Стихотворения (2) - Китс Джон (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Два сонета о Славе. Оба сонета написаны 30 апреля 1819 года - в день, когда Китс окончил "Оду Психее"; первый написан по шекспировскому канону, второй - экспериментальный "гибрид" (в отношении рифмовки) шекспировского сонета с итальянским. Она - цыганка. Нильская волна... - вплоть до XX века цыган считали выходцами из Египта (а не из Индии, что было позже неопровержимо доказано). Презреньем за ее пренебрежете - Маршаком, к сожалению, утрачен в переводе важнейший образ "ревнивого Потифара", восходящий к известному ("египетскому") сюжету в Библии.
"Два-три букета..." - послано в письме к младшей сестре поэта, Фанни Китс. В автографе имя "миссис Эбби" пропущено; миссис Эбби - жена опекуна Китса, Ричарда Эбби.
Ода греческой вазе. По всей вероятности, Китса вдохновила на написание едва ли не самого знаменитого у него стихотворения мраморная ваза с барельефным изображением древней религиозной процессии, которая стоит в парке лондонского дворца Холланд-Хауз, принадлежащего роду баронов Холланд, - сохранился рисунок вазы "Сосибиос", сделанный с воспроизведенного в издании 1814 года оригинала самим Китсом. В издании 1820 года, т.н. "последней прижизненной книге" Китса, слова, переведенные В.Микушевичем как "В прекрасном - правда, в правде - красота", были заключены в кавычки (т.е. превращены в слова самой вазы), однако рукопись, в которой эти кавычки были бы проставлены самим поэтом, неизвестна; в этом случае "словами вазы" становится все завершающее двустишие. "Ода греческой вазе", как и все более поздние "великие" оды Китса, написана характерным "одическим" десятистишием, в котором лишь немного может варьироваться длина строки и система рифмовки. "Ода греческой вазе" - одно из немногих стихотворений Китса, опубликованных на русском языке более чем в десятке переводов.
Ода соловью. Если в прочих одах Китс обращается к читателю (к некоему абстрактному "ты", говоря ему о меланхолии), то здесь он обращается к соловью, говоря "ты" - ему. Уже в самом слове "соловей" (англ. nightingale) заключено слово "ночь" (night, поэтому английскому читателю в большей мере, чем русскому, ясно, что ода эта - ноктюрн. Для Китса характерен в этой оде своеобразный "подхват" слова из строфы в строфу, - возможно, плод эксперимента с повторами трелей дрозда в известном "нерифмованном сонете" (см. стр. 147 наст. изд.) О, если 6 кубок чистой Иппокрены - имеется в виду ключ на вершине горного хребта Геликон в Беотии, который, согласно мифу, появился от удара копыта Пегаса и обладал свойством вдохновлять поэтов. В данном случае "кубок Иппокрены" - кубок вина. Не леопарды Вакховой квадриги - т.е. не на колеснице бога вина Вакха хочет устремиться поэт, а на крыльях Поэзии. В печальном сердце Руфи... - Руфь - героиня библейской Книги Руфь: богач Вооз увидел ее, когда она работала в поле (собирала колосья), взял ее в жены; их потомком был царь Давид.
Ода Меланхолии. Характерно, что в "Сборнике 1820 года" Китс отделил оды "К Меланхолии" и "К осени" четырьмя стихотворениями; а шестая - "Ода Праздности" - в книгу вообще не вошла и была издана лишь в 1848 году. В месяцы, предшествующие предсмертному творческому молчанию, Китс находился на вершине своего творческого гения. Китс, видимо, рассматривал свои оды не как единый цикл, но скорей - как жанр, к которому предполагал возвращаться и в дальнейшем. Тема меланхолии нашла у Китса одно из высших в мировой поэзии воплощений, между тем как раз для английской поэзии эта тема традиционна, в китсовской оде слышна перекличка с ранней поэмой Мильтона "Il Penseroso", прежде всего сказывающаяся в проработке деталей; отдельные отзвуки темы находим мы и в "Оде соловью", - ибо "Филомела", которую Мильтон называет единственной птицей, поющей с приходом Печали, - это не что иное, как китсовский соловей. Не выжимай из волчьих ягод яда - строго говоря, "волчьи ягоды" в данном случае означают аконит, сок которого служил компонентом многих ведовских снадобий. Ягоды тиса ядовиты; сделать из них четки означает: непрерывно размышлять о смерти. В рукописи ода имела еще одну строфу, начальную, - но ее Китс перечеркнул.
Ода праздности. 19 марта 1819 года (т.е. почти за три месяца до создания этой оды) Китс писал в одном из писем: "В это утро у меня своего рода ленивое и крайне беззаботное настроение; я тоскую после одной-двух строф Томпсонова "Замка праздности". Мои страсти спят из-за того, что я продремал примерно до одиннадцати, и почувствовал сильную слабость, и был в трех шагах от обморока, - если бы у меня были зубы из жемчуга и дыхание лилейное, я назвал бы это истомой, но поскольку я - это только я, я должен назвать это ленью. (...) Поэзия, Честолюбие, Любовь - лики их беспечальны; вот они проходили мимо меня: они скорее напоминают фигуры на греческой вазе - мужскую и две женские; не видимые никому, кроме меня. Это - единственное счастье, и это редкий пример превосходства всепобеждающего духа".
Порядок строф в первом издании (1848 г.) был иным (по сравнению с публикуемым - 1,2,5,6,4,3) - вероятно, в таком порядке их первоначально и записал Китс, но в современных изданиях принят иной порядок (результат текстологической реконструкции замысла Китса), который мы и используем. По всей вероятности, три появления трех фигур следует понимать следующим образом: "Утро", "Зрелый час", "Полдень" - можно прочесть их также как смену возрастов человека, начиная с детства. Ни трудятся, ни прядут - слова, вынесенные в эпиграф к оде, - взяты из Нагорной проповеди (Еванг. от Матфея, 6, 28), были сняты цензурой при первой советской публикации перевода этой оды (БВЛ, Поэзия английского романтизма, М., 1975).
"Вращая томно глазками, сидят..." Стихотворение вписано Китсом в послание Джорджу и Джорджиане Китс 17-27 сентября 1819 года. Мистер Вертер очевидно, Китс был знаком с романом Гете "Страдания юного Вертера" (1774) по английскому переводу Даниэла Мальтуса (1783).
Ода к осени. Довольно достоверно датируется 19 сентября 1819 года, о своем восхищении уинчестерской осенью и о стихах, обращенных к ней, Китс писал в письме, обращенном к Дж.Г.Рейнольдсу (21 сентября 1819 года). В этой оде Китс воскрешает традицию, восходящую еще ко временам Гесиода ("Труды и дни") или Вергилия ("Георгики"): изображение человеческой жизни в связи с сезонными изменениями плодоносящей природы. Отдельные образы оды, видимо, навеяны строфами из VII книги поэмы Спенсера "Королева фей".
