Полное собрание стихотворений - Цветаева Марина Ивановна (читать книги онлайн .txt) 📗
И обоих нас – укроет —
Песок.
5. “Да, друг невиданный, неслыханный…”
“я в темноте ничего не чувствую:
что рука – что доска...”
Да, друг невиданный, неслыханный
С тобой. – Фонарик потуши!
Я знаю все ходы и выходы
В тюремной крепости души.
Вся стража – розами увенчана:
Слепая, шалая толпа!
– Всех ослепила – ибо женщина,
Все вижу – ибо я слепа.
Закрой глаза и не оспаривай
Руки в руке. – Упал засов. —
Нет – то не туча и не зарево!
То конь мой, ждущий седоков!
Мужайся: я твой щит и мужество!
Я – страсть твоя, как в оны дни!
А если голова закружится,
На небо звездное взгляни!
6. “Мой путь не лежит мимо дому – твоего…”
– “А впрочем, Вы ведь никогда
не ходите мимо моего дому...”
Мой путь не лежит мимо дому – твоего.
Мой путь не лежит мимо дому – ничьего.
А все же с пути сбиваюсь,
(Особо весной!)
А все же по людям маюсь,
Как пес под луной.
Желанная всюду гостья!
Всем спать не даю!
Я с дедом играю в кости,
А с внуком – пою.
Ко мне не ревнуют жены:
Я – голос и взгляд.
И мне не один влюбленный
Не вывел палат.
Смешно от щедрот незваных
Мне ваших, купцы!
Сама воздвигаю за ночь —
Мосты и дворцы.
(А что говорю, не слушай!
Все мелет – бабье!)
Сама поутру разрушу
Творенье свое.
Хоромы – как сноп соломы – ничего!
Мой путь не лежит мимо дому – твоего.
27 апреля 1920
7. “Глаза участливой соседки…”
Глаза участливой соседки
И ровные шаги старушьи.
В руках, свисающих как ветки —
Божественное равнодушье.
А юноша греметь с трибуны
Устал. – Все молнии иссякли. —
Лишь изредка на лоб мой юный
Слова – тяжелые, как капли.
Луна как рубище льняное
Вдоль членов, кажущихся дымом.
– Как хорошо мне под луною —
С нелюбящим и нелюбимым.
29 апреля 1920
8. “Нет, легче жизнь отдать, чем час…”
“День – для работы, вечер – для беседы,
а ночью нужно спать”.
Нет, легче жизнь отдать, чем час
Сего блаженного тумана!
Ты мне велишь – единственный приказ! —
И засыпать и просыпаться – рано.
Пожалуй, что и снов нельзя
Мне видеть, как глаза закрою.
Не проще ли тогда – глаза
Закрыть мне собственной рукою?
Но я боюсь, что все ж не будут спать
Глаза в гробу – мертвецким сном законным.
Оставь меня. И отпусти опять:
Совенка – в ночь, бессонную – к бессонным.
14 мая 1920
9. “В мешок и в воду – подвиг доблестный…”
В мешок и в воду – подвиг доблестный!
Любить немножко – грех большой.
Ты, ласковый с малейшим волосом,
Неласковый с моей душой.
Червонным куполом прельщаются
И вороны, и голубки.
Кудрям – все прихоти прощаются,
Как гиацинту – завитки.
Грех над церковкой златоглавою
Кружить – и не молиться в ней.
Под этой шапкою кудрявою
Не хочешь ты души моей!
Вникая в прядки золотистые,
Не слышишь жалобы смешной:
О, если б ты – вот так же истово
Клонился над моей душой!
14 мая 1920
10. “На бренность бедную мою…”
На бренность бедную мою
Взираешь, слов не расточая.
Ты – каменный, а я пою,
Ты – памятник, а я летаю.
Я знаю, что нежнейший май
Пред оком Вечности – ничтожен.
Но птица я – и не пеняй,
Что легкий мне закон положен.
16 мая 1920
11. “Когда отталкивают в грудь…”
Когда отталкивают в грудь,
Ты на ноги надейся – встанут!
Стучись опять к кому-нибудь,
Чтоб снова вечер был обманут.
........... с канатной вышины
Швыряй им жемчуга и розы.
....., друзьям твоим нужны —
Стихи, а не простые слезы.
16 мая 1920
12. “Сказавший всем страстям: прости…”
Сказавший всем страстям: прости —
Прости и ты.
Обиды наглоталась всласть.
Как хлещущий библейский стих,
Читаю я в глазах твоих:
“Дурная страсть!”
В руках, тебе несущих есть,
Читаешь – лесть.
И смех мой – ревность всех сердец! —
Как прокаженных бубенец —
Гремит тебе.
И по тому, как в руки вдруг
Кирку берешь – чтоб рук
Не взять (не те же ли цветы?),
Так ясно мне – до тьмы в очах! —
Что не было в твоих стадах
Черней – овцы.
Есть остров – благостью Отца, —
Где мне не надо бубенца,
Где черный пух —
Вдоль каждой изгороди. – Да. —
Есть в мире – черные стада.
Другой пастух.
17 мая 1920
13. “Да, вздохов обо мне – край непочатый…”
Да, вздохов обо мне – край непочатый!
А может быть – мне легче быть проклятой!
А может быть – цыганские заплаты —
Смиренные – мои
Не меньше, чем несмешанное злато,
Чем белизной пылающие латы
Пред ликом судии.
Долг плясуна – не дрогнуть вдоль каната,
Долг плясуна – забыть, что знал когда-то —
Иное вещество,
Чем воздух – под ногой своей крылатой!
Оставь его. Он – как и ты – глашатай
Господа своего.
17 мая 1920
14. “Суда поспешно не чини…”
Суда поспешно не чини:
Непрочен суд земной!
И голубиной – не черни
Галчонка – белизной.
А впрочем – что ж, коли не лень!
Но всех перелюбя,
Быть может, я в тот черный день
Очнусь – белей тебя!
17 мая 1920
15. “Так из дому, гонимая тоской…”
“Я не хочу – не могу – и не умею Вас обидеть...”
Так из дому, гонимая тоской,
– Тобой! – всей женской памятью, всей жаждой,
Всей страстью – позабыть! – Как вал морской,
Ношусь вдоль всех штыков, мешков и граждан.
О вспененный высокий вал морской
Вдоль каменной советской Поварской!
Над дремлющей борзой склонюсь – и вдруг —
Твои глаза! – Все руки по иконам —
Твои! – О, если бы ты был без глаз, без рук,
Чтоб мне не помнить их, не помнить их, не помнить!
