Все дороги ведут в Геную (СИ) - Зубков Алексей Вячеславович (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
- Ну, если Вы так ставите вопрос, то я, конечно, готов передать Вам всю полноту ответственности перед Его Величеством, - парировал хозяин, - Но на какие конкретно финансовый потоки Вы намекаете?
- На четыреста тысяч экю, которые были переведены в Геную для Милана, но в Милан не попали.
- А, - таможенник облегченно выдохнул, - Это не ко мне.
- В основном к Вашему покойному зятю. Но отчасти и к Вам.
- От какой части?
- Разве золотые и серебряные монеты в таком количестве могут покинуть город, не проходя таможню?
- Анри, светлая ему память, тоже задавал этот вопрос. Не могут. Но они и не покидали город.
- Контрабанда?
- Нет. Половину суммы Банк отсчитал серебром в мелкой монете. Представляете, какой это объем?
Гости задумались. Если считать курс серебра к золоту приблизительно как десять к одному, то серебро на двести тысяч флоринов весит на современные читателю единицы от семи тонн без упаковки.
- Порядка двадцати повозок? - уточнил де Вьенн.
- Как-то так, - ответил де Тромпер.
- Савойский рыцарь увез их морем или сушей?
- Никак не увез. Он получил все средства за один день, но никто не видел никакого каравана. И сам получатель исчез, как только вышел из Банка. Анри поднял на уши весь город и весь порт, за что нас с ним вызвал к себе губернатор и попросил умерить пыл.
- То есть, сейчас весь город и весь порт знает, что королева-мать эээ... приватизировала деньги для армии в Милане? - уточнил де Вьенн.
- Полагаю, об этом уже судачат бабы на рынках в Барселоне и Неаполе, - ответил де Тромпер.
- Но на самом деле королевское золото и серебро лежит где-то в Генуе?
- Либо лежит, либо вывезено, что наименее вероятно, либо выведено в финансовые потоки, которые мы не контролируем. Кстати, не угодно ли дорогим гостям разделить со мной скромную трапезу?
Гостям оказалось очень даже угодно. Хозяин осознал, что ревизии таможенных дел не будет, повеселел и разговорился.
- Здесь, в Генуе, есть три вида финансовых потоков. Первый и наиболее хорошо нам знакомый, это непосредственно платежи в королевскую казну. Налоги, сборы, акцизы, пошлины и все такое, что собирают французские государственные служащие. Их увеличить никак нельзя, особенно сейчас. То есть, увеличить можно, но нельзя собрать. Зачем платить налоги французскому королю, если завтра-послезавтра их придется платить новым оккупантам или независимой Генуе?
- Понятно. Второй?
- Второй это то, что мы получаем через местный Банк Святого Георгия, который здесь заправляет почти всем. Его Величество не стал отбирать у Банка его функции по сбору платежей с местного населения, а просто обложил налогом Банк. Сами понимаете, если местные раньше драли шкуру со своих, то и сейчас будут драть лучше, чем понаехавшие клерки, не знающие даже языка.
- Понятно. Третий?
- Третий это огромные деньги, которые переходят из рук в руки без участия материальной монеты.
- Как это? - удивился Макс.
- Очень просто. Купцы записывают в специальные книги обязательства друг перед другом, а через некоторое время подводят итог и погашают обязательства по кругу.
- Сапожник купил хлеб, пекарь купил плащ, портной купил посуду, медник купил туфли? - уточнил Макс.
- Суть Вы поняли, но на самом деле через счетные книги проходят тысячи сделок с огромным общим оборотом. В том числе между перекупщиками и посредниками. В том числе, не связанные с передачей материального товара. Оборот на бумаге раз в десять-двенадцать больше, чем оборот в монете.
- А ростовщичество тут в бумаге или в монете?
- И так, и этак. В бумаге обороты больше. Даже Банк не смог придумать, как урвать свой кусок с любой передачи денег между купцами.
- Мы, если и придумаем, то не сразу, - сказал де Вьенн, - А деньги нужны сейчас. Утром я был у губернатора. Генуя катастрофически не готова к войне.
- Его Величество знает?
- Знает. Он сказал: "Денег нет, но вы держитесь".
