По воле Посейдона - Тертлдав Гарри Норман (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
— Мы должны отпраздновать ваше возвращение, — сказал Лисистрат. — Вообще-то даже дважды отпраздновать. Один пир дадим для твоей сестры и матери, а другой — настоящий симпосий, где вы с Менедемом сможете подробно рассказать о своих приключениях в Великой Элладе. Вы и в самом деле сумели покалечить триеру на нашей «Афродите»?
— Мы сломали ей весла правого борта, и это позволило нам уйти, — ответил Соклей. — Менедем рассказывал об этом дяде Филодему как раз перед тем, как ты появился в гавани. Уверен, на симпосии он сплетет об этом куда более увлекательную историю, чем та, которую смог бы состряпать я.
— Увлекательные истории хороши после того, как симпосиатов несколько раз обнесут по кругу вином. Однако мне бы хотелось в придачу получить представление о том, что же случилось на самом деле. — Лисистрат криво усмехнулся усмешкой человека, который научился не ожидать от мира слишком многого. — Это сделало бы вашу историю еще более увлекательной.
— Я расскажу тебе все, что сумею припомнить, — пообещал Соклей. — Но ты должен выслушать также версии Менедема и Диоклея. Потом ты сможешь все сопоставить и решить, где же именно лежит правда.
Он рассмеялся собственным словам.
— Я рассуждаю как настоящий историк. Именно так говорит Фукидид, когда пытается выяснить, что же именно происходило во время Пелопоннесской войны.
— Такой способ выяснить истину кажется мне разумным, — заметил Лисистрат.
Соклей щелкнул пальцами.
— Я чуть не забыл про Диоклея! — воскликнул он. — Я очень хочу замолвить за него доброе слово. Мы не могли бы пожелать себе лучшего келевста. Честный, благоразумный, храбрый, но не безрассудный… Мне бы хотелось снова выйти с ним в море следующей весной, хотя из Диоклея вышел бы и хороший капитан.
— Я всегда был о нем высокого мнения, еще с тех пор, как он впервые начал работать веслом. — проговорил Лисистрат. — Давай сделаем так. Когда мы устроим симпосий, я приглашу Диоклея. Уверен, он и сам сможет рассказать несколько интересных историй, а заодно у него появится шанс познакомиться с людьми, которые, возможно, захотят предложить ему командование судном.
— Это было бы хорошо, отец. — Соклей с энтузиазмом кивнул. — Мне не слишком хочется терять хорошего келевста, но Диоклей заслуживает того, чтобы ему дали шанс.
— Я бы тоже так сказал, — согласился Лисистрат. — Учитывая, сколько серебра вы привезли домой, любой, кто помог вам его заработать, заслуживает, чтобы ему подали руку помощи. Человек должен возвышать своих друзей и принижать своих врагов, а?
— Так говорили эллины со времен Ахиллеса и Агамемнона, — ответил Соклей.
«И поэтому, интересно, эллины вечно враждуют между собой? — подумал он. — Хотел бы я знать, понимает ли это кто-нибудь из генералов Александра. К несчастью, вероятно, не понимает, иначе они не грызлись бы постоянно друг с другом».
— Вон твоя сестра, — показал Лисистрат, — поливает садик. Эринна будет рада тебя видеть.
Соклей давно уже слышал плеск воды, выливаемой из гидрии, но продолжал сидеть спиной к саду. Он думал, что там трудится рабыня, Фракийка.
— Я тоже по ней соскучился, — сказал он, вставая.
Соклей вышел из андрона и окликнул:
— Радуйся, Эринна!
Сестра взвизгнула, поставила кувшин с водой, побежала к брату и бросилась в его объятия.
— Радуйся, Соклей! — сказала она, целуя его в щеку. — Когда эта портовая крыса прибежала, громко вопя, что «Афродита» вернулась, я чуть было не набросила покров на лицо и не помчалась сама в гавань, чтобы поскорее тебя увидеть.
Она озорно усмехнулась.
— Представляешь, какой был бы скандал?
— Девушки из хороших семей нечасто так поступают, — дипломатично сказал Соклей.
— Я больше не девушкаиз хорошей семьи, если уж быть точной, — возразила Эринна. — Правила слегка снисходительней к вдовам.
— Полагаю, так и есть. Отец сказал, что ты почти нашла мужа этим летом.
