Лирика - Петрарка Франческо (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
Чего ты ждешь, скажи, на что отчизна
Надеется, своих не чуя бед?
Разбудят или нет
Ленивицу? Ужель не хватит духу?
За волосы бы я встряхнул старуху!
Едва ли может голос одинокий
Поднять ее, покорную судьбе,
Под гнетом тяжким не пошевелиться!
Но не без провидения тебе,
Кто в силах этот сон прервать глубокий,
Сегодня наша вверена столица.
Не медли же: да вцепится десница
В растрепанные косы сей жены,
В грязи простертой, и заставит вежды
Открыть ее. К тебе мои надежды,
Мои глаза в слезах обращены:
Коль Марсовы сыны
Исконной вновь должны плениться славой,
То это будет под твоей державой.
Громады древних стен, благоговенье
Внушающие либо страх, когда
Былого вспоминаются картины,
Гробницы, где сокрыты навсегда
Останки тех, кого не ждет забвенье,
Какой бы срок ни минул с их кончины,
И прошлых добродетелей руины
С надеждой ныне на тебя глядят.
О верный долгу Брут, о Сципионы,
Узнав, что в Риме новые законы,
Вы станете блаженнее стократ.
И думаю, что, рад
Нежданным новостям, Фабриций скажет:
"Мой славный Рим еще себя покажет".
Когда на небе ведомы тревоги
За этот мир, за наш земной удел,
К тебе взывают души, заклиная
Гражданской розни положить предел,
Из-за которой людям нет дороги
Под своды храмов, где лихая стая
Сбирается, злодейства замышляя,
Разбойничий вертепом сделав храм:
Теперь, когда кругом не молкнут битвы,
Приносят не смиренные молитвы,
Но козни к разоренным алтарям.
О времена! О срам!
Колокола не Бога славят боем,
Колокола зовут идти разбоем.
Рыдающие женщины и дети,
Народ - от молодых до стариков,
Которым стало в этом мире дико,
Монахи, бел иль черен их покров,
Кричат тебе: "Лишь ты один на свете
Помочь нам властен. Заступись, владыко!"
Несчастный люд от мала до велика
Увечья обнажает пред тобой,
Что даже Ганнибала бы смягчили.
Пожары дом господень охватили,
Но если погасить очаг-другой
Решительной рукой,
Бесчестные погаснут притязанья,
И Бог твои благословит деянья.
Орлы и змеи, волки и медведи
Подчас колонне мраморной вредят
И тем самим себе вредят немало.
По их вине слезами застлан взгляд
Их матери, которая воззвала
К тебе, в твоей уверена победе.
Тысячелетие, как в ней не стало
Великих душ и пламенных сердец,
Прославивших ее в былое время.
О новое надменнейшее племя,
Позорящее матери венец!
Ты муж и ты отец:
Увы, не до нее отцу святому,
Что предпочел чужой родному дому.
Как правило, высокие стремленья
Находят злого недруга в судьбе,
Привыкшей палки ставить нам в колеса,
Но ныне, благосклонная к тебе,
Она достойна моего прощенья,
Хоть на меня всегда смотрела косо.
Никто себе не задавал вопроса,
Зачем она не любит открывать
При жизни людям путь к бессмертной славе.
Я верю - благороднейшей державе
Ты встать поможешь на ноги опять,
И смогут все сказать:
"Другие ей во цвете лет служили,
Он старую не уступил могиле".
На Капитолии, канцона, встретишь
Ты рыцаря, что повсеместно чтим
За преданность свою великой цели.
Ты молвишь: "Некто, знающий доселе
Тебя, синьор, лишь по делам твоим,
Просил сказать, что Рим
Тебя сквозь слезы умоляет ныне
Со всех семи холмов о благостыне".
LIV
Был знак Амура на ее челе
И сердце перед странницей смирилось:
Ей равных нет, казалось, на земле.
Я шел за нею по зеленым травам,
Как вдруг словами чаща огласилась:
"Твой путь лесной - он только мнится правым!"
Я прислонился к буку - и окрест,
Задумавшись, впервые оглянулся,
И понял всю опасность гиблых мест.
И около полудня вспять вернулся.
LV
Я был уверен, что остыли чувства,
Что выстудили годы их приют,
Однако вновь желанья душу жгут.
Остались искры, скрытые золой,
И я смиряюсь перед властью рока
И новой страстью, горячей былой.
Когда я плачу, боль не столь жестока,
Но не боятся горестного тока
Ни искры в сердце, ни коварный трут:
Как никогда доныне, пламень лют.
Зачем поверил я, что волны слез
Вольны с огнем покончить негасимым?
Вновь в жертву бог любви меня принес
Огню с водой - врагам непримиримым,
И тщетно упованье - невредимым
Освободиться от любовных пут,
Когда черты прекрасные влекут.
LXVI
Промозглый воздух и густые тучи,
Послушные капризам злого ветра,
Неумолимо предвещают ливень;
Уже в кристалл почти оделись реки,
И муравы уже-не видно в долах,
И росу в иней превращает холод.
И в сердце у меня - свирепый холод,
И беспросветны думы, словно тучи,
Рожденные туманом в этих долах,
Что для любовного закрыты ветра
Горами, осеняющими реки,
Которые мутит осенний ливень.
Кончается и самый сильный ливень,
И тает снег, когда минует холод,
И, сбрасывая лед, взбухают реки;
И неизвестен случай, чтобы тучи
Не отступили под напором ветра
И чтоб туман держался вечно в долах.
Но нет отрады мне в цветущих долах,
Я плачу и в погожий день, и в ливень,
И при студеном ветре, и без ветра.
Я лишь тогда найду: не вечен холод
В груди Мадонны и во взгляде - тучи,
Когда иссохнут все моря и реки.
Пока струиться к морю будут реки
И зверю будет любо в тихих долах,
Останутся в глазах прекрасных тучи,
Которые в моих - рождают ливень,
И в ледяной груди пребудет холод,
Что превратил мою - в источник ветра.
Я каждый ветр прощаю ради ветра,
Пленившего меня в краю, где реки
Двумя границами, где чистый холод
И зелень - рядом, и во многих долах
Я лавра тень отпечатлел: ни ливень
Не страшен ей, ни гром, разверзший тучи.
Быстрее тучи не бегут от ветра,
Чем промелькнул тот день, ни реки в ливень,
И дольше медлит холод в вешних долах.
LXX
На что еще осталось уповать,
Когда я столько раз уже обманут?
Зачем, когда жалеть тебя не станут,
В мольбах напрасных руки воздевать?
Но если не до гроба изливать