- Как всегда. Хоть пиши на гербе как девиз.
- Из купцов или из Банка можно что-то выжать?
- Нет.
- Вот так сразу нет?
- Если мы нажмем, им как бы не дешевле будет нанять каких-нибудь кондотьеров, которых побрезговал нанять Просперо Колонна, и ввести их в город не через стены, которые худо-бедно контролируем мы, а через порт.
- Порт мы не контролируем?
- Со стороны порта единственный человек, который способен что-то контролировать, это Андреа Дориа. Он настроен скорее профранцузски, но при условии, что мы не будем грабить Геную.
- Насколько профранцузски настроен Банк?
- Нисколько. Они полностью прекратили общение по делу и обвиняют в этом нас.
- Кого конкретно? Коменданта, сборщиков налогов, простых солдат?
- Всех и никого. Есть некий человек, условно человек, которого они называют "Il Esperto". Он чужими руками вносит хаос в экономику Генуи, используя скрытые знания и раскрывая коммерческие тайны. Вот мы, например, хотели купить фураж. Тут же весь фураж оказался скуплен местными купцами. Или у них недавно Банк стоял на ушах. Кто-то сыграл на курсе золота к серебру, но я не знаю подробностей.
- Именно "Il Esperto", не "le Сonnaisseur"?
- Именно так.
- Отчего же они думают, что он француз?
- Оттого, что не могут найти среди своих. А последнее время Генуя настроена категорически антифранцузски.
- Почему вдруг?
- Представьте, что некий купец Джузеппе ведет дела совместно с неким рыцарем Франсуа. Вдруг из-за угла выходит некий эээ...
- Просперо?
- Пусть будет Просперо. И пытается отнять дело у Франсуа и Джузеппе. Франсуа как рыцарь сопротивляется. А что будет делать Джузеппе, при условии, что он не рыцарь?
- Днем будет искренне ругать Просперо за то, что напал, а ночью будет не менее искренне ругать Франсуа за то, что тот не может отбиться.
- И еще выставит счет Франсуа за все свои неудобства, - добавил Макс, - и еще занесет в список неудобств все свои страдания с момента начала совместного дела.
- Правильно, мой юный друг! - воскликнул де Тромпер, - Реалии таковы, что в Генуе прекратили готовить мясо по-французски, перестали пить французское вино и переименовали неаполитанскую болезнь в французскую болезнь.
- А французский поцелуй запретили или переименовали?
- Хотят переименовать, но пока не придумали в какой. При слове "французский" местные дамы отворачиваются. Приходится жестами объяснять.
На этом месте принесли вторую перемену блюд. Некоторое время собеседники жевали молча. Потом де Вьенн спросил:
- Я правильно понимаю, что в Банке вопросом Ил Эсперто занимается Тарди?
- Он самый, кто же еще.
- Не могли бы Вы устроить нам встречу?
- В принципе мог бы, но сам участвовать не буду. Он несколько зол на меня. Давайте я попрошу Энтони Маккинли быть вашим гидом. Он, во-первых, не француз, а во-вторых, все равно спивается без всякой пользы. Кстати, - де Тромпер замер, глядя на Макса, - Вы ведь не де Круа по отцу?
До печального инцидента в Ферроне Макс и так с трудом мог бы сойти за француза, а в Ферроне ему еще и сломали нос. "Дипломированный врач", которому досталась задача по лицевой хирургии, имел характерно итальянский взгляд на то, как должен выглядеть орган сования в чужие дела у благородного человека. Конечно, такие носы можно встретить и у марсельцев, но не в сочетании с характерно немецким подбородком и относительно светлыми для средиземноморья волосами.
- Фон Нидерклаузиц с Вашего позволения. Что-то не так?
- Великолепно! Я Вам рекомендую везде в Генуе представляться только этим титулом.
Де Тромпер вызвал секретаря и продиктовал две короткие записки. Одна для Маккинли, вторую для Тарди. Обе тут же были отправлены со скороходами.
- Вернемся к де Лавалю, - сказал де Вьенн, вставая из-за стола, - Я правильно понимаю, что он просто умер во сне от остановки сердца? Не был убит, не был отравлен?
