Шаман - Гордон Ной (читать книги онлайн полностью без регистрации .txt) 📗
Санитар принес поднос, полный перевязочного материала, и одна повязка упала на пол. Доктор Акерсон поднял ее, стряхнул с ткани пыль и показал ее Робу. Это была самая обычная повязка из хлопчатобумажной ткани, обильно смоченной хлористоводородной кислотой. Когда Роб вернул ее доктору Акерсону, хирург вздохнул и положил ее обратно на поднос.
— Очень жаль, что мы не можем выяснить причину, по которой иногда кислота помогает, а иногда — нет, — сказал Акерсон.
Их общение прервал молодой врач, сообщивший Акерсону, что мистер Роберт Френсис, представитель санитарной комиссии США, просит о встрече с ним по поводу «весьма срочного дела».
Акерсон проводил Роба Джея до дверей. На пороге они столкнулись с взволнованным мистером Френсисом, ожидавшим хирурга в коридоре. Роб Джей знал о существовании санитарной комиссии — гражданской организации, которая снабжала больницы денежными средствами и нанимала врачей, чтобы те ухаживали за ранеными — и горячо одобрял то, чем она занималась. Мистер Френсис стал быстро рассказывать им о том, что при Питтсбург-Лендинге, что в штате Теннесси, в тридцати милях к северу от Коринфа, штат Миссисипи, произошла страшная битва, длившаяся два дня.
— Мы понесли ужасные потери. Все во много раз хуже, чем после битвы при Бул-Ране. Мы набираем добровольцев-санитаров, но, откровенно говоря, еще хуже дела обстоят с врачами.
Доктор Акерсон выглядел огорченным.
— Война и так забрала наших лучших докторов. Так здесь совсем никого не останется.
Роб Джей сам не заметил, как слова сорвались у него с языка:
— Я — врач, мистер Френсис. Я могу помочь.
Около полудня Роб Джей взошел на борт речного пакетбота «Луизиана» вместе с тремя другими врачами, приехавшими из близлежащих городков, и пятнадцатью гражданскими, никогда прежде не ухаживавшими за больными. В густом тумане, парящем над рекой Огайо, пароход продвигался медленно, пока они не достигли Падьюки, штат Кентукки, где Огайо впадала в другую реку — Теннесси: по ней предстояло проплыть долгих двести тридцать миль. В ночной тьме они незаметно миновали форт Генри, который Улисс Грант захватил всего месяц назад. Весь следующий день они проплывали мимо городков, загруженных товарами причалов, затопленных полей. Уже начало темнеть, когда, около пяти часов вечера, они высадились в Питтсбург-Лендинге.
Роб Джей насчитал у пристани двадцать четыре парохода, в том числе — две канонерских лодки. Когда отряд медиков сошел на берег, они обнаружили, что с момента воскресного отступления янки весь берег и прибрежные утесы размокли, поэтому они проваливались в грязь по колено. Роб Джей получил указания отправиться на «Боевой ястреб» — корабль, который должен был принять на борт четыреста шесть раненых солдат. Когда он прибыл на корабль, погрузка почти закончилась и судно сразу отправилось в путь. Угрюмый старпом тихонько шепнул Робу Джею, что невероятное количество раненых заняли все больничные койки в прибрежных городках у реки Теннесси. «Боевому ястребу» предстояло доставить своих пассажиров на расстояние шестисот пятидесяти восьми миль по реке Теннесси до реки Огайо, а затем — в Цинциннати.
Раненые сидели у каждой стенки, к которой можно прислониться: внизу, в служебных и пассажирских каютах, даже на открытых палубах, под непрекращающимся дождем. Роб Джей и офицер медицинской службы из Пенсильвании по имени Джим Спраг оказались единственными врачами на судне. Все припасы хранились в отдельной изолированной каюте, но не прошло и часа, как Роб Джей обнаружил, что бренди, предназначенный для использования в медицинских целях, уже успели стащить. Военный начальник корабля, молодой первый лейтенант Криттендон, все еще пребывал в состоянии шока после битвы. Роб убедил его, что у входа в каюту с припасами необходимо поставить часовых; соответствующий приказ был отдан немедленно.
