Последнее волшебство - Стюарт Мэри (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Но этого не произошло. Он поднял ее, сказал что-то и отошел с нею в сторону. Мордред повел вслед за ними головой, точно охотничий пес. Король сказал, обращаясь к мальчикам:
– Добро вам пожаловать ко двору. А теперь отойдите к караульне и подождите там.
Они подчинились. Мордред, отходя, еще раз оглянулся на мать. И я опять увидел на ее лице страх под маской равнодушия. Она, должно быть, сделала какое-то распоряжение, потому что со стороны караульни к ним подошел дворецкий, держа в руках ларец, привезенный из Сегонтиума. Магические атрибуты могущества – невероятно, но она, оказывается, предназначала их для короля, надеялась сокровищами Максена купить себе милость Артура?.. Дворецкий опустился на колени у ног короля. Откинул крышку ларца. Свет упал на его содержимое.
Я видел все, видел так ясно, словно стоял рядом с Артуром. Серебро, изделия из серебра – кубки, браслеты, гривна из серебряных пластин, украшенных плавными прихотливыми узорами, какими ювелиры севера заклинают магические силы. Но священных предметов, завещанных Максеном, там не было: ни чаши-Грааля, изукрашенной изумрудами, ни копейного наконечника, ни выложенного сапфирами и аметистами блюда. Артур едва взглянул на драгоценный дар. Дворецкий, пятясь, удалился, а король обернулся к Моргаузе, оставив открытый ларец на мерзлой земле. И как он пренебрег ее даром, точно так же он словно пропустил мимо ушей все, что она ему раньше наговорила. Теперь его голос зазвучал для меня вполне внятно:
– Тебе, наверно, не ясны причины, по которым я призвал тебя. Но ты поступила разумно, что не ослушалась. Главная причина – твои сыновья, об этом ты, я думаю, догадалась, Однако за них тебе нет нужды опасаться. Я обещал, что ни одному не будет причинен вред, и свое слово не нарушу. Но тебе я охранной грамоты не давал. Так что тебе лучше бы повиниться и молить о милости. Но какой милости можешь ожидать ты, убившая Мерлина? Ведь это ты дала ему яду и этим привела его в конце концов к смерти.
Этого она не ожидала. Она в голос ахнула, вскинула белые ладони, поднесла к горлу. Но совладала с собой, опустила руки. И спросила:
– Кто сказал тебе эту ложь?
– Это не ложь. Умирая, он сам обвинил тебя.
– Он всегда был мне врагом!
– И кто возьмется утверждать, что он был не прав? Ты знаешь свои преступления. Или ты их отрицаешь?
– Разумеется, отрицаю! Он всю жизнь меня ненавидел. И тебе известно, почему. Он не желал ни с кем делить свою власть над тобой. Мы согрешили – ты и я, но согрешили в неведении...
– Тебе, как женщине умной, об этом лучше бы не поминать, – сухо и холодно произнес он. – Ты не хуже меня знаешь, какой грех содеян и почему. Так что об этом, если ты рассчитываешь на милость и снисхождение, лучше не заговаривай.
Она покорно понурилась, сплела украдкой пальцы. И проговорила ровным, тихим голосом:
– Ты прав, господин мой. Мне не следовало этого говорить. Впредь я не буду донимать тебя воспоминаниями. Я исполнила твою волю и привезла тебе твоего сына. И полагаюсь на твою совесть и на твое сердце – поступи с ним по справедливости. Уж он-то ни в чем не повинен, этого ты не станешь отрицать
Он ничего не ответил. Она приступила снова, почти по-старому, поводя блестящими глазами:
– Что же до меня самой, признаю, что повинна в неразумии. Обращаюсь к тебе, Артур, как сестра, которая...
– У меня две сестры, – прервал он ее жестко. – Недавно и другая сестра сделала попытку предать меня. Так что не говори мне о сестрах.
Она вскинула голову. От заискивающей кротости не осталось и следа – теперь с ним опять говорила королева:
– В таком случае, я могу обращаться к тебе лишь как мать твоего сына.
– Ты находишься здесь только как убийца человека, который был мне больше чем отец. Помимо этого, ты для меня – никто. По этой причине я тебя и призвал и за это буду тебя судить.
– Но он искал моей погибели. И хотел, чтобы ты убил родного сына.
