Карнавал обреченных - Бирюк Людмила Д. (книги полностью TXT) 📗
Брат Варфоломей помог раненому подняться и отвел в свою келью.
– Ничего, ничего, – бормотал он, усаживая гостя на лавку. – Сейчас засветим лампадку. Бог милостив. На, держи! Переоденься в сухое.
Морщась от боли в голове, Федор сбросил с себя мокрую одежду и с трудом натянул монашеское рубище. Варфоломей одобрительно кивнул.
– Ну вот и ладненько. А теперь посмотрим твою рану. Я ведь не только дьякон, но и лекарь, благодаря Всевышнему!
Когда рана была промыта и перевязана, Федор повернулся к иконе и, взглянув на нее со слезами на глазах, перекрестился. Потом в изнеможении упал на лавку и забылся сном.
Ночью что-то словно подбросило Федора. Встрепенувшись, он подскочил, открыл глаза и ошалело уставился на облупленный потолок темной кельи. Где он? И вдруг, словно сцена из старого, полузабытого спектакля, перед ним промелькнули события минувшего дня. Огромная волна обрушилась на здание Императорского театра и в один момент накрыла собой всех, кто находился на первом этаже. Вода хлынула в подвальные помещения, где хранились декорации, костюмы и реквизит. Немногие уцелевшие актеры и служащие театра укрылись на верхних этажах, в ужасе глядя из окон на разгулявшуюся стихию. Река пенилась и плескалась, поднимая брызги, бившие в оконные стекла. Федор не успел подняться по лестнице, как его смыло волной и вынесло на улицу. Сколько времени и куда несла его вода? Он смутно помнил старый дуб, в ветвях которого нашел спасение. Сознание то уходило, то возвращалось вновь. От холода его руки сводила судорога, как вдруг, подобно «Летучему голландцу», перед ним появился вельбот.
– Держитесь! – крикнул ему кто-то. – Сейчас мы снимем вас!
Словно во сне Федор увидел офицера, который протягивал ему руку. В суденышке сидели, прижавшись друг к другу, десятка два промокших бедолаг. Под их тяжестью вельбот глубоко осел на воду.
– Господин полковник, – послышался голос с кормы, – мы пойдем ко дну, если возьмем на борт еще одного человека!
– В таком случае отправляйтесь без меня. А вы, Бестужев, помогите ему забраться в шлюпку!
Последнее, что видел Федор перед тем, как сознание заволокло туманом: офицер, стоявший в вельботе, ухватился за ветку и, подтянувшись на руках, занял его место в развилке голых ветвей.
Встав со своей жесткой койки, Федор почувствовал головокружение и несколько мгновений стоял, согнувшись, пока не прошла дурнота.
Что с родителями? И что сталось с тем храбрым офицером, который уступил ему место в вельботе? А вдруг помощь не пришла? Он так и не узнал имени своего спасителя, зато хорошо запомнил его мужественное и благородное лицо.
Нет, нельзя сидеть в тепле и безопасности! Федор открыл дверь и вышел в узкий темный коридор, по которому, суетясь, сновали священники в черных рясах. Варфоломея он нашел на пороге монастыря. Вместе с другими добровольцами мокрый насквозь дьякон помогал вытаскивать из спасательных лодок обессилевших людей. Федор кинулся к нему.
– Брат Варфоломей! Батюшка с матушкой остались дома! Помоги, ради бога! Мне бы лодку…
– Святая Богородица! Где же я достану лодку? Ступай в келью и пережди. Вишь, вода уже спадает.
Проводив Федора обратно в свою каморку, Варфоломей вдруг заметил в темноте коридора еле видимые очертания высокой фигуры в рясе. Он замер, сдерживая биение сердца. Фигура приблизилась.
– Ваше святейшество… – пролепетал Варфоломей.
Протоиерей остановился перед растерявшимся дьяконом.
– Кто этот человек?
– Бывший сосед мой, Федор. Ваше святейшество! Не извольте гневаться. Дозвольте напомнить, я испросил вашего позволения.
– Да-да, – прервал его протоиерей. – Что с ним?
– Небольшая рана на голове, но беда не в том. Он всё рвется домой: у него в Коломне остались родители.
– Ладно… Как спадет вода, отпусти его, а сам незаметно ступай вослед. Глаз не спускай. Головой за него отвечаешь.
