Я подарю тебе землю (ЛП) - Йоренс Чуфо (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
И, как будто всего этого было недостаточно, так еще и вынужденное безделье и заточение в шатрах стали причиной бесчисленных ссор и драк из-за проигрышей в кости и тому подобных пустяков. Чтобы не крали еду, припасы охраняла целая армия добровольных сторожей, но голод брал свое, и каждое утро возле частокола обнаруживали несколько трупов. Причиной убийств оказывалось не что иное, как попытка украсть колбасу, баранью ногу или еще какую-нибудь снедь.
Разговор проходил в шатре Альмодис, разбитом рядом с шатром графа. На этот раз они решили жить отдельно, поскольку графу каждый день приходилось совещаться с сенешалем и капитанами, и поселись они вместе, у графини не было бы ни минуты покоя.
Слабый свет едва проникал лишь через дымовое отверстие шатра; окна закрыли промасленной кожей, чтобы дождевая вода не попадала внутрь. Под дымовым отверстием стоял котел, чтобы льющаяся сверху вода попадала в него и не портила ковер. Два пятирожковых канделябра давали достаточно света, чтобы различать лица собеседников, однако при столь тусклом освещении невозможно было ни читать, ни работать. Дельфин, съежившись на низенькой скамеечке, сидел у ног обеих дам, удрученный и сердитый, поскольку из-за сырости у него нестерпимо ныли все кости.
— Что ты обо всем этом думаешь, Лионор? — спросила графиня.
— Ничего хорошего, — ответила та. — Война уже сама по себе — серьезное испытание, а если к этому еще добавить жуткую погоду и томительное ожидание, то можно с уверенностью сказать, положение наше крайне незавидно.
— Ну а ты, друг мой Дельфин, что об этом скажешь?
Пошевелив кочергой угли в огромной жаровне, Дельфин нехотя ответил:
— Сеньора, скорее я вырасту, чем мы дождемся подкрепления от этого мавра.
— На что ты намекаешь? — насторожилась она.
— Я не намекаю, а говорю прямо. Еще до того, как мы покинули Барселону, я знал, что ничем хорошим это не кончится.
— Почему же ты раньше ничего не сказал?
— Кто я такой, чтобы пытаться остановить грандиозный поход, на который возлагались такие надежды? Неужели вы и впрямь верите, что кто-нибудь стал бы слушать какого-то горбатого шута? Посмей я открыть рот против столь серьезной кампании — меня бы в лучшем случае избили, если не что-нибудь похуже...
— Но ведь я всегда прислушивалась к твоим предсказаниям, — напомнила Альмодис.
— Разумеется — когда дело касалось лично вас. Но отменять грандиозную кампанию лишь потому, что шуту графини что-то привиделось, как вы сами понимаете, никто не станет. Всем нужны новые земли, дань и слава, народ взбудоражен, солдаты уже почуяли запах близкой добычи. Что я мог сделать, кроме того, чтобы следовать за вами, рискуя собственной жизнью?
— А сейчас что тебе говорит предчувствие?
— Что мавр даже не собирается идти к нам на помощь, а соваться в сумасшедшую авантюру в одиночку было бы настоящим самоубийством. Без посторонней помощи каталонцам не взять Мурсию: это мощная и превосходная твердыня, не говоря уже о том, что к ним в любую минуту могут прийти на помощь войска союзных тайф.
Едва он успел произнести эти слова, как послышался призыв рога, и из графского шатра высыпали вооруженные воины.
Лионор выглянула наружу, узнать, что происходит, и тут же вернулась, весьма обеспокоенная.
— Сеньора, сенешаль и все капитаны собираются на совещание. Прибыл мавританский посол, у шатра я видела коней в арабской сбруе.
Поздним вечером Альмодис и Рамон беседовали под монотонный перестук дождя по натянутому холсту шатра. Граф задумчиво вышагивал взад-вперед.
— Посол говорит, что из-за дождей Гвадиана вышла из берегов, преградив коннице и обозу с провиантом. А что подсказывает ваш здравый смысл, сеньора?
— Вы выбрали себе плохих союзников — ответила графиня. — Мы выполнили нашу часть соглашения, хотя я даже представить не могла, что добраться сюда из Барселоны будет так трудно. Не следует доверять неверным: они непредсказуемы и коварны. Сегодня они ваши союзники, а завтра продадутся врагу, который больше заплатит.
