Список Мадонны - Форан Макс (читать книги онлайн бесплатно серию книг .txt) 📗
— Она вообще когда-нибудь разговаривала?
— Только раз, когда я подарил ей Пресвятую Деву.
— Ох…
— Она принадлежала моей матери. Оловянная иконка Богоматери. Очень старая. Для меня в ней не было ничего ценного, кроме того, что это был подарок от мамы. Я даже пользовался ею, чтобы открывать устриц в Лонгботтоме. Я до сих пор не понимаю, почему я подарил ее девушке-аборигенке. Я не думал, что увижу ее еще когда-нибудь, и мне хотелось подарить ей что-нибудь. Вы знаете, что я думаю по поводу Церкви, — невпопад закончил он.
— И?
Судя по интонации, святого отца заинтересовала эта история. Мартин продолжил:
— Когда я передал ей Пресвятую Деву, она расцвела от счастья и сказала: «Курикута». И ничего более. Просто это слово. Вчера я понял, что так она называла Богоматерь.
— Откуда ей знать?..
— Совершенно верно, святой отец. Откуда ей знать? Насколько я понял, ее нашли в буше почти год назад. Она не говорит по-английски. Она не могла знать о Пресвятой Деве, если, конечно…
— Если, конечно, что?
— Как раз об этом я и хотел с вами поговорить. Мне кажется, что этой девушке было видение Богоматери.
— Как и у той девушки, о которой ты мне рассказывал?
— Нет. Мадлен была совсем другой. Она была католичкой. Эта девушка ничего не знает о Пресвятой Деве. И все же, когда я увидел ее вчера, она продолжала твердить это слово «Курикута» и показывать на воду, изображая человеческий образ руками.
Бернард почувствовал, как у него участился пульс. «Осторожно», — сказал он себе, вспомнив омерзительную умалишенную в тюрьме.
— А ты уверен, что не позволяешь вытворять причуды своему воображению? Она могла под этим словом иметь в виду все что угодно.
Мартин обдумал слова священника, прежде чем ответить. Он остался при убеждении, что вопрос о видении не может быть просто оставлен без внимания, но последнее, чего бы ему хотелось, это спорить с отцом Блейком, да и, помимо всего прочего, не из-за чего было расстраиваться.
— Да, вы, возможно, правы, но меня в действительности беспокоит еще кое-что. — Он сделал паузу, прежде чем продолжил: — Я не знаю, как вам это сказать, святой отец.
Бернард Блейк молчал.
— Она предложила себя мне, святой отец. Она легла на траву и предложила мне свое тело. Я был ошеломлен…
Бернард изо всех сил старался сохранять спокойствие, хотя в его теле ожил каждый нерв. Голос его остался сдержанным, вникающим в суть:
— Ты уверен, Мартин? Девушка-аборигенка дала тебе понять, что видела Пресвятую Деву, а потом предложила свое тело?
— Да, я сожалею, что рассказал вам эту ужасную историю, но случилось именно так, как я рассказал. Будучи шокирован, я поступил дурно. Я толкнул ее, святой отец. Она упала на землю. У меня это не выходит из головы. Как она была потрясена! Ее взгляд заставил меня понять, что я совершил что-то ужасное. Действительно ли мой поступок был ужасен, святой отец? После этого я рассказал своей возлюбленной Коллин Сомервилль о своем беспокойстве. Вы знаете ее, святой отец. Это та красивая девушка с рыжими волосами, которая работает в «Гербе Бата», я еще возил ее на скачки, когда повстречался с этим грубияном с «Буффало», о котором я вам рассказывал. Что бы ни случилось, когда-нибудь она станет моей женой, я надеюсь. Но я думаю, Коллин была движима ревностью, другого повода у нее не было. Мне не с кем поговорить, кроме вас, святой отец. Я правильно поступил, святой отец? Я ведь не животное. Я ненавижу насилие, а тем более по отношению к женщине! Может быть, мне нужно было вернуться и посмотреть, что с ней? Может, мне нужно было рассказать об этом матроне? Я не думаю, что она безумна, и такое поведение может привести только к…
— Но я слышал, что ее зовут Мэри, — сдавленным голосом сказал отец Блейк.
Мартин, находясь в полном смущении, не заметил странности вопроса.
— Это еще одна странная штука, святой отец. Если я не ошибся, то у нее есть еще одно имя. И она предпочитает, чтобы ее называли этим именем. Она очень расстраивалась, когда я называл ее Мэри.
— И какое это имя?
— Ламар, святой отец. Она называет себя Ламар.
