мостами, каналов, где теперь, летом, вода стояла низко, неподвижно и загнивала.
Наконец Красный Бант остановилась и постучалась в потайную дверь, которую тотчас отпер человек, не имевший в руке никакого света.
— Входите, — сказал он шепотом, и все четверо вступили в узкий коридор. — Скорее, скорее! — повторял человек. — Я слышу шаги.
Фой слышал также звук шагов по переулку, и когда дверь затворилась, звук замер у дома. Держа друг друга за руки, все шли по узкому коридору и спустились по лестнице, где, наконец, увидели свет, падавший сквозь щели плохо притворявшейся двери. Она отворилась при их приближении и снова затворилась, как только они вошли.
Фой вздохнул с облегчением, так как его утомило это продолжительное бегство, и огляделся. Он увидел, что они находятся в обширном подвале без окон, хорошо меблированном дубовыми скамьями. У нижнего конца стола стоял человек средних лет, преждевременно поседевший, с лицом, носившим отпечаток постоянной заботы.
— Добро пожаловать, Фой ван Гоорль, — обратился этот человек приятным голосом к вошедшему. — Много лет мы не виделись, а все же я везде узнал бы тебя, хотя ты меня бы не узнал.
Фой смотрел на него, качая головой.
— Я так и думал, — продолжал хозяин, улыбаясь. — Я — Хендрик Брант, твой родственник, некогда бургомистр города Гааги и ее самый богатый гражданин, а теперь травленая крыса, которой приходится принимать гостей в потайном подвале. Скажи мне, благополучно ли доехала дочь моя Эльза до дома твоего отца и здорова ли она?