— Не забывайте, мы втянули в это более шести тысяч человек, и если вернемся домой ни с чем, это станет катастрофой. Кавалерия могла бы нам пригодиться на открытой местности, но для долгой осады сил у меня достаточно.
— Не думаю, что это разумное решение. Вам нечего делать в Мурсии, это слишком отдаленная тайфа, чтобы держать ее в повиновении. Если они откажутся платить дань, когда мы снимем осаду, мы ничего не сможем поделать. Уже через год они смогут призвать на помощь союзников и даже альморавидов из Африки, при таком раскладе пытаться их покорить было бы чистым безрассудством.
— Но я не могу вернуться в Барселону, не получив никакой прибыли от этой авантюры. Это вконец опустошит казну и разорит графство.
— А кто сказал, что вы не сможете получить прибыль от этой авантюры? — прищурилась Альмодис.
— Если я не возьму город, то не вижу, каким образом это сделать.
— У вас есть заложник: воспользуйтесь этим.
— Но он — сын короля Севильи, а его войско уже в пути.
— Договор есть договор, а он включает в себя множество условий. Скажем, они выступили в поход, но до места назначения так и не добрались. Они получили срок в двадцать дней, однако в него не уложились. Но учитывая, что у нас в Барселоне остался сын Аль-Мутамида, дальность расстояния из недостатка становится преимуществом. Король Севильи уж постарается собрать выкуп и освободить сына.
— Но у него тоже находится в заложниках — Марсаль де Сан-Жауме, — напомнил граф.
— На это я и рассчитываю. Насколько мне известно, Абенамар — заядлый шахматист?
— И что из этого?
— Вы сможете выиграть эту партию, обменяв пешку на ладью.
Жребий был брошен. После долгих совещаний с капитанами, сенешалем Гуалбертом Аматом, судьей Понсом Бонфилем и казначеем Бернатом Монкузи граф наконец решил последовать совету жены, чтобы спасти свою честь после неудачного похода и хотя бы не потерять денег.
Встреча с Абенамаром была назначена на вечер следующего дня.
Мавр предстал перед Рамоном, одетый столь безупречно, как если бы находился в одном из роскошных испанских алькасаров. Рядом с изможденными капитанами каталонского войска он казался словно сошедшим с алтарной фрески.
На этот раз никто не стал тратить время на высокопарный обмен любезностями; напротив, Рамон стремился занять перед блистательным гостем жесткую позицию оскорбленного монарха, чьё доверие было бессовестно обмануто, и теперь, видя, что сила на его стороне, не собирался давать мавру спуска.
— Ну что ж, друг мой, я понимаю, что ваш король не властен над силами природы, как, впрочем, и я сам. Тем не менее, я проявил себя разумным правителем, заслуживающим доверия, в то время как ваш король положился на волю случая.
Ответ мавра прозвучал вдумчиво и серьезно; как любой хороший дипломат, он понимал, насколько шатко его положение.
— Как вы верно заметили, человек во многом зависит от капризов судьбы. За последние двадцать лет не было случая, чтобы Гвадиана выходила из берегов. Наши войска задержало наводнение. Если вы мне не верите, можете послать разведчиков, они подтвердят.
— Я нисколько не сомневаюсь в ваших словах, — ответил граф. — Но факт остается фактом: ваше войско находится вовсе не там, где должно находиться по договору. Моя армия, покинув Барселону, перенесла тысячи невзгод; однако мои воины, измученные и промокшие, готовы идти в атаку. Вы можете в этом убедиться, выглянув из шатра. И вы предлагаете нам вернуться домой ни с чем, объяснив союзным графствам, что одного из самых могущественных властителей задержал такой пустяк, как разлившаяся Гвадиана? Как я посмотрю в глаза союзникам?
— Я этого не говорил. Но у меня есть приказ короля выплатить вам десять тысяч мараведи, после чего мы можем разойтись с миром, оставшись при этом друзьями и союзниками.
— Мы так не договаривались, господин посол, — ответил граф. — Кто обещал мне дань от Мурсии и право первым войти в город?
