Колесница белого бога - Толстова (Морозова) Татьяна "Крылатая" (книги бесплатно читать без .txt) 📗
Марджани занялась текущими делами. Нужно было сделать несколько рабочих звонков, написать и разослать официальные письма. Работой она занималась как настоящий профессионал, отлично понимая, что следует относить в категорию первостепенного, а что может подождать. Она имела хорошую деловую хватку.
Прошло менее получаса, и доктор Сиддик вышел из кабинета, воодушевленный разговором, это было заметно по его лицу.
– Марджани, зайди, пожалуйста, – попросил Хашим после его ухода.
Ректор, в отличие от Сиддика, пребывал в странно сумрачном расположении духа. Он хорошо умел притворяться, это секретарша знала за ним давно.
– Собери мне всю возможную информацию об этом мальчике, его зовут Михаил Остроумов, – ректор прочитал сложное русское имя по бумажке. – И, разумеется, мне нужна информация о его отце. Ты должна была слышать часть нашего разговора…
Марджани улыбнулась. Конечно.
Кому, как не ей, знать истинное положение вещей в университете. Да, ректору приходилось крутиться, чтобы механизм работал как часы. Да, приходилось идти и на компромиссы. На стажировку за границу действительно отбор шел не по успехам в зачетке, а по состоянию родительских кошельков. Конечно, это не могло пройти незамеченным. Конечно, такой наивный и самоотверженный человек, как доктор Сиддик, должен был обратить внимание ректора на странное несоответствие, и этому его справедливому волнению не стоило давать хода.
А ведь революция в Судане сорок лет назад началась именно из-за акции протеста среди студентов хартумского университета. Тогда они первыми в голос заговорили об экономическом кризисе, о ситуации на негритянском юге страны – кровопролитная гражданская война длилась десятилетиями…
Но юг и север Судана всегда были в конфликте, еще со времен фараонов.
– Марджани, поверь моему слову – раскол неминуем, – частенько пророчески мрачно говорил ректор. – И потому нам нужно самим позаботиться о себе, скоро правительству будет совсем не до нас… Южный Судан рано или поздно станет независимым государством…
Марджани понимала шефа буквально. Вот и сейчас она хорошо чувствовала его состояние.
– Я все сделаю, господин Хашим, сейчас же наведу справки.
– Ценю тебя за понятливость, дорогуша, – одобрительно кивнул ректор. – Думаю, у русских все же есть кое-какие соображения насчет нас. Ведь раскол неминуем… Во всяком случае, ситуация с появлением этого мальчика может сыграть нам на пользу. Иди.
Марджани и сама отлично понимала, что Судан, внешне спокойный, похож на пороховую бочку, готовую взорваться и разнести все в тартарары. Революция, начавшаяся когда-то с гибели хартумского студента-коммуниста от рук полицейских, привела к падению диктатуры генерала Аббуда. Тогда и сам Хашим был в числе тех преподавателей университета, кто подписал коллективное требование правительственной отставки. Но прошли годы, а положение в стране постепенно вновь вернулось к тому, против чего выдвигали свои лозунги демонстранты на столичной площади Абдель Монейм. На христианский юг по-прежнему налетают кочевники-джанджавиды – профессиональные банды севера и берут в плен всех, кто физически крепок, в основном это молодежь и дети. Работорговля в песках пустынь северного Судана – дело обычное, хоть правительство и отрицает ее…
Марджани проверила кое-какие документы и набрала номер русского посольства.
Глава 10
Мишка рассудил, что сумма, внесенная семейству Сиддиков за его проживание, разрешает многое. И посему возвращался из университета пешком. В конце концов, здоровяк Василий именно этой свободе передвижения позавидовал больше всего. А раз так, Мишке надо сразу показать, кто хозяин положения. И осваивать пешие маршруты.
Он шел по чистым улицам Хартума, не особо заботясь об ориентирах и кратчайшей дороге. Машина плелась позади, отставая, в зависимости от наличия пробок и светофоров, на несколько метров. Мальчишка чувствовал себя наследным принцем. К тому же от зданий университета было совсем близко до моста, перекинутого через Голубой Нил. Но Мишка решил сделать разведку, обойдя сначала несколько ближайших кварталов.