– Слушаюсь, ваше святейшество! Осмелюсь, однако, заметить, что Федор – человек никчемный, простой актеришка.
– Ты не находишь ничего примечательного в его внешности?
– Самая обыкновенная, по моим понятиям.
Протоиерей усмехнулся и жестом отпустил монаха. Когда тот удалился, священник задумчиво прошептал:
– Возможно, он прав. Но все-таки следует доложить государю.
– «Пришел, увидел, победил!» – насмешливо бросила Сандра, когда Бакланов вернулся в гостиную.
Своим видом он и впрямь напоминал Александра Македонского, одержавшего очередную победу.
– Не иронизируйте, душа моя, лучше налейте мне чашечку кофе. Вы и представить не можете, какой сюрприз преподнесла мне княжна Натали!
Сандра подняла брови.
– Княжна оказалась юношей?
От неожиданности он поперхнулся кофе и рассмеялся.
– Еще хуже. Она оказалась девственницей!
Актриса притворно поежилась.
– Вы меня пугаете!
– Что поделать, – ухмыльнулся Бакланов. – Репнин всегда отличался старомодным воспитанием и наивными взглядами на жизнь. Судя по всему, он не прикасался к своей невесте, дабы до свадьбы не нарушить ее непорочную чистоту. Ну и что? В результате сокровище досталось мне. Что тут можно сказать? Бедный князь!
– Ах, Жорж! – Сандра невольно содрогнулась. – Не преждевременна ли ваша радость? Как только князь появится в Петербурге, ваша дуэль с ним неминуема!
Бакланов расхохотался.
– Никакой дуэли не будет! Все разрешится очень просто, моя прелесть. Я, как честный человек, женюсь на княжне. А Репнину она объяснит, что полюбила другого, только и всего. Любовь непредсказуема, сами знаете.
Сандра молчала, глядя в желтые глаза Бакланова, в которых мелькали искорки торжества. Что же теперь будет? Она лихорадочно размышляла, перебирая возможные варианты дальнейших событий. Натали не сможет долго упорствовать… Ей придется принять предложение Бакланова, чтобы не допустить огласки и позора. Получив отказ от своей невесты, Репнин наверняка уедет из Петербурга. Скорей всего, он возвратится на Кавказскую линию, где будет искать смерти. Государь снова возьмет на службу Бакланова, да еще будет с ним особенно милостив, дабы возместить причиненные ему моральные неприятности. Жорж со всех сторон окажется в выигрыше!
А она, Сандра? За ненадобностью ее выставят за дверь. Она лишится своего покровителя. Ее театральная карьера постепенно пойдет на убыль. Ведь ей уже за тридцать. Аншлаги, бенефисы, овации – всё останется в прошлом. Придется забыть про дорогие букеты и цветочные корзины у ног, за которые в последнее время платил Бакланов. Сандра ему больше не нужна. Он никогда не любил ее, просто пользовался ее осведомленностью в светских интригах и сплетнях. Однажды генерал Милорадович во время романтического ужина проговорился ей о том, что великий князь Константин отрекся от права престолонаследия и что отречение под большим секретом хранится у государя. Она немедленно сообщила об этом Жоржу. За эту новость, которая лично для нее не имела никакого значения, она переехала жить в этот прелестный, хорошо обставленный дом. И хотя Бакланов не торопился отписать ей дарственную, Сандра надеялась со временем заслужить ее. Теперь ее мечтам не суждено сбыться. Она ухватилась за последний довод, чтобы заставить Бакланова отказаться от своих намерений:
– Вы забываете, Жорж, что у княжны есть не только жених, но и брат. Он не остановится ни перед чем, чтобы отомстить вам!
Бакланов небрежно махнул рукой.
– Вот уж кого я опасаюсь меньше всего.
– Откуда такая самоуверенность?
– Представьте участь тех, кто во время наводнения находился в нижних этажах и подвалах. Нам с вами еще повезло.
– Повезло? Весь первый этаж затопило… Что теперь делать?
– Да ничего! Просто ждать, когда спадет вода, только и всего.
Сандра невольно выглянула в окно. Их дом напоминал корабль в открытом океане. Бакланов говорил еще что-то. Его спокойный голос раздавался возле ее уха, но она не понимала смысла его слов.
