Кенилворт - Скотт Вальтер (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
По одежде и по шкатулке, которую Эми инстинктивно сжимала в руках, королева, естественно, заключила, что эта прекрасная, но безмолвная особа — актриса, одна из многочисленных аллегорических живых фигур, расставленных по всему замку для того, чтобы приветствовать ее, и что бедная, пораженная страхом комедиантка либо забыла свою роль, либо не решалась произнести ее. Желая подбодрить испуганную девушку, Елизавета ласково спросила:
— Ну что ж, прекрасная нимфа этого дивного грота? Тебя, кажется, околдовал и лишил дара речи злой волшебник, которого называют Страхом? Мы с ним заклятые враги, девочка, и можем развеять его чары. Говори, мы тебе приказываем!
Вместо ответа несчастная графиня упала перед королевой на колени, уронила шкатулку и, ломая руки, устремила на нее взор, исполненный такой мольбы и отчаяния, что Елизавета была тронута до глубины души.
— Что это значит? — удивилась она. — Такая страсть едва ли уместна в данном случае. Встань, девушка, и скажи, чего ты хочешь от нас?
— Вашего покровительства, государыня, — запинаясь, пробормотала злополучная просительница.
— На него имеет право каждая дочь Англии, если она достойна его, — ответила королева. — Но твое отчаяние, кажется, имеет более серьезную причину, чем забытая роль. Ну, так для чего же тебе нужно наше покровительство?
Эми торопливо пыталась найти такой ответ, который избавил бы ее от грозящих отовсюду опасностей и в то же время не повредил ее супругу. Но мысли ее путались, и в ответ на настойчивые требования королевы она наконец смогла только прошептать:
— Увы! Я не знаю.
— Но это глупо, милая, — нетерпеливо произнесла Елизавета. В крайнем смятении просительницы было что-то возбуждавшее любопытство и трогавшее ее. — Больной должен рассказать врачу о своей болезни, и мы не привыкли задавать вопросы, не получая ответа.
— Я прошу… я умоляю… — пробормотала несчастная графиня, — я прошу вашей милостивой защиты против… против некоего Варни.
Она чуть не задохнулась, произнося роковое слово, но королева расслышала его.
— Что? Варни? Сэра Ричарда Варни, слуги лорда Лестера? Но какое отношение ты имеешь к нему?
— Я… я была его узницей… и он покушался на мою жизнь… Я бежала, чтобы… чтобы…
— Чтобы отдаться под наше покровительство, — промолвила Елизавета. — Так и будет, если ты достойна его, ибо мы самым внимательным образом рассмотрим это дело. А ты, — продолжала королева, устремив на графиню взор, которым словно хотела проникнуть ей в самую душу, — ты Эми, дочь сэра Хью Робсарта из Лидкот-холла?
— Простите меня! Простите меня, всемилостивейшая государыня! — воскликнула Эми, снова упав на колени.
— За что мне прощать тебя, глупая девочка? За то, что ты дочь своего отца? Ты помешана, это ясно. Ну, я вижу, мне придется вытягивать из тебя каждое слово твоей истории. Ты обманула своего старого почтенного отца — твой вид подтверждает это; ты обманула мистера Тресилиана — тому порукой краска на твоих щеках — и вышла замуж за этого самого Варни?
Эми вскочила и пылко перебила королеву:
— Нет, государыня, нет! Видит бог, я не так недостойна, как вы думаете! Я не жена этого презренного раба, этого отъявленного негодяя! Я не жена Варни! Скорее я согласилась бы обручиться с самой смертью!
Королева, в свою очередь изумленная страстностью Эми, помолчала мгновение, а потом сказала:
— Ну, хвала творцу, женщина! Я вижу, ты умеешь говорить, когда хочешь. Но скажи мне, — продолжала она, ибо к ее любопытству теперь добавилось какое-то смутное чувство ревности и ощущение, что ее обманывают, — скажи мне, женщина, ибо я клянусь, что все равно узнаю: чья ты жена или любовница? Говори и не медли! Безопаснее шутить с разъяренной львицей, чем с Елизаветой.
Доведенная до крайности, увлекаемая непреодолим мой силой к пропасти, которую она видела, но не могла избежать, не получив и минуты отсрочки, повинуясь гневному требованию и угрожающим жестам оскорбленной королевы, Эми наконец пролепетала в отчаянии:
— Граф Лестер знает все.
