Джура(ил. И.Незнайкина) - Тушкан Георгий Павлович (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Все удивленно смотрели на него.
— Наша задача — проникнуть в глубь страны и объединить баев на борьбу. Для каждой группы разработана особая тактическая задача. Каждый руководитель познакомится с инструкцией. Ваши джигиты — не просто джигиты, а командиры будущих отрядов. Все же нам необходима первая победа. На успех осады погранпостов рассчитывать не приходится. Надо захватить Заалайскую крепость, где находится добровольческий отряд. Это создаст впечатление силы. Сейчас начальник добротряда, недавно назначенный вместо Козубая, заболел. Его замещает наш человек, Линеза. Кроме крепости, надо захватить Горный кишлак в горах Алайского хребта. Эти победы подхватят наши люди. Это толкнет многих на присоединение к нам. Чтение инструкции и ужин заняли много времени. Наконец имам Балбак отпустил собравшихся, ещё раз напомнив им, что сейчас все поставлено на карту и настало наконец время выступать. Тагаю, Кзицкому и Шарафу Балбак предложил остаться. Тагаю имам Балбак вручил фирман Ага хана, призывавший всех исмаилитов подняться на врагов, которых им укажут пиры. Кзицкому он дал распоряжение захватить крепость. Шарафу дал приказание овладеть Горным кишлаком.
— Вы должны знать то, что я не мог сказать другим, — начал имам Балбак, обращаясь к оставшимся. — Положение очень серьезное. Если мы теперь же не поднимем всех исмаилитов, не организуем всех баев и недовольных, дело для нас может кончиться плохо. Мой предшественник Черный Имам в тысяча девятьсот шестнадцатом году, во время киргизского восстания, угрожал русским, в случае если они не выполнят всех его требований, спустить озеро Иссык Куль в Чуйскую долину. Тысячи киргизов по его приказу уже начали рыть канал, но… правда, из этой угрозы ничего не вышло. Без воды Средняя Азия превратится в такую же пустыню, какой стала некогда цветущая страна, теперь пустыня — Такла Макан. Полив земель возможен при наличии плотин, распределительных шлюзов, заградительных щитов, каналов. Если бы воду удалось отвести, все живое погибло бы.
Пункт «С» — это Сарезское озеро в горах Памира, и в случае неудачи интервенции мы можем устроить потоп. Большевики слишком любят свой народ и под угрозой потопа должны пойти на многое. В случае неудачи каждый из троих — Тагай, Кзицкий и Шараф — спешат к Сарезскому озеру. Там же встретите людей Абдуллы из Афганистана. Люди эти привезут пироксилиновые шашки: придут три каравана по пять лошадей. Надо засесть у озера, минировать завал, сдерживающий воды озера, и послать письмо красным с угрозой: если они не освободят Памир и не выпустят пленных, то будет взорван завал перемычка. Воды озера ринутся с высот Памира на поля и кишлаки Средней Азии и смоют их с лица земли. Это страшная вещь, и красные побоятся.
Балбак помолчал.
— Только сейчас я узнал, — сказал он снова, — что в крепости все подготовлено. Шараф, расскажи все, что знаешь!
— Я тайком был у Линезы. Он говорит: надо действовать скорее, пока не вернулся начальник. Линезе не верят и должны его сменить. Он требует за крепость десять тысяч золотом, а за каждого джигита — по сто рублей. Он обещал испортить оба пулемета в крепости и услать на операцию побольше джигитов. В Маркан Су, как и раньше на границе, конные разъезды. Только их теперь больше. Есть кавалеристы в Алайской долине и около Мургаба.
— Обязательно надо склонить на нашу сторону очень влиятельное лицо, — сказал имам, — старика Садыка. У Юсуфа тогда не получилось. Ты с ним говорил, Шараф?
— Он ни на что не соглашается. Я еле спасся от комсомольцев, — ответил Шараф, помрачнев. — Но я знаю друга его детства, нашего исмаилита. Я дал необходимые указания.
— Молодец, Шараф! Теперь — в Горный кишлак! Я надеюсь, господин Кзицкий, вы не испортите дела.
Тагаю Балбак дал распоряжение пробраться с людьми в Каратегин. Там его будет ждать мулла Сатой, который проведет его в урочище Бель, где он соединится с басмаческим отрядом Ибрагим бека из Афганистана.