У Роба Джея не было с собой санитарной сумки, она осталась в Холден-Кроссинге. В запасах на корабле обнаружились хирургические инструменты, которые он попросил заточить поострее, хотя и не собирался использовать их на корабле.
— Путешествие — это и так потрясение для раненых, — пояснил он Спрагу. — Думаю, по возможности нам необходимо откладывать все хирургические операции до тех пор, пока мы не доставим этих людей в больницы.
Спраг согласился.
— Я и сам считаю, что не нужно их резать, — сказал он.
Он отошел в сторонку, предоставив Робу Джею самому во всем разбираться. Роб понял, что Спраг обладает слишком малым опытом работы, поэтому доверил ему лишь менять повязки и следить за тем, чтобы пациентам давали вдоволь супа и хлеба.
Роб почти сразу заметил, что некоторым пострадавшим были нанесены слишком тяжкие увечья и что такие раненые нуждались в немедленной ампутации.
Добровольцы действовали с энтузиазмом, но у них совсем не было опыта. Недавние библиотекари, учителя, конюшенные столкнулись с кровью, болью и прочими трагическими последствиями, которые раньше они не могли даже себе представить. Роб брал кого-то из них с собой, чтобы те помогали ему с ампутациями, а всю остальную работу оставил доктору Спрагу: он должен был перевязывать раненых, менять им повязки, приносить воду, покрывалами и мундирами укрывать от ледяного дождя тех, кто лежал прямо на палубе.
Роб Джей хотел бы осмотреть всех раненых по очереди, но такой возможности у него, к сожалению, не было. Вместо этого он лишь поспевал добежать до тех пациентов, о которых волонтеры говорили, что «больной совсем плох». Теоретически на судне не должны были оказаться те, кому было «плохо» настолько, что они вряд ли сумеют пережить это путешествие, но несколько человек умерли почти сразу.
Роб Джей приказал всем убраться из каюты второго помощника капитана и начал оперировать при свете четырех фонарей. Той ночью он ампутировал четырнадцать конечностей. Многие перенесли ампутацию еще до того, как их погрузили на корабль, поэтому пришлось осмотреть и их; доктора поразило ужасное качество операций. Девятнадцатилетнему парню по имени Питерс ампутировали правую ногу до коленного сустава, а левую — до таза, и полностью отрезали правую руку. Должно быть, ночью у него открылось кровотечение из раны на левой ноге, или же он начал истекать кровью тогда, когда его грузили на судно. Он стал первым умершим во время их путешествия.
— Пап, я старался, — повторял сквозь слезы солдат с длинными светлыми волосами и раной в спине, через которую был виден позвоночник — белый, как кости форели. — Правда, старался.
— Ну, конечно, ты сделал все возможное. Ты хороший сын, — сказал ему Роб Джей, погладив его по голове.
Одни кричали от боли, другие прятались в тишину, как в панцирь, третьи рыдали и бормотали что-то в бреду. Шаг за шагом Роб Джей восстанавливал картину всей битвы по тем боям, о которых рассказывали ему раненые. У Гранта в Питтсбург-Лендинге было сорок две тысячи солдат, которые поджидали армию генерала Дона Карлоса Бьюэлла, чтобы объединить свои силы. Борегар и Альберт Джонстон решили, что смогут повергнуть Гранта прежде, чем Бьюэлл успеет добраться до его лагеря, а потому сорок тысяч конфедератов обрушились на расположившиеся биваком отряды Союза. Развернутый строй Гранта был разбит слева и справа, но центральная его часть, состоящая преимущественно из выходцев из Айовы и Иллинойса, грудью встретила жесточайший бой.
В то воскресенье повстанцы взяли много пленных. Большую часть юнионистских войск оттеснили к реке, к самой воде, а за спиной их поджидали отвесные скалы, блокируя пути к отступлению. Но на утро понедельника, когда конфедераты уже почти одержали верх, из утреннего тумана показались судна, доставившие подкрепление. Двадцать тысяч солдат Бьюэлла изменили ход битвы. В конце этого тяжелейшего дня южане отступили в Коринф. К ночи все поле вокруг церкви Шейло оказалось усеяно мертвыми телами. Некоторых раненых сумели вовремя унести с поля боя и погрузить на лодки.