— Граф Лестер! — вскричала Елизавета в крайнем изумлении. — Граф Лестер! — повторила она, загораясь гневом. — Женщина, тебя подучили, ты пытаешься оболгать его! Ему нет дела до таких, как ты. Ты подкуплена, чтобы оклеветать благороднейшего лорда, самого честного человека в Англии! Но, как бы он ни был близок и дорог нам, мы выслушаем тебя в его присутствии! Пойдем со мной! Пойдем со мной сейчас же!
Эми в ужасе отпрянула, но разгневанная королева сочла это лишь доказательством ее вины. Елизавета быстро подошла, схватила ее за руку и большими шагами устремилась к выходу из грота и по главной аллее «Забавы», увлекая за собой перепуганную, едва поспевающую за ней графиню, которую она продолжала держать за руку.
Лестер в эту минуту был окружен блестящей группой придворных дам и вельмож, толпившихся под аркадой, которой оканчивалась аллея. Собравшиеся ожидали здесь, пока ее величество прикажет начинать охоту. Можно представить себе их изумление, когда они увидели Елизавету, приближавшуюся не своей обычной величественной медленной походкой, а бежавшую так, что не успели они опомниться, как она уже оказалась среди них. Со страхом и изумлением увидели они, что лицо королевы пылает от гнева и возбуждения, что прическа ее в беспорядке, а глаза сверкают, будто в ней взыграл грозный дух Генриха VIII, Не менее поразил их вид бледной, исхудавшей, полумертвой, но все еще прелестной женщины, которую королева крепко держала одной рукой, отмахиваясь другой от обступивших ее придворных дам и кавалеров, которые решили, что она внезапно помешалась.
— Где Лестер? — спросила она голосом, который поразил всех. — Подойдите, лорд Лестер!
Если бы среди безоблачного летнего дня, когда все кругом сияет и смеется, с ясного синего неба вдруг грянул гром и земля расступилась у самых ног беспечного путника, он при виде разверзшейся перед ним бездны не был бы и наполовину так поражен, как был поражен Лестер внезапно представшим пред ним зрелищем. В эту самую минуту он выслушивал прозрачные намеки и завуалированные поздравления придворных по поводу милостивого внимания королевы, особенно явно сказавшегося во время утренней беседы, и дипломатически отшучивался, делая вид, что не понимает их. Большинство придворных было уверено, что вскоре он из равного им по рангу превратится в их повелителя. И вот теперь, когда сдерживаемая, но тем не менее самодовольная улыбка, с которой он отклонял льстивые намеки, еще не сбежала с его уст, в кружок ворвалась взбешенная Елизавета.
Без малейшего усилия поддерживая одной рукой его бледную, изнемогающую жену и указывая другой на ее помертвевшее лицо, королева спросила голосом, прозвучавшим в ушах пораженного вельможи, как трубный глас в день Страшного суда:
— Знаешь ли ты эту женщину?
Как грешники, услышавшие этот последний глас, воззовут к горам, чтобы они укрыли их, так и Лестер взмолился в душе, чтобы величественная арка, которую он воздвиг в своей гордыне, рухнула и погребла его под развалинами. Но зубчатые стены и своды прочно стояли на месте, зато сам гордый владелец замка, словно невидимая тяжесть склонила его к земле, опустился перед Елизаветой на колени и простерся у ее ног, прикоснувшись лбом к мраморным плитам.
— Лестер, — сказала Елизавета голосом, дрожащим от гнева, — если я только увижу, что ты замышлял против меня, твоей слишком снисходительной, безгранично доверявшей тебе повелительницы, низкий, бессовестный обман, а это подтверждается твоим смущением, то клянусь всем святым, вероломный, что ты сложишь голову, как сложил ее твой отец.
Лестер сознавал свою вину, но гордость придала ему силы. Он медленно поднял голову; лицо его потемнело и напряглось, но он спокойно ответил:
— Моя голова может упасть только по приговору пэров. К ним я и обращусь за правосудием, а не к государыне, которая так воздает мне за мою верную службу!
— Что такое, милорды? — воскликнула Елизавета, озираясь по сторонам. — Кажется, нам оказывают открытое неповиновение в замке, который мы сами подарили этому гордецу! Милорд Шрусбери, вы маршал Англии, арестуйте его за государственную измену!