На миг мир ушел из-под ног Бернарда. Звездный шатер исчез, и он остался один в темноте, заполнив собой все пространство. Это было предпоследнее мгновение его собственного становления. Осталось сделать всего одно дело, которое было неизбежно и предначертано. Неожиданно он успокоился. Голоса исчезли, их заменило спокойствие определенности. Он помахал демонам на прощанье, презрение управляло его пальцами. В душе его образовались слова, которые он никогда не мог произнести: «Благодарю тебя, злая Мать. Благодарю тебя».
И он возвратился в мир, который должен был вскоре стать его.
— Что за удивительная история, Мартин! Очень удивительная.
Мартину хотелось продолжить разговор. Как он должен поступить с этой аборигенкой? Беседа со святым отцом принесла ему облегчение, но он не получил ни духовного наставления, ни дружеского утешения.
— Святой отец, что мне делать?
Молчание. Святой отец заснул. Мартин отнесся к этому с пониманием. Как-никак святой отец был еще нездоров.
Мартин проснулся около семи часов, он удивился тому, что отец Блейк был уже на ногах и полностью одет. Его лошадь была оседлана.
— Мы сейчас уезжаем, святой отец? Я полагал, что мы пробудем здесь еще один день. Давайте хоть позавтракаем.
Несмотря на то что он был разочарован тем, что пришлось уезжать на день раньше, Мартин был обрадован тому, что услышал в ответ смех. Казалось, прошла целая вечность с того времени, когда он слышал, как отец Блейк смеялся. Это должно означать, что ему стало лучше.
— Мартин, ты не поверишь, что я наделал. За болезнью я забыл о поселенце, который лежит при смерти в двадцати километрах отсюда по дороге Догтрэп-роуд. Я должен ехать туда и соборовать его. Сегодня. Сейчас. Пока он не умер. — Он заговорщицки улыбнулся. — В конце концов, он верит в эффективность этого, даже если нам это менее очевидно. Я вернусь еще до наступления темноты, а если, паче чаяния, у меня не получится, то до обеда завтра. Я хочу, чтобы мы отправились назад вместе. Тебе есть что здесь рисовать.
Мартин кивнул, скрывая свое неудовольствие. При таком хорошем расположении духа у святого отца день обещал бы быть очень приятным.
— Да, святой отец, я понимаю. Мне нужно сделать много чего. Желтые цветы, да и красные.
— Ты имеешь в виду «бутылочную щетку» и австралийскую акацию. Когда ты научишься правильно их называть?
Мартин печально улыбнулся и долго смотрел вслед священнику, ехавшему по плохой дороге через буш, пока тот не пропал из виду. Он никогда не видел своего друга в таком хорошем настроении. Или, скажем, очень долгое время.
Бернард нещадно гнал свою лошадь по жаре, останавливаясь только для того, чтобы избежать возможности быть узнанным. Вспоминая того мерзавца, который выслеживал его по Европе, он решил, что все его действия, которые он обязан был совершить сегодня, должны были пройти незамеченными. Сейчас, будучи уже недалеко от Парраматты, он отдыхал, выжидая, когда движение на дороге утихнет. Сидя в тени большого эвкалипта, он оказался наедине со своими мыслями. Он ехал к Ламар. Она не будет такой красавицей, как Сигни, но она была избрана для него и выносит того, кому предстоит изменить мир под его руководством. Он еще не решил, что будет с ней после того, как будет рожден ребенок. Злая Мать приведет его туда. Ему понадобится больше апостолов. Он начнет выращивать их сразу же. Ему, конечно, понадобится Томас. Он также украдет деньги у Нейтча (напившись однажды вечером допьяна, идиот рассказал ему, где они хранятся), а также у Церкви (подготовленная кража), после чего снимет с себя духовный сан, а когда наступит час, они заложат основание нового ордена. Здесь!
Это начнется с восстания против британцев и Полдинга, если этот заблудший идиот доживет до того времени. Затем они займутся мощной чисткой. Сначала он казнит всех шлюх. Всех до одной. И птиц. Он устроит соревнования: кто задушит больше. От этой мысли у него потеплело внутри, и он улыбнулся. О да! Это будет шириться, и все те, кто осмелился усомниться в его способностях, погибнут. Теттрини, Баттист, Ламбрусчини и папа Григорий. Все они. Он был сейчас очень сердит. Встав, он поднял тяжелый камень и кинул его в черного ворона, клевавшего что-то на земле. Он промахнулся, а птица взлетела в воздух, громко каркая. По какой-то причине это карканье еще больше разозлило его. Затем он услышал их, демонов, в своей голове. Ко времени, когда он добрался до окраины Парраматты, получасом позднее, все они вернулись. Он обливался потом, когда очертания приюта стали расплываться перед его помутневшим взором.
