Книга 1 - Высоцкий Владимир Семенович (первая книга .TXT) 📗
Тут можно читать бесплатно Книга 1 - Высоцкий Владимир Семенович (первая книга .TXT) 📗. Жанр: Поэзия. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте mybrary.info (MYBRARY) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
* * *
Так оно и есть словно встарь, словно встарь…
Если шел вразрез на фонарь, на фонарь.
Если воровал значит сел, значит сел.
А если много знал под расстрел, под расстрел.
Думал я, конец, не увижу я скоро лагерей, лагерей…
Но попал в этот пыльный, расплывчатый город без людей, без людей…
Бродят толпы людей, на людей не похожих, равнодушных, слепых.
Я заглядывал в черные лица прохожих не своих, не чужих.
Так зачем проклинал свою горькую долю, видно зря, видно зря.
Так зачем я так долго стремился на волю в лагерях, в лагерях.
Бродят толпы людей, на людей не похожих, равнодушных, слепых.
Я заглядывал в черные лица прохожих не своих, не чужих.
Но так оно и есть, словно встарь, словно встарь…
Если шел вразрез на фонарь, на фонарь.
Если воровал значит сел, значит сел.
А если много знал под расстрел, под расстрел.
Я БЫЛ СЛЕСАРЬ 6-ГО РАЗРЯДА
Я был слесарь 6-го разряда,
Я получку на ветер кидал.
А получал я всегда сколько надо
И плюс премию в каждый квартал.
Если пьешь, понимаете сами,
Должен что-то и есть человек.
И кроме невесты в Рязани,
У меня две шалавы в Москве.
Шлю посылки и письма в Рязань я,
А шалавам себя и вино.
Каждый вечер одно наказанье
И всю ночь истезанье одно.
Вижу я, что здоровие тает,
На работе все брак и скандал.
Никаких моих сил не хватает
И плюс премии в каждый квартал.
Синяки и морщины на роже,
И сказал я тогда им без слов:
«На… вас, мне здоровье дороже,
Оищите других фраеров.»
Если б знали насколько мне лучше,
Как мне чудно, хоть бы кто увидал.
Я один пропиваю получку
И плюс премию в каждый квартал.
В НАШ БЕДНЫЙ КРУГ НЕ КАЖДЫЙ ПОПАДАЛ
В наш бедный круг не каждый попадал
И я однажды, проклятая дата,
Его привел с собою и сказал:
„Со мною он, нальем ему, ребята.“
Он пил, как все, и был, как-будто рад,
А мы его, мы встретили, как брата,
А он назавтра продал всех подряд.
Ошибся я, простите мне, ребята.
Суда не помню, было мне не в мочь
Потом барак холодный, как могила.
Казалось мне — кругом сплошная ночь,
Тем более, что так оно и было.
Я сохраню, хотя б остаток сил,
Он думает отсюда нет возврата.
Он слишком рано нас похоронил,
Ошибся он, поверьте мне, ребята.
И день наступит, ведь ночь не на года
Я попрошу, когда придет расплата.
Ведь это я, привел его тогда,
И вы его отдайте мне, ребята.
* * *
Я женщин не бил до семнадцати лет —
В семнадцать ударил впервые, —
С тех пор на меня просто удержу нет:
Направо — налево
я им раздаю "чаевые".
Но как же случилось, что интеллигент,
Противник насилия в быте,
Так низко упал я — и в этот момент,
Ну если хотите,
себя оскорбил мордобитьем?
А было все так: я ей не изменил
За три дня ни разу, признаться, —
Да что говорить — я духи ей купил! —
Французские, братцы,
За тридцать четыре семнадцать.
Но был у нее продавец из «ТЭЖЕ» —
Его звали Голубев Слава, —
Он эти духи подарил ей уже, —
Налево-направо
моя улыбалась шалава.
Я был молодой, и я вспыльчивый был —
Претензии выложил кратко —
Сказал ей: "Я Славку вчера удавил, —
Сегодня ж, касатка,
тебя удавлю для порядка!"
Я с дрожью в руках подошел к ней впритык,
Зубами стуча "Марсельезу", —
К гортани присох непослушный язык —
И справа, и слева
я ей основательно врезал.
С тех пор все шалавы боятся меня —
И это мне больно, ей-богу!
Поэтому я — не проходит и дня —
Бью больно и долго, —
но всех не побьешь — их ведь много
* * *
Был побег на рывок, наглый, глупый, дневной.
Вологодского с нос, и вперед головой…
И запрыгали двое, так сопя на бегу…
На виду у конвоя, да по пояс в снегу.
Положен строй в порядке образцовом,
И взвыла „Дружба“ — старая пила,
И осенила знаменьем свинцовым
С очухавшихся вышек три ствола.
Все лежали плашмя, в снег уткнувши носы.
А за нами двумя бесноватые псы!
9 Граммов горячие, как вам тесно в стволах,
Мы на мушках корячились, словно как на колах!
Нам добежать до берега, до цели…
Но свыше с вышек все предрешено.
Там у стрелков мы дергались в прицеле.
Умора просто, до чего смешно!
Вот бы мне посмотреть, с кем отправился в путь,
С кем рискнул помереть, с кем затеял рискнуть!
Где-то виделись будто… чуть очухался я,
Прохрипел: „Какм зовут-то? И какая статья?“
Но поздно — зачеркнули его пули,
Крестом: затылок, пояс, два плеча.
А я бежал и думал: „Добегу ли?“
И даже не заметил сгоряча.
Я к нему чудаку: „Почему, мол, отстал?“
Ну а он на боку и мозги распластал…
Пробрало! телогрейка аж просохла на мне,
Лихо бьет трехлинейка, прямо как на войне!
Как за грудки держался я за камни.
Когда собаки близко — не беги!
Псы покрошили землю языками
И разбрелись, слизав его мозги.
Приподнялся и я, белый свет стервеня.
И гляжу кумовья поджидают меня.
И мы прошли, ткнули труп: „Сдох, скотина!“
Нету прока с него.
За поимку — полтина, а за смерть — ничего!“
И мы прошли гуськом перед бригадой.
Потом за вах ту, отряхнувши снег.
Они обратно в зону за наградой,
А я за новым сроком — за побег.
Я сначала грубил, а потом перестал.
Целый взвод меня бил, аж два раза устал!
Зря пугают тем светом, тут с дубьем, там с кнутом!
Врежут там — я на этом!
Врежут здесь — я на том!
Вот и сказке конец
Зверь бежал на ловца!
Снес, как срезал, ловец
Беглецу поллица…
Беглецу поллица…