Бессмертный - Слэттон Трейси (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
— Синьор Лоренцо, никто из тех, кто когда-либо встречался с вами, не посмеет усомниться в вашей силе! — воскликнул я.
— Выступая в Синьории, я выскажу мнение, что демонстрация силы не нужна и только раздразнит вольтерран, — кивнув, произнес Содерини. — Я буду рекомендовать прибегнуть к примирительным мерам. Я напомню Синьории старую поговорку: «Худой мир лучше доброй ссоры». Это выгодно оттенит смелость и предприимчивость Лоренцо, публично продемонстрирует его решительность и дальновидность.
— Вольтерране послужат хорошим примером того, что случается с теми, кто противится моей власти, — с некоторым удовлетворением заявил Лоренцо. — Это будет уроком для всех городов, находящихся под властью Флорентийской республики. Я не допущу, чтобы Флоренция потеряла территории, которые с таким трудом присоединял мой дед! Я докажу, что достоин его наследия, и укреплю флорентийские границы! А Сикст увидит, что у меня хватит средств, чтобы не дрогнув выставить боеспособную армию на защиту своих интересов. Он поймет намек.
— Так ли это необходимо? Сколько вольтерран погибнет, чтобы доказать вашу правоту? — рассерженно спросил я.
— Не более, чем необходимо, — пожал плечами Лоренцо и повернулся ко мне. — Вы отправитесь с Федериго, Бастардо.
— Я не буду убивать невинных людей, — буркнул я. — Эта часть моей жизни закончилась!
— Есть люди, которых я мог бы вызвать во Флоренцию, и уж они-то позаботятся, чтобы закончилась вся ваша жизнь! — рявкнул Медичи.
Я холодно смерил Лоренцо спокойным взглядом, и он, смягчившись, положил руку на мое плечо и крепко сжал его.
— К тому же я не прошу вас убивать, мой дорогой Лука. Вы будете делать то, что вам так хорошо удается: послушать, что говорят на улицах, прощупать настроения в народе. Будете сообщать мне о происходящем. Будете моими глазами и ушами в Вольтерре. Поймут ли они преподанный им урок? Я хочу это знать. Я отзову армию, как только они покорятся. На самом деле вы поможете мне свести потери к минимуму.
— Я не буду сражаться против вольтерран, — возразил я. — Надеюсь, вы это поняли.
Стояло раннее июньское утро, продуваемое бодрым чистым морским бризом, и холмы вокруг нас волновались золотистой зеленью типичных для Тосканы оливковых рощ, кипарисовых аллей и виноградников. Однако здесь встречались и дикие, суровые ущелья и овраги с глиняными склонами, заросшие дремучими лесами могучие утесы, с которых открывалось прекрасное Тирренское море. С самого высокого песчаного холма, на пересечении рек Бра и Чечина виднелся силуэт города. Столетние или даже тысячелетние каменные стены кольцом окружали город, расположенный к юго-западу от Флоренции. Я ехал на Джинори впереди армии Федериго, держась в стороне от движущейся колонны на таком расстоянии, куда не достигала поднятая ею туча пыли и оглушительный шум. Военный отряд — это шумное, грязное, скотское стадо. Даже расстояние не спасало от какофонии звуков: цокота копыт и топота сапог, звона оружия и треска щитов, шуршания волочащихся по грязи копий, скрипа стальных арбалетов. Огромные тяжелые колеса массивных железных пушек с грохотом катили по дороге, позади гремели повозки с провизией, музыканты то и дело начинали барабанить или трубить в трубы, репетируя марш, а над всем этим — гомон громко переговаривающихся, кричащих, смеющихся и поющих людей, словно бы смерть, разрушения и раны — это какой-то праздник. В воздухе клубилась пыль, поднятая ногами, а сам он пропитался насквозь запахами пота, человеческой и животной мочи, испражнений, плевков, которые оставляла за собой любая армия в походе, не говоря уже о газах, которые скапливались в организме из-за грубой, трудно перевариваемой пищи: черствого хлеба, копченого или вяленого мяса, вина или воды. Позади, за шеренгами солдат, двигался дополнительный личный состав, необходимый в каждой движущейся армии: несколько священников, лекарей и брадобреев-хирургов, кузнецы, оружейники, седельники, чтобы чинить седла, слуги для ухода за лошадьми, и так далее, и так далее. По крайней мере, за армией Федериго не шли хвостом женщины. Он был серьезный, опытный предводитель кондотьеров и установил в своей армии строгую дисциплину. Он воздерживался от обычной практики, которую проводили другие полководцы, беря в поход целый взвод проституток. Я отвернулся от армии и вновь обратил взор на высокую зеленую гору, на которой стояла Вольтерра.
