Рыцарь в черном плаще - Капандю Эрнест (книги онлайн бесплатно TXT) 📗

— Нет. Я хочу знать, зачем, поразив таким низким образом отца и мать, ты с таким ожесточением преследовал детей?

— Ты не догадываешься, однако это легко объясняется. Я заставил повесить твоего отца, чтобы выиграть пари, и удавил твою мать, потому что она лишила меня возможности выиграть это пари. С 1726 по 1730 год я почти не вспоминал об этом происшествии и опять принялся за свою веселую жизнь. Я промотал все свое состояние и не имел даже возможности делать долги. Я придумывал, на что мне решиться, когда 30 января 1730 года, гуляя по бульвару, я встретил человека, который вызвал меня на дуэль из-за какого-то вздора. Я быстро согласился, потому что был явно не в духе, и мы отправились в Медонский лес. Там ты мне сказал, кто ты, и прибавил, что убьешь меня. Ты был еще молод.

— Мне исполнилось восемнадцать.

— Я понял, на что ты способен, по той энергии, какую ты выказал. Мы дрались, ты нанес мне сильный удар шпагой, и я упал. Ты думал, что я умер, выгреб из ямы сухие листья, бросил меня в эту яму и снова забросал листьями. Потом ты ушел. Это был твой первый ошибочный шаг. Позже ты действовал иначе. К счастью для меня, князь наблюдал наш поединок издали. Когда ты удалился, он отрыл меня. Я болел несколько недель, потом выздоровел. Другая дуэль происходила в лесу, и князю пришла в голову отличная идея надеть мое платье на убитого и обезобразить его. Его приняли за меня, и весь Париж думал, что я умер. Это послужило мне на пользу. Мне нечего было бояться моих кредиторов. Я хотел разбогатеть — поехал в Россию. Тебе, наверное, неинтересно знать все, что случилось со мной. Я вернулся во Францию, не будучи узнан, и, выяснив, что мой враг — Петушиный Рыцарь, начал борьбу, которая пока не кончилась…

— Но которая скоро кончится.

Монжуа наклонился и ничего не ответил. Рыцарь, не спускавший с него глаз ни на секунду, сказал:

— Ты в моих руках. Ты знаешь, сколько заставлял меня страдать, и понимаешь, на какие пытки я могу тебя обречь. Берегись, Монжуа, орудия мести находятся перед тобой!

Сделав еще шаг вперед, Рыцарь посмотрел в лицо своему врагу так пристально, что Монжуа не выдержал его взгляда и опустил глаза.

— Действительно ли Нисетта и Сабина отравлены? — спросил Рыцарь. — Скажи правду, потому что даже тень лжи будет наказана годами страданий.

— Отравлены.

— Ты действительно дал им яд?

— От которого противоядие знаю я один, и действие которого начнется через час.

— Ты будешь говорить!

Монжуа насмешливо улыбнулся.

— Ты будешь говорить! — продолжал Рыцарь.

Монжуа оставался бесстрастен.

— Противоядие! Тебе остается минута на то, чтобы ответить.

Рыцарь наклонился, не спуская глаз с Монжуа, и взял железный прут, раскаленный на огне. Монжуа покачал головой и не отвечал. Глухой свист сорвался с губ Петушиного Рыцаря.

— Ты будешь говорить! — сказал он.

— Убей меня, — холодно отвечал барон, — но я говорить не буду.

Рыцарь указал на князя.

— Его будут пытать на твоих глазах, — сказал он. Князь дернулся. В подошел к нему, схватил веревки, связывавшие руки князя, заставил его отступить и привязал к гигантской рогатке, вбитой в потолок. Пленник понял, что обречен, и холодный пот выступил на его лбу.

— Я скажу все, что знаю, — проговорил он.

— Трус и изменник! — прошипел Монжуа. — Убей его, если хочешь, — обратился он к Рыцарю, презрительно пожав плечами, — он не знает ничего, решительно ничего.

— Негодяй! — сказал Петушиный Рыцарь, грозно подняв руки над головой Монжуа. — Ты будешь говорить, будешь!

Приподнявшись на цыпочки, он смотрел Монжуа прямо в глаза. В подошел и напомнил:

— Час пробьет.

— И эти женщины умрут, — простонал Рыцарь. — Умрут! О Господи!

На него страшно было смотреть.

— Умрут! — повторил он.

Схватив Монжуа за руки, он рванул с такой силой, что порвал связывавшие их веревки. Сжимая руки барона в своих пальцах, он еще раз повторил:

— Говори! Говори!