В дверь постучали. Вбежавший слуга на незнакомом присутствующим языке доложил о чем то Балбаку. Балбак встал:
— Я сейчас приду. Священные обязанности требуют моего присутствия в другом месте. А пока заучите на память имена людей, с которыми каждому из вас придется встретиться, и новый пароль.
Имам успел сказать каждому в отдельности, что доверяет ему больше остальных, и просил, чтобы каждый доносил ему об остальных. Шарафу он приказал явиться за инструкциями на следующий день.
— Помните, — сказал имам, — где бы вы ни были, я буду наблюдать за вашими действиями, чтобы доложить о них нашему другу.
Совершенно неожиданно для всех имам приказал выступать через шесть дней. Это было на две недели раньше условленного срока.
III
Луна скрылась за горой, отделяющей Кашгарию от Советской Киргизии. Предрассветный мрак ещё заполнял ущелье, в котором в поисках травы и колючек бродили отощавшие верблюды. Из юрты, стоявшей на склоне невысокого холма, вблизи ручья, вышел пожилой дунган, караван баши. Он громко зевнул, испуская глухое мычание, не спеша потянулся всем телом и вдруг быстро опустил руки. Тишину нарушил цокот копыт: приближались всадники. Караван баши поспешил им навстречу.
— Ну как? — спросил его один из всадников, остановив коня. Человек молча указал на юрту. Всадники спешились и, оставив коноводов, двинулись к юрте. В одну минуту она была опрокинута. Раздались испуганные крики, заглушенный шум борьбы. Спавших мгновенно связали.
— Я думал, будет большая драка, — сказал один из нападавших. — Но почему их только двое? — Он осветил лица спичкой. — Это не те! — сдавленным от бешенства голосом сказал он. — Где же остальные? Где Джура, Чжао, Саид? Или они дали тебе, караван баши, больше денег, чем мы?
— Они были здесь! — испуганно бормотал караван баши. — Караванщики, упрямые лентяи! Вьючьте верблюдов, варите пищу! — закричал караван баши.
Никто не отозвался. Глухо звякнули колокольцы, и верблюды повернули к нему свои большие головы на длинных шеях. Большой белый верблюд медленно подошел на голос. Его мягкие губы коснулись руки хозяина. Он шевелил губами, ожидая подачки.
— Есть хочешь? Потерпи, старик, — сказал караван баши своему любимцу. — Сегодня вечером мы будем на границе, а завтра направимся в Ош. Три дня ты будешь объедаться на тучных пастбищах Алайской долины. Эй, караванщики, где же вы?
Опять никто не ответил.
Все наперебой стали звать караванщиков. Никто не отзывался. Хозяин, подозревая неладное, в испуге пересчитал верблюдов и проверил товары. Все было на месте. Розыски сбежавших не привели ни к чему.
…В это время друзья были далеко от ночевки. Они осторожно, прячась в камнях, пробирались к границе.
Впереди брел Саид, показывая путь, за ним шел Джура, потом Чжао, а позади всех плелся Кучак. Тэке то бежал впереди, то убегал в сторону. Они шли много часов. Везде у границы были красные конные разъезды, с которыми Саид почему то не хотел встречаться. Но Саид знал «одно место».
В этой обычно безлюдной местности то и дело слышались голоса, цоканье копыт. Друзья не удивлялись. После того как Чжао, предупрежденный об опасности, поднял их в путь среди ночи, они уже знали о движении басмаческих отрядов к границе. Было нечто странное в том, что басмачи двигались не маскируясь: это могло привлечь внимание советских пограничников. Когда галька зашуршала у них под ногами, Саид дал знак, и Джура взял Тэке на ремень. Густые заросли колючего шиповника преградили им дорогу. Саид опустился на колени и полез по тропинке, проложенной зверями. Густые ветви над головой не пропускали света.
Зеленый тоннель вывел путников к узкому дикому ущелью, загроможденному валунами и обломками скал. Из под камней доносился глухой шум потока.
Слева послышались далекие выстрелы. Саид сел на камень с озадаченным видом.
— Басмачи с пограничниками! — сказал он.
— Теперь нам не пройти: ещё примут за басмачей, — произнес Чжао.
Немного погодя раздались выстрелы правее. Саид забеспокоился.