– Это ложь, – произнес король. – Он не дал мне убить вас обоих. Я вижу, ты поражена. Когда я узнал о рождении этого ребенка, моей первой мыслью было послать кого-нибудь, чтобы убил его. Но, как помнишь, тогда меня опередил Лот... И именно Мерлин заступился тогда передо мной за младенца, поскольку он – мой родной сын. – Неожиданно голос его дрогнул. – Но теперь его с нами нет, Моргауза. Теперь он за тебя не заступится. Ты думаешь, почему я отказался принять тебя во дворце, в присутствии королевы и рыцарей? Ты ведь именно этого хотела, верно? Ты, с твоим сладким голосом и умильным видом, в окружении четырех румяных сыновей Лота и этого, старшего, черноглазого, поражающего фамильным сходством...
– Он не сделал тебе ничего плохого!
– Верно, не сделал. Теперь слушай, что я тебе скажу. Твоих четырех сыновей, рожденных от Лота, я у тебя отниму, они будут жить и воспитываться в Камелоте. Я не могу оставить их на воспитание тебе, чтобы выросли предатели и ненавистники своего короля. Что же до Мордреда, то он-то передо мной ничем не провинился, но я перед ним виноват жестоко, и ты – тоже. Я не желаю прибавлять к моей прежней вине новую. Меня предостерегли против него, но человек должен поступать по справедливости, даже и во вред себе. Да и кто может верно разгадать знамения богов? Мордреда ты тоже оставишь у меня.
– Чтобы ты убил его, как только я уеду?
– Даже если бы и так, разве ты можешь не подчиниться?
– Ты сильно изменился, мой брат, – ядовито прошипела она.
Губы его, впервые за весь разговор, тронуло подобие улыбки.
– Говори что хочешь. Не знаю, послужит ли это тебе утешением, но могу тебя уверить: его я не убью. А вот тебя, Моргауза, за то, что ты убила Мерлина, лучшего из мужей в этом королевстве...
Но тут его прервали. Со стороны караульного помещения послышался стук копыт, оклик охраны, задыхающийся голос произнес ответное слово, и ворота со скрипом и грохотом отворились. Всадник на взмыленном коне подскакал и остановился возле короля. Конь опустил голову, весь дрожа мелкой дрожью. Гонец соскользнул на землю, тоже с трудом устоял на ногах, потом устало преклонил колено и приветствовал короля.
Его появление было не ко времени. Артур резко оглянулся, сердито сведя брови.
– Ну что там? – ровным голосом спросил он. Он понимал, что ни один гонец не посмел бы потревожить его сейчас без веской на то причины. – Постой, постой. Я тебя, кажется, знаю. Тебя ведь зовут Персей, верно? Что же за вести мог ты доставить из Глевума, ради которых стоило загнать доброго коня и помешать королевской беседе?
– Милорд! – Гонец замялся и покосился на Моргаузу. – Господин! Мои вести очень важные и срочные, но я могу передать их тебе только с глазу на глаз. Прошу меня простить. – Последние слова он обратил отчасти к Моргаузе, которая стояла неподвижно, точно статуя, подняв ладони к горлу. Должно быть, обрывки забытой магии, протянувшиеся за ней, словно полосы тумана, приоткрыли тайну доставленного известия.
Король помолчал, глядя на гонца, затем кивнул и дал распоряжение. Двое стражников выступили вперед, стали по обе стороны от Моргаузы, а король, сделав гонцу знак следовать за собой, зашагал вместе с ним по дороге.
У дворцового крыльца он остановился и обратился к гонцу;
– Ну? Я жду.
Персей протянул ему завернутый коробок, который получил от меня.
– Я обогнал в пути старца, и он дал мне вот этот знак. Он сказал, что направляется в Камелот повидаться с королем, но едет не быстро, так что, если король захочет поскорей его увидеть, то должен выехать ему навстречу. Он едет сюда по прямой дороге, что ведет через холмы от Акве Сулис до Камелота. И еще он сказал...
– Он дал тебе вот этот знак?
Фибула лежала у короля на ладони. Блестел и переливался красками драгоценный дракон. Артур оторвал от него взгляд и поднял к гонцу побледневшее лицо.
– Да, господин. – И продолжал торопливо: – И еще велел сказать тебе, что заплатил мне из денег для перевозчика.
Он показал королю на ладони золотую монету. Король в задумчивости взял в руки монету, взглянул на нее и отдал гонцу. В другой руке он держал, поворачивая в свете факела из стороны в сторону, знак королевского дракона.