Центр Хартума представлял собой незамысловатую сеть прямоугольных улиц малой этажности. Он сливался с торговой частью города: хартумский Сити состоит сплошь из офисов крупных фирм, банков и торговых площадей. Тут же, недалеко друг от друга, располагались различные храмы: Православной, Католической, Коптской церквей, все – постройки времен английской колонизации. Дальше, через несколько улочек с мелкими лавками, что делало их похожими на рынок, имелся указатель на набережную. Парень заметил его и твердым шагом свернул в направлении стрелки. Водитель – Мишка отчетливо услышал его недовольный возглас – кое-как повернул за мальчишкой. Ему приходилось очень непросто. Правила дорожного движения в Судане, как и во всей Африке, – весьма относительны.
На берегу дышалось немногим лучше: в это время года воздух здесь, кажется, состоял лишь из жара и пыли.
На набережной Мишка сбавил шаг, тут было чем полюбоваться. Белый Дворец республики, здания министерств и иностранных посольств, причудливая современность в архитектуре ислама… Меньше бросался в глаза общий контраст между роскошью и нищетой построек. Именно на набережной находились театр, выставочный зал, библиотека…
И вдруг парень услышал истошный крик. Метрах в десяти от него собралась небольшая толпа зевак, с которой смешались полицейские в светло-голубой форме. Мишка ускорил шаг.
Крики усилились. Парень подбежал к толпе и увидел дикую, невообразимую картину. В круге толпы, как зверь на арене цирка, металась женщина средних лет. Двое полицейских подстегивали ее кнутами, стараясь задеть кончиками хлыстов открытую кожу лица. Женщина, вся укутанная в темную одежду с накидкой, извивалась и кричала, ее красные шаровары мелькали в разрезах восточного балахона. Крики были какие-то гортанные, булькающие, хрипящие. Хотя плети опускались на ее тело без остервенения, даже с какой-то ленцой, просто из назидательных побуждений, от этих криков казалось, что женщину просто разрывают на части. Но никто из стоящих зевак и прохожих даже не пытался ее защитить.
Мишка сжал кулаки. Плеть вновь оставила на лице женщины кровавую полосу. И парень не сдержался. Оттолкнул кого-то из зевак и ринулся прямо под хлыст. Острая боль движущегося по инерции кнута пронзила его – удар прошелся по спине. В следующую секунду парень почувствовал, что кто-то подхватил его под мышки и грубо встряхнул. Женщина все еще истошно кричала. Видимо, унижение было сильнее боли…
Толпа активно переговаривалась, показывая на мальчишку.
– В чем дело? – полицейский, понимая, что перед ним иностранец, говорил на английском.
Мишка несколько секунд приходил в себя. Адреналиновый взрыв в крови был такой силы, что полицейскому пришлось напрячься, чтобы удержать парня.
– Почему вы бьете эту женщину? Никто не имеет права поднимать руку на беззащитного человека! – Мишка орал по-русски, выбрасывая в воздух все, что накопилось в нем за эти последние дни, его колотило от бешенства, от страха и жалости к себе.
Толпа удивленно комментировала происходящее. Женщина жалобно подвывала, но и ее внимание теперь приковала сцена, главным героем которой стал подросток.
– В чем дело? Кто ты такой? – вновь задал вопрос полисмен.
Тут, наконец, подбежал Махмуд, еще за несколько шагов он начал что-то выкрикивать и отчаянно жестикулировать.
– Простите его, господин полицейский, – торопясь, громко говорил водитель, при этом всовывал в руки полисмена какой-то документ, – простите его, он тут недавно.
Второй полицейский взял бумагу водителя, внимательно посмотрел на нее и с еще большим вниманием стал вглядываться в лицо Махмуда. Мишка отчаянно пытался вырваться из цепких рук. Ничего не получалось. Героическая сцена мало-помалу теряла накал, превращаясь в юношескую истерику.
– Я служу у доктора Сиддика. Уважаемый человек, профессор, – тараторил водитель, – а мальчик гостит в его доме.