— Почти, — горько согласилась Эринна. — Но потом его родители решили женить сына на девице. Посмотри на меня, Соклей! — Сестра схватила его за руки и не отпускала. — У меня что, согбенная спина? Или седые волосы? Или у меня почернели и выпали зубы?
— Ну что ты! — горячо воскликнул Соклей. — Клянусь Зевсом, ты все еще моя младшая сестренка, а я сам еще далеко не старик.
— Да? А теперь представь: его родители обращались со мной как со старухой, — заявила Эринна. — Когда подвернулась другая невеста, они мигом бросили меня, как будто думали, что я послезавтра стану тенью в доме Аида. Как же я теперь заведу семью, если больше никто не хочет на мне жениться?
— Ты всегда останешься частью нашей семьи, — сказал Соклей.
Сестра нетерпеливо потрясла головой.
— Знаю, но я имела в виду другое, ты же понимаешь. Я хочу иметь свою собственную семью.
— Не беспокойся, — утешил ее Соклей. — Мы обязательно выдадим тебя замуж.
«Если придется увеличить твое приданое, мы это сделаем, вот и все. Теперь нам будет куда проще себе такое позволить, чем до путешествия „Афродиты“. Вот тогда и пригодится серебро, заработанное в Сиракузах; хоть я и желал, чтобы Менедем не рисковал так, чтобы его заполучить».
— Надеюсь, — сказала Эринна. — Остаться без детей — это ужасно.
Ее улыбка показалась Соклею вымученной — такая появляется на лице у человека, усилием воли заставляющего себя не думать о своих горестях. Эринна постаралась, чтобы и голос ее зазвучал жизнерадостно и легко:
— Расскажи мне о путешествии. Хоть я и вдова, я респектабельная женщина, поэтому почти не выхожу из дома, кроме как на праздники и по тому подобным поводам, но ты — ты пересек море! Если б ты знал, как я тебе завидую.
— Поводов для зависти тут меньше, чем ты думаешь, — ответил Соклей. — Если тебе кажется тесно и душно дома, вообрази, какового провести ночь в море на борту акатоса, где приходится спать прямо на тесной палубе.
— Но зато ты видишь что-то новое каждый день, каждый час! — вздохнула Эринна. — Я знаю каждую вмятину и царапину на стенах женских комнат наверху, каждый сучок древесного узора на стропилах. Когда я просто спускаюсь сюда, в сад, мне даже это кажется путешествием.
Соклею захотелось рассмеяться, но он сдержался. Просто жизнь у мужчин и женщин совершенно разная, что уж тут поделаешь.
И он принялся рассказывать Эринне о встрече с пятиярусником Птолемея в Эгейском море, о небольшом землетрясении, пережитом на мысе Тенар, о тоге Геренния Эгнатия, с которым он повстречался в Таренте, о горах Этне и Везувии, о своей поездке на муле из Помпей к Везувию и о затмении солнца на Сиракузах. Он не мог бы пожелать более внимательного слушателя — сестра буквально впитывала каждое его слово.
Наконец Соклей закончил говорить, и Эринна снова вздохнула.
— Когда ты рассказываешь мне об этих вещах, я почти могу их видеть. Как чудесно, должно быть, видеть все это наяву!
— Мне очень повезло, что я видел вулканы, когда они не действовали, — сказал Соклей.
— Ну да, — признала Эринна. — Но все равно.
Ее взгляд стал напряженным.
— Соклей, а когда тот человек прибежал из гавани, он выкрикивал что-то насчет морских сражений. Ты же о них даже и не упоминал.
— Вообще-то у нас было всего одно сражение, — ответил Соклей — и рассказал о стычке с римской триерой.
На этот раз, когда он кончил говорить, сестра зааплодировала.
— Восхитительно! — воскликнула она. — Почему ты не рассказал мне об этом сразу?
Соклей смущенно рассмеялся.
— Потому что на самом деле все было не так восхитительно, полагаю. Это было ужасно. А видеть, как к нам приближается карфагенский флот близ Сиракуз, было еще хуже. Если бы там все обернулось морским сражением, мы, вероятно, не победили бы.
— Тогда почему ты позволил Менедему туда отправиться? — спросила Эринна.
Соклей скривил губы в улыбке. Его горький смех был под стать этой улыбке.
— Моя дорогая, как я мог не позволить ему сделать то или другое. Я — тойкарх. Он — капитан. Выбор был за ним. Я вообще-то пытался его отговорить.