Он произнес последнее слово с такой энергией, что Монжуа опрокинулся назад.

— Он будет говорить, — сказал В, подошедший вплотную к упавшему.

Петушиный Рыцарь выпустил руки Монжуа, тот оставался неподвижен. Рыцарь взял опять его правую руку — Монжуа вздрогнул, и дрожь пробежала по всему его телу.

— Ты будешь говорить? — спросил Рыцарь.

— Да, — пролепетал Монжуа разбитым голосом, как человек, побежденный после продолжительной борьбы.

Рыцарь и В переглянулись.

— О наука, наука! — прошептал В. — Вы им повелеваете! Он будет отвечать! Он уже не принадлежит себе.

Рыцарь медленно приподнялся.

— Подвергаются ли Нисетта и Сабина смертельной опасности?

Монжуа изгибался в страшных конвульсиях. Рыцарь взял две склянки, по одной в каждую руку. Эти склянки имели форму лейденских банок. Он приложил медную пробку одной банки к голове Монжуа, а другую к сердцу. Монжуа испускал хриплые вздохи, судороги увеличивались.

— Подвергаются ли Нисетта и Сабина смертельной опасности? — повторил Рыцарь. — Отвечай!

Губы Монжуа раскрылись.

— Отвечай! — повторил Рыцарь.

Монжуа еще сопротивлялся. Мышцы его лица судорожно сжимались. Рыцарь поднял обе руки надо лбом Монжуа.

— Отвечай! Они в опасности?

— Нет.

— Значит, ты солгал?

— Да.

— Ты хотел меня обмануть, чтобы купить себе свободу?

— Да.

— Ты понимаешь, в каком состоянии ты находишься?

— Нет…

— Что ты чувствуешь?

— Сильную боль в голове.

— Чего бы ты хотел?

— Чтоб ты прекратил эту боль.

Рыцарь и В опять переглянулись.

— Вам всемогущество, — проговорил В, — а графу де Сен-Жермену бессмертие!

Раздалось громкое «кукареку». В поспешно обернулся к двери и открыл ее. Тюлип, стоявший на пороге, подал письмо.

— От доктора Пейрони, — сказал он.

В поспешно подал письмо Рыцарю, который распечатал его.

— Этот человек сказал правду, — проговорил он, указывая на Монжуа, — Нисетта и Сабина не подвергаются никакой опасности: это утверждает Пейрони. Теперь настало время отомстить, — прибавил он с радостным трепетом. — Проснись! — приказал он хриплым голосом, схватив за руки Монжуа.

Эпилог

ПРОШЛО ТРИ МЕСЯЦА

I

Гроза

9 августа 1745 года Людовик XV после трехмесячной военной кампании вступил в столицу своего королевства во всем величии славы. На перекрестках горожане устраивали танцы, вечером на улицах пускали фейерверки. Два дома на улице Сент-Оноре были украшены и иллюминированы особенно празднично: дом Даже, королевского парикмахера, и Рупара, чулочника.

Рупар стоял перед лавкой, закинув руки за спину и вздернув кверху нос, чтобы лучше любоваться своей иллюминацией. Его окружала группа соседей.

— Как чудесны слава и победа! — восклицал Рупар. — И как подумаешь, что я, говорящий с вами, лично присутствовал при этом!

— Да, ведь вы были при Фонтенуа, — сказал кто-то из соседей, с восторгом сложив руки.

— Был. Я победитель!

— И не были ранены?

— Нет, но мог бы быть ранен!

— Так вы были в сражении?

— Был ли я в сражении! — вскричал Рупар. — Ноя больше ничего не делал! Я слышал, как свистели пули, я видел мертвых и раненых.

Рупара окружили. Он был в восторге, оказавшись в центре внимания.

— Король меня видел и говорил со мной, — продолжал он.

— И остался доволен вами?

— Он был в восторге!

— Уж не произвел ли вас король в генералы? — спросил молодой белокурый приказчик чулочника.

— Я не просил его, — скромно отвечал Рупар, — однако я присутствовал при сражении.

— Спрятавшись в комнате по другую сторону реки, — сказала Урсула, вышедшая из лавки. — Уж лучше тебе меньше хвастаться своими подвигами! Если бы у короля были все солдаты такими, он проиграл бы сражение.

— Но, моя подруженька, мне кажется, что…

Урсула перешла через улицу, не выслушав своего мужа, и встретила Арманду, выходившую из салона Даже.