Стихотворения и поэмы - Маркиш Перец Давидович (библиотека электронных книг .txt) 📗
Тянут губы в легкой дрожи.
Посвистит им молодец,
Крикнет: «Овсеца, хозяин!..
Рыжий, не спеши, не гонят,
Для тебя достану тоже!» —
Да и сплюнет под конец.
Повалявшись по бурьяну,
Лошаденки в путь готовы.
Скручивает он цигарку:
«Затянусь-ка напослед.
Упряжь ли в порядке, гляну,
И пошли стучать подковы,
Лишь на рыжего я гаркну,
И — версты в помине нет...»
6
Искони живется славно
Края баловню — Горыни.
То в полях средь разнотравья,
То в лесах, где глушь черна,
Берега обходит плавно,
Вся как кубок, полный синей,
Свежей влаги, — хоть за здравье
Осуши ее до дна.
Гонит волны в хлипкой пене
Из дубравы и в дубраву,
В зной и стужу цвет меняя
Расторопных струй своих.
Шепчут боры: «Из владений
Наших что тебе по нраву?
Выбирай, Горынь родная,
Лучшее бери из них!
Травы здесь дерев ярчее,
И как шелк песок прибрежный,
Тень прохладою богата...
Босиком к тебе в жарынь
Изо всей округи жнеи
С шутками и с песней нежной
От рассвета до заката
Всё идут, идут, Горынь!»
Виснут над Горынью боры,
Всюду их разноголосье,
Солнце сучьями тугими
Заслоняют что есть сил.
И в волынские просторы
Всё летят, летят колосья
В посвисте ветров, какими
Бог Волынь благословил...
Морщится Горынь — чего-то
Ей желается; к ней вести
Мчатся с юга... Взоры жмуря,
В даль безвестную плывет...
Всю Горынь берет дремота,
Ей тепло и знобко вместе.
Прошумит в вершинах буря,
И яснеет небосвод...
7
День проездив, перед зорькой
Станут на дворе трактирном,
Лошаденок тихомолком
Распрягут, осмотрят кладь,
Вытянут по рюмке горькой,
Пирогом закусят жирным
И уже не знают толком,
Что еще им предпринять.
Что в трактире за духмяны!
Там в ломтях на стойке студень.
Мягкий, земляной, щербатый
Глиною посыпан пол.
С четвертью корчмарь румяный
Вертится среди посудин, —
Там и чувствуешь себя ты,
Будто бы в свой дом пришел.
Убраны коржи со стойки, —
Сбыту нет им, зачерствелым,
Пряник заперт в шкаф старинный.
«Ну, честной проезжий люд,
Хватим-ка еще настойки!
Что слыхать на свете белом?»
Отвечают с важной миной:
«Что? Живут да хлеб жуют...»
8
Люди в каждом городишке
Взад-вперед снуют жучками
Или же толкутся, стоя
В переулочках кривых.
Кто-нибудь, поймав вестишки
В суетне, в немолчном гаме,
Мчится, как дитя большое,
Высыпать соседям их.
Там, о времени не зная,
Закусить чем свет садятся,
Смерклось — спать идут, ведь надо
Встать с коровою как раз.
Знают лишь от века в крае,
Как молитвенник и святцы:
Если с поля гонят стадо,
Стало быть, уж поздний час...
Вот по уличкам поселка
Поспешает, вам неведом,
Человек, — в нем столько прыти! —
Заработком увлечен,
Мчится он, жужжит, как пчелка...
Если же пуститься следом
И спросить: «Куда бежите?» —
Толком не ответит он...
Да и знать ему нет нужды!
Что имеет он, безвестный,
И чего бы несомненно
Он хотел в своем дому?
Он, вопросов этих чуждый,
Скажет: есть, мол, царь небесный,
Значит, о судьбе вселенной
Печься только лишь ему!..
9
Вот и сумерки настали.
От возов и от скотины
Пыль над шляхом: всё стремится
В нетерпенье ко дворам.
На дверях — замков медали,
Все завалинки — из глины,
Хорошо на них сидится
В тихий час, по вечерам.
Едут люди с сенокоса
Посреди ржаного моря.
Едут — и на всю округу
Песню грусти тянут в лад.
Девушка, откинув косы,
Начинает; парень, вторя,
За руки берет подругу,—
Оба опускают взгляд.
Запевающей деревне
Отзывается вторая;
Две другие поневоле
Пристают; звучна, проста
Песнь — и что ни миг душевней,
И, в раздумие впадая,
Всё внимает ей, доколе
Не сгустится темнота.
Вот зажглись среди равнины
Огоньки — их взор не зорок!
Будто бы во тьме чего-то
Ищут ревностно, без слов.
Вот погасли — до едина —
Керосин, как видно, дорог!
Знать, домишкам спать охота, —
Спите, спите, добрых снов!
10
Подъезжая под местечки,
Видишь кладбище с оградой,
Двор корчемный чуть подале
И аптеку заодно.
Через рвы лежат дощечки,
Коз найдете, если надо,
Молотилку пожелали —
Поезжайте на гумно.
С каждою корчмою здешней
Дружит вывеска из жести,
Зелень крыши, и собаки,
Словно львы, и двор, и сад.
Зреют раньше в нем черешни,
Чем в других садах предместий,
На заборах (помни всякий!)
Гвозди понабиты в ряд.
Но до них какое дело!
Ветви, спелый плод склоняя,
Тычутся в глаза листвою, —
Лезть да рвать — излишний труд!
Нагрузил карманы смело
И подался... Мать честная,
Ведь плодов родится вдвое
В лето будущее тут.
На ступенях и в сторонке,
Ложку ткнув за голенище,
Ожиданием измаян,
Разный кучится народ.
Этот мнет письмо в шапчонке,
Тот со скуки в рюмку свищет, —
Дверь корчмы когда ж хозяин,
Смилостивясь, отопрет?
В день субботнего гулянья
Куст сирени молит жарко:
«Парни, девушки, с собою
Прихватите и меня!»
И, почтя его желанье,
Гроздь за гроздью рвут гурьбою.
Тщетно злобствует корчмарка,
«Жуликов» в окне браня.
А в саду: черешни, дули,
Слива рядом с крутоскулым
Яблоком окраски алой, —
Что захочется, бери!
На поляне виден улей,
Схожий с деревушкой малой;
Пальцем ткни — и грозным гулом
Рой ответит изнутри.
Вишни, тонкие, как трости,
Сплошняком стоят обычно;
Словно индюки, красиво
Надуваются плоды.
Явятся в субботу гости —
И, радушной став на диво,
Их корчмарка самолично
Потчует на все лады.
11
День горит от зноя злого.
Небеса, как губка, сухи.
Щекоча их, в мутной сини
Тучка вялая ползет.
