Незавершенное, планы, отрывки, наброски - Пушкин Александр Сергеевич (полная версия книги .txt) 📗
1832—1833
Сюжет этого произведения (не имеющего в рукописи заглавия и названного редакторами по имени главного героя) неизвестен, так как никаких планов его не сохранилось. Некоторую связь оно имеет с «Медным всадником», куда перенесен ряд стихов из «Езерского». Но отождествлять эти два различных замысла нельзя: «Медный всадник» — законченная небольшая поэма, меньше пятисот стихов, а «Езерский» — крупное произведение. Одна родословная его героя (еще до начала действия) занимает более двухсот стихов. По-видимому, закончив в 1831 г. «Евгения Онегина», Пушкин предполагал написать второй «роман в стихах». Об этом, помимо предполагавшихся обширных размеров произведения и примененной в нем той же «онегинской строфы», нигде более не использованной Пушкиным, говорит и прямое указание самого поэта в одном из черновиков «Езерского»:
и т. д.
По рукописям видно, что Пушкин долго колебался, сделать ли своего героя бедным чиновником (к чему он и пришел в конце концов), или богатым барином. [11] В написанное Пушкиным начало романа, кроме рассказа о предках его героя, включены его рассуждения о потомственном, родовитом дворянстве, о предпочтении «ничтожного героя», чиновника — «коллежского регистратора» — романтическим возвышенным героям и возвышенным предметам и о свободе поэтического творчества.
В строфах о выборе в герои романа (или поэмы) обыкновенного человека, мелкого чиновника, Пушкин отстаивает перед критикой, разделяющей романтические представления о литературе, реалистическое направление с его интересом к обычной действительности, которому следовал он сам, начиная с середины 20-х гг. Наконец, спор о свободе поэтического выбора ведется против реакционной критики, усердно навязывавшей в эти годы Пушкину благонамеренные темы и морально-воспитательные задачи. Под «толпой» Пушкин разумел основную массу читателей 30-х гг. — реакционных обывателей, помещиков и чиновников.
Варианты начальных строф романа
Строфы, не вошедшие в последнюю редакцию (строфы IV и след.)
11
Впрочем, возможно, что этот богач (Рулин или Волин, как он назван в рукописях) по ходу романа должен был разориться и превратиться в бедняка.
12
…пятого жилья… — Пятого этажа.
