Германороссы. Немецкие колонисты России (СИ) - Приб Александр Эдуардович "Комбат" (читать книги полностью .txt) 📗
Страна отцов, святых камней.
Ведь с ними связан беглец сутью
Своих естественных корней.
Надежда есть, а значит будет
Он жить опять, любить, творить.
И прежней жизни не забудет,
Чтобы ее благодарить.
Благодарить за те уроки,
Что преподала беглецу,
Состарила и прежде срока
Ума дала, что мудрецу
Не каждому дано в понятье,
Что жизнь в чужбине – это ад.
Что люди братья до ненастья
А как ненастье, ты уж – гад!
Надежда, Вера и Любовь
У беглеца в потенциале
И соотечественников кровь -
Совсем не так уже и мало.
К себе не требует любви
Беглец судьбы несчастный.
Он знает главное – не лги,
Не лги и будешь счастлив.
Не лги себе, не лги другим,
Люби отчизну бескорыстно,
И будешь ты тогда любим,
И жизнь наполнишь смыслом.
И помни предка своего,
Который стальным плугом
Кормил себя, кормил его,
Кто был, казалось, другом.
Предательство большой порок,
И камнем он висеть назначен
На шее тех, кто пренебрег
По правде жить, и жил иначе.
Прости, немецкий колонист,
Убогих, жалких недомыслов
Живи как дед твой и молись,
Наполнив жизнь смыслом.
Диктатор и немцы
«Выселить с треском!» - Он приказал
И в лагерь загнал, трудом наказал,
Чтобы из германцев как человеков
Сделать рабов, опозорить навеки.
Илюша-жидок дополнил его:
„Убить непременно это говно!
Ведь немец он – нелюдь, немец – он блядь,
Не надо в немце смысла искать.
Исчадие ада он – не человек
И будет он проклят жидами навек
И только мы, „богочеловеки“,
И править рабами дано нам навеки.
Памяти друга
Времена не выбирают,
В них живут и умирают.
Но, смертью смерть поправ,
Времен меняют вздорный нрав.
****-
Наш самолет, взревев турбинами,
Взлетал в апрельский небoсвод,
Сквозь тучи мрачные, унылые
Он нес наш оптимизм вперед.
Ремнями накрепко пристегнуты
Телами в кресла вдавлены,
Летим на взлетной скорости,
Где риски все оправданы.
Последний шмат сырого облака
Порвал в клочки наш самолет,
И солнце осветило облики,
И ровен, плавен стал полет.
И засияли наши лица,
Улыбки разомкнули губы.
Несет вперед стальная птица
Туда, где ждут нас, где мы любы.
Туда, к мечте святой и чистой,
В страну легенд в страну отцов,
В страну, где Девою Пречистой
Ты снилась нам среди цветов.
Сосед, что рядом, взглядом чистым,
Почтенный возраст, добрый вид,
Назвался Пауль, был речистым -
Все говорит и говорит.
Куда летим? - спросил соседа,
- Куда везем мы чад своих?
Не ждут ли там нас те же беды
И страх за близких и родных?
- Не бойся, сын, того что было
Уж не придется пережить,
Родные стены – это сила!
Обитель предков – это жизнь!
И я подумал ненароком -
Он говорит, как мой отец,
И он отмечен тем же роком,
А держится как. Молодец!
Отец мечтал в землю-обитель
Вернуться, чтобы вновь припасть
К ее истокам, как строитель
Помочь стране из пепла встать.
Не получилось, умер рано,
Оставив сыновьям завет:
Вернетесь поздно или рано -
Скажите Родине: Привет!
От нас от всех, кто не осилил
Путь долгий ко своим мечтам,
Скажите, что мы вас растили
В любви к отеческим гробам.
Вернетесь, землю обнимите,
Устами припадите к ней.
О нашей страсти расскажите,
Что нету Родины милей!
Летим вперед, ревут моторы,
На запад мы летим, нам вслед
Несется солнце, под надзором
Его лучей берем мы след.
Смотрю на Пауля, и вкрались
В души измотанный чертог
Шелк нежности, истома, сладость,
Исчезла тень былых тревог.
И я почувствовал вдруг сердецем
Тот теплый взгляд, как у отца.
И стало вновь легко быть немцем,
Благодарю за то Творца!
Сыновья преданность проснулась
Костер притухший вспыхнул вновь
И с новой силой суть вернулась,
Которую зовут - любовь!
Ты, прости, соловей...
Ты не пой, соловей, над моей головой,
Над моей головой ореол терновой,
Ты не пой, соловей, душу мне не тревожь,
В жизни радости нет, коли царствует ложь.
Ты не пой, соловей, дивны трели свои,
Нежной песней своей мое сердце не рви.
Пой для тех, кто намного счастливей меня,
Я ж лишен навсегда Прометея огня.
Ты не пой, соловей, песен мне о любви,
Нежной песней своей мое сердце не рви.
Не до радости мне, не до сладких утех,
Был я вечным изгоем для этих и тех.
Ты, прости, соловей, голос мой огрубел.
Ты, прости, соловей, что я в песнях не смел.
Ты прости, соловей, жизнь не всем удалась,
И не всех ворожит твой серебряный глас.
Позову я тебя и споешь, может быть,
Ты на тризне моей и расскажешь, как жить
Без любви и без ласки в чужой стороне,
Справишь песней своей ты поминок по мне.
Прилетай, соловей, на могилу мою,
Когда прозу тоски до конца допою.
Прилетай соловей, а сейчас не тревожь,
Не до нежности мне, когда царствует ложь.
Я плыву между двух берегов
Я плыву между двух берегов,
Я прощаюсь с Волгой родной.
Я плыву между двух берегов
И меня накрывает волной.
А волна эта - память и грусть
О годах, что прошли не вернуть.
А в годах этих мудрости суть,
Не дающих мне ночью уснуть.
Ах ты, Волга, купели сосуд,
Ты сынов по окрест разбросала,
Без тебя как в сиротстве живут
Твои дети, начал всех начало.
Я плыву между двух берегов,
И не знаю, какой берег мой.
То ль довериться розе ветров,
