Сочинения. В 2-х томах - Клюев Николай Алексеевич (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗
Тут можно читать бесплатно Сочинения. В 2-х томах - Клюев Николай Алексеевич (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗. Жанр: Поэзия. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте mybrary.info (MYBRARY) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
315
В степи чумацкая зола,
Сергею Есенину
В степи чумацкая зола,
Твой стих гордынею остужен.
Из мыловарного котла
Тебе не выловить жемчужин.
И груз Кобыльих кораблей —
Обломки рифм, хромые стопы, —
Не с Коловратовских полей
В твоем венке гелиотропы. —
Их поливал Мариенгоф
Кофейной гущей с никотином…
От оклеветанных Голгоф
Тропа к Иудиным осинам.
Скорбит Рязанская земля,
Седея просом и гречихой,
Что, соловьиный сад трепля,
Парит Есенинское лихо.
Оно как стая воронят,
С нечистым граем, с жадным зобом,
И опадает песни сад
Над материнским строгим гробом.
В гробу пречистые персты,
Лапотцы с посохом железным…
Имажинистские цветы
Претят очам многоболезным.
Словесный брат, внемли, внемли
Стихам — берестяным оленям:
Олонецкие журавли
Христосуются с Голубенем.
Трерядница и Песнослов —
Садко с зеленой водяницей.
Не счесть певучих жемчугов
На нашем детище-странице.
Супруги мы… В живых веках
Заколосится наше семя,
И вспомнит нас младое племя
На песнотворческих пирах.
316
В васильковое утро белее рубаха,
В васильковое утро белее рубаха,
В междучасие зорь самоцветна слеза.
Будет олово в горле, оковы и плаха,
И на крыльях драконьих седая гроза.
Многозубые башни укроют чертоги,
Где властители жизни — Епископ и Царь,
Под кандальный трезвон запылятся дороги…
Сгиньте, воронов стаи — словесная гарь!
В васильковое утро белее рубаха,
Улыбается печь и блаженна скамья,
За певучей куделью незримая пряха
Мерит нитью затон, где Бессмертья ладья.
На печной материк сходят мама и дед,
Облеченные в звон, в душу флейт и стихов,
И коврижное солнце крупитчатый свет
Проливает в печурки, где выводок слов.
И ныряют слова в самоцветную хлябь,
Ронят радужный пух запятых и тире…
О, горящее знамя — тигриная рябь,
Буйный молот и серп в грозовом серебре!
Куйте, жните, палите миры и сердца!
Шар земной — голова, тучи — кудри мои,
Мозг — коралловый остров, и слезку певца
Омывают живых океанов струи.
317
В заборной щели солнышка кусок —
В заборной щели солнышка кусок —
Стихов веретено, влюбленности исток,
И мертвых кашек в воздухе дымок…
Оранжевый сентябрь плетет земле венок.
Предзимняя душа, как тундровый олень,
Стремится к полюсу, где льдов седая лень,
Где ледовитый дуб возносит сполох-сень,
И эскимоска-ночь укачивает день.
В моржовой зыбке светлое дитя
До мамушки — зари прикурнуло, грустя…
Позёмок-дед, ягельником хрустя,
За чумом бродит, ежась и кряхтя.
Душа-олень летит в алмаз и лед,
Где время с гарпуном, миров стерляжий ход,
Чтобы закликать май, гусиный перелет,
И в поле, как стихи, суслонный хоровод.
В заборной щели солнечный глазок
Глядит в овраг души, где слезка-ручеек
Звенит украдкою меж галек — серых строк,
Что умерла любовь и нежный май истек.
318
МАТЬ
Она родила десятерых
Краснозубых, ярых сынов;
В материнских косах седых
Священный сумрак лесов:
Под елью старый Велес,
Пшено и сыр на костре,
И замша тюркских небес,
Как щит в голубом серебре.
Поет заклятья шаман,
Над жертвой кудрявится дым…
Родительский талисман
В ученую лупу незрим.
И мамин еловый дух
Гербарий не полонит…
Люблю величавых старух
В чьих шалях шумы ракит.
Чьи губы умели разжечь
В мужчине медвежий жар,
Отгулы монгольских сеч
И смертный пляс янычар.
Старушья злая любовь
Дурманнее белены,
Салоп и с проседью бровь
Таят цареградские сны.
В Софию въехал Мурат,
И Влахерн — пристанище змей,
Могуч, боговидящ и свят,
Я сын сорока матерей.
И сорок титанов-отцов,
Как глыбу, тесали меня.
Придите из певчих сосцов
Отпить грозового огня!
319
Строгоновские иконы —
Строгоновские иконы —
Самоцветный, мужицкий рай;
Не зовите нас в Вашингтоны,
В смертоносный, железный край.
Не обертывайте в манишки
С газетным хитрым листом,
По звенящей, тонкой наслышке
Мы Предвечное узнаем.
И когда златится солома,
Оперяются озима,
Мы в черте алмазной, мы дома,
У живых истоков ума.
Самоцветны умные хляби —
Непомерность ангельских глаз…
Караван к Запечной Каабе
Привезет виссон и атлас.
Нарядяся в пламя и розы,
В Строгоновское письмо,
Мы глухие смерчи и грозы
Запряжем в земное ярмо.
Отдохнет многоскорбный сивка,
От зубастых ножниц — овца,
Брызнет солнечная наливка
Из небесного погребца.
Захмелеют камни и люди,
Кедр и кукуший лен,
И восплачет с главой на блюде
Плясея Кровавых Времен.
Огневые рощи — иконы
Восшумят: «се Жених грядет»…
Не зовите нас в Вашингтоны
Под губительный молот бед!