29 июня (12 июля) 1922
«Воображение влечет...»
Воображение влечет
В страну, всегда блаженную,
Где время зыбко не течет
Во мглу веков забвенную,
Где вянут тяжести вериг
Бессильными угрозами,
Где расцветает каждый миг
Невянущими розами,
Где все обласканы поля
Бессмертными алмеями, —
И что же ты, моя земля,
Исползанная змеями,
И пыльная, немая лень,
Растерзанная тиграми?
Мгновенно-зыблемая тень
Под ангельскими играми.
В обетованной той стране,
Где все святое сбудется,
Что снится здесь порой во сне
Или в восторге чудится,
Где я навек соединюсь
С моей Анастасиею,
Где оживет хмельная Русь
Софийскою Россиею.
29 июня (12 июля) 1922
«Жестокая слукавила...»
Жестокая слукавила, —
Мне душу отдала,
Молитвенник оставила,
Молитву унесла.
Кого и чем обрадую?
Какой я труд начну?
Перед какой лампадою
Я книгу разогну?
Сложу стихи иль песенку, —
Вот, ей прочесть бы мог,
Но где найти мне лесенку
В ее зайти чертог?
Беседовать бы с Корою
В полночной тишине, —
Но сказы все укорою
Звучали б горькой мне.
3(16) июля 1922
«Здесь солнце светит безучастное...»
Здесь солнце светит безучастное
На добрых так же, как на злых,
И то же небо смотрит ясное
И на тебя, и на других.
Изведай пропасти глубокие,
И не засмейся, не заплачь.
Смотри, как веселы жестокие,
Как розу нюхает палач,
И как над жертвой бесполезною
Шумит, качается трава,
И как скользят над мрачной бездною
Твои бесследные слова.
3(16) июля 1922
«Мне райских радостей не надо...»
Мне райских радостей не надо,
Но я и в ад не попаду.
Здесь зачарован я от ада
Змеиным упоеньем яда
В земном томительном бреду.
Мы все попались черту в сети.
Земля теперь уже не та,
Как в дни, когда на ясном свете
Еще невинны были дети
И улыбалася мечта...
3(16) июля 1922
«Все дороги земные не прямы...»
Все дороги земные не прямы,
Но вы, Божии люди, упрямы,
По неправым идете путям;
Выпрямляя пути понемногу,
Осмотрительно ставите ногу
За ногою по Божьим стопам.
Бог проходит пред вами незримо.
Каждый день литургия творима,
Проливается Божия кровь,
Преломляется Божие тело.
Что по-Божьи душа захотела,
Все дарует ей Божья любовь.
Переменам подвластны и смерти,
Вы любовью Господней измерьте
Всех несчастий земных глубины.
Приобщаяся Божьим страданьям,
Научайтесь его созиданьям, —
Вам великие силы даны.
Всю свершивши земную дорогу,
Вы придете к святому порогу,
Где земная отвеется пыль,
И апостол, гремящий ключами,
Не суровыми глянет очами,
Прочитав вашу скорбную быль.
Там, в чертогах верховного Света
Есть для каждого радость привета,
Каждый встретит подругу свою,
Чья утрата жестоко томила,
Чье лобзание было так мило,
С кем и здесь было словно в раю.
6(19) июля 1922
«За Волгою просторы те же...»
За Волгою просторы те же,
И та же мреющая даль,
Но Майя призрачней и реже
Соткала пеструю вуаль.
В блистающем полдневном мраке,
Чем больше протекает дней,
Тем путеводные маяки
Мерцают ближе и острей.
6(19) июля 1922
«В ярком мрении насмешливом дневном...»
В ярком мрении насмешливом дневном
Забелелося какое-то пятно.
Притворяется березовым бревном,
А поближе глянешь, – вовсе не бревно.
Это пред тобою человек стоит,
Все на месте в нем, и грудь, и голова,
Плечи, руки, ноги, даже говорит
Самые простые, общие слова.
Ничего необычайного в нем нет,
Ни одной в лице пугающей черты,
И одет он так же, как и ты одет,
Папиросу курит так же, как и ты.
Человека по всему признаешь в нем,
Распилить его, казалось бы, грешно.
Почему ж он притворяется бревном?
Потому, что в самом деле он – бревно.
Ах, бывает очень трудно различить,
Человек ли это или просто так,
Но приходится порой с такими жить,
И, поймите, это вовсе не пустяк.
7(20) июля 1922 Дор<ога> в К<няжнино>
«Если солнца в небе нет...»
Если солнца в небе нет,
Солнце сердцем заменю.
Сердце ясный даст ответ
Пеплу, дыму и огню.
Сникнет пепел, сникнет дым,
Догорит, виясь, огонь.
Легким облачком ночным
Прилетит небесный конь.
Вот он, дивный, предо мной.
Сердце-солнце, разгорись!
Улетим мы в край иной,
В пламенеющую высь.