— Красиво, не правда ли? — крикнул мне Федериго, который оторвался от главного корпуса и теперь ехал рядом.
— Старый и хорошо укрепленный город, — заметил я. — Подойти можно только с одной стороны, у церкви Сан Алессандро. Другие стороны прекрасно защищены. И какова будет ваша стратегия?
— Мы поднимемся прямо с доступной стороны и вежливо попросим открыть ворота, — ответил он и улыбнулся здоровой половиной рта.
— Что, скажете «будьте добры, прошу»? — отозвался я с изрядной долей скептицизма.
— По-моему, очень вежливо, а вы как думаете?
— И что же, они так прямо и откроют ворота?
— Разумеется! У меня хорошие аргументы.
Он подмигнул мне здоровым глазом, и мне это показалось поступком храбрым, учитывая, что он, одноглазый человек, сидит верхом на громадном, горячем сером жеребце, который скачет рысью на приличной скорости. Но впрочем, в трусости никому не пришло бы в голову обвинить Федериго Монтрефельто, графа Урбинского!
Я развернулся в седле и посмотрел на десять тысяч пеших воинов, которые строем шагали у меня за спиной, и двухтысячную кавалерию, сопровождавшую их по бокам.
— У вас примерно двенадцать тысяч хороших аргументов, — произнес я.
— Нет. Я приведу одну тысячу, — возразил он. — Но мы сделаем остановку, прежде чем вступать в беседу. Я хотел бы провести мессу для солдат. Перед битвой неплохо сосредоточить умы солдат на Господе и состоянии души. На случай, если все-таки придется драться.
Он пришпорил лошадь и понесся обратно к армии.
— А почему тысячу? — крикнул вслед я.
— Это численность кондотьеров, которых они наняли для своей защиты! — ответил он и исчез среди рядов армии.
Точно как и предсказывал Федериго, вольтерране открыли ему ворота. Его армия собралась с доступной стороны, и солдаты со знанием дела начали готовить тяжелые железные пушки, заряжать стрелы в арбалет и так далее. Обычные насмешки и оскорбления летали взад и вперед через вольтерранские стены. Вольтерранские кондотьеры небрежно метнули несколько горящих стрел, и затем Федериго послал гонца передать вольтерранским предводителям приглашение на переговоры. Меня не было на этом совещании, но позже я услышал, что Федериго обратил внимание вольтерран на то, что их кондотьеры напуганы его армией и, скорее всего, побегут на его сторону и перебьют в городе много народу. Наемным солдатам, кроме тех, которыми командует он, доверять не стоит, они мало чем отличаются от организованной банды разбойников, которые ищут собственной выгоды и, спасая свою шкуру, всегда готовы среди боя переметнуться на сторону противника. Видимо, он говорил убедительно, потому что предводители вольтерран резво ускакали в город и открыли ворота. И вот тогда смерть обрушилась на город.
Я въехал в город вместе со средним звеном войск, и разрушения, представшие моим глазам, потрясли меня до глубины моего существа. Из домов и лавок рвалось алое, рыжее, синее пламя. Улицы были завалены пожитками, выброшенными из окон: порубленной мебелью, черепками посуды, разорванной одеждой, разбитыми флакончиками от духов, пролитыми бочками вина и перевернутыми кувшинами с оливковым маслом, из которых масло сочилось прямо на мостовую. Скотину повыгоняли из стойл и сараев. Лошади, свиньи, овцы, козы, коровы и цыплята с ржанием, хрюканьем, блеянием, мычанием и кудахтаньем бродили по улицам. Кондотьеры с обеих сторон озверели: они взламывали двери, закалывали безоружных людей, гонялись за женщинами, выносили ценности. Солдаты прочесывали улицы города, снаружи били стекла копьями и мечами, а изнутри вышвыривали тяжелые глиняные горшки и мебель. Они смеялись и ревели, как животные, их крики заглушали грохот выламываемых дверей, треск щепок, шипение огня и стоны женщин, вопли стариков и пронзительный визг детей. Они выносили кувшины с вином из таверн и жилых домов, осушали их и запускали кувшинами в бегущих вольтерран. Я увидел, как три кондотьера гнались по переулку за девочкой, спрыгнул с Джинори и кинулся следом. Переулок заканчивался извилистым лабиринтом меньших переулков, и я увидел, как один из кондотьеров отстал от остальных и схватил за волосы съежившуюся женщину. Тогда я выхватил меч и вонзил ему в основание шеи. Кондотьер беззвучно рухнул на землю, а женщина вцепилась мне в колени, лопоча что-то бессвязное.
