Стихи - Гарсиа Лорка Федерико (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Зелен яд заката, но я выпью зелье. Я пройду сквозь арки, где года истлели.
Только пе слепи ты чистой наготою как игла агавы в лозах над водою.
Дай тоской забыться на планете дальней но не помнить кожи холодок миндальный.
III
ГАЗЕЛЛА ОБ ОТЧАЯВШЕЙСЯ ЛЮБВИ
Не опускается мгла, чтобы не смог я прийти и чтобы ты не смогла.
Все равно я приду и пускай скорпионом впивается зной.
Все равно ты придешь, хоть бы хоть бы губы сжигал тебе дождь соляной.
Не подымается мгла, чтобы не смог я прийти и чтобы ты не смогла.
Я приду, бросив жабам изглоданный мой огнецвет.
Ты придешь лабиринтами ночи, где выхода нет.
Не опускается мгла, не подымается мгла, чтобы я без тебя умирал, чтобы ты без меня умерла.
IV
ГАЗЕЛЛА О СКРЫТНОЙ ЛЮБВИ
В венок я вплел тебе вербену лишь ради колокола Велы.
Гранада, затканная хмелем, луной отсвечивала белой.
Сгубил я сад мой в Картахене лишь ради колокола Велы.
Гранада раненою серной за флюгерами розовела.
И ради колокола Велы я этой ночью до рассвета горел в огне твоего тела, горел, и чье оно - не ведал.
V
ГАЗЕЛЛА О МЕРТВОМ РЕБЕНКЕ
Каждую ночь в моей Гранаде, каждую ночь умирает ребенок. Каждую ночь вода садится поговорить о погребенных.
Есть два ветра - мглистый и ясный. Крылья мертвых - листья бурьяна. Есть два ветра - фазаны на башнях и закат - как детская рана.
Ни пушинки голубя в небе только хмель над каменной нишей. Ни крупинки неба на камне над водой, тебя схоронившей.
Пала с гор водяная глыба. Затосковали цветы и кони. И ты застыл, ледяной архангел, под синей тенью моей ладони.
VI
ГАЗЕЛЛА О ГОРЬКОМ КОРНЕ
На свете есть горький корень и тысячи окон зорких.
Нельзя и рукой ребенка разбить водяные створки.
Куда же, куда идешь ты? Есть небо пчелиных оргий прозрачная битва роя и горький тот корень.
Горький.
С изнанки лица в подошвы стекает осадок боли, и поет обрубок ночи со свежей слезой на сколе.
Любовь моя, враг мой смертный, грызи же свой горький корень.
VII
ГАЗЕЛЛА О ВОСПОМИНАНИИ
Останься хоть тенью милой, но память любви помилуй
черешневый трепет нежный в январской ночи кромешной.
Со смертью во сне бредовом живу под одним я кровом.
И слезы вьюнком медвяным на гипсовом сердце вянут.
Глаза мои бродят сами, глаза мои стали псами.
Всю ночь они бродят садом меж ягод, налитых ядом.
Дохнет ли ветрами стужа тюльпаном качнется ужас,
а сумерки зимней рани темнее больной герани.
И мертвые ждут рассвета за дверью ночного бреда.
И дым пеленает белый долину немого тела.
Под аркою нашей встречи горят поминально свечи.
Развейся же тенью милой, но память о ней помилуй.
VIII
ГАЗЕЛЛА О ТЕМНОЙ СМЕРТИ
Хочу уснуть я сном осенних яблок и ускользнуть от сутолоки кладбищ. Хочу уснуть я сном того ребенка, что все мечтал забросить сердце в море.
Не говори, что кровь жива и в мертвых, что просят пить истлевшие их губы. Не повторяй, как больно быть травою, какой змеиный рот у новолунья.
Пускай усну нежданно, усну на миг, на время, на столетья, но чтобы знали все, что я не умер, что золотые ясли - эти губы, что я товарищ западного ветра, что я большая тень моей слезинки.
Вы на заре лицо мое закройте, чтоб муравьи мне глаз не застилали. Сырой водой смочите мне подошвы, чтоб соскользнуло жало скорпиона.
Ибо хочу уснуть я - но сном осенних яблок и научиться плачу, который землю смоет. Ибо хочу остаться я в том ребенке смутном, который вырвать сердце хотел в открытом море.
IX
ГАЗЕЛЛА О ЧУДЕСНОЙ ЛЮБВИ
Огонь и гипс безжалостной пустыни, была ты в сердце влагой на жасмине.
Огонь и блеск безжалостного неба, была ты в сердце шелестами снега.
Пустырь и небо руки мне сковали.
Пустыни неба раны бичевали.
X
ГАЗЕЛЛА О БЕГСТВЕ
Я не раз затеривался в море, с памятью, осыпанной цветами, с горлом, полным нежности и боли. Я не раз затеривался в море, как в сердцах детей я затерялся.
Нет ночей, чтоб отзвук поцелуя не будил безгубые улыбки. Нет людей, чтоб возле колыбели конских черепов не вспоминали.
Ведь одно отыскивают розы лобной кости лунные рельефы. И одно умеют наши руки подражать корням захороненным.
Как в сердцах детей я затерялся, я не раз затеривался в море. Мореход слепой, ищу я смерти, полной сокрушительного света.
XII
ГАЗЕЛЛА ОБ УТРЕННЕМ РЫНКЕ
Я под аркой Эльвиры буду ждать на пути, чтоб узнать твое имя и, заплакав, уйти.
Что за луны льдом озерным на лице твоем застыли? Как в заснеженной пустыне твой костер собрать по зернам? Твой хрусталь колючим терном кто задумал оплести?..
Я под аркой Эльвиры буду ждать на пути, чтобы взгляд твой пригубить и, заплакав, уйти.
Ранит голос твой весенний среди рыночного крика! Сумасшедшая гвоздика, затерявшаяся в сене! Как близка ты в отдаленье, а вблизи - не подойти...
Я под аркой Эльвиры буду ждать на пути, чтобы бедер коснуться и, заплакав, уйти.
КАСЫДЫ
I
КАСЫДА О РАНЕННОМ ВОДОЮ
Хочу спуститься в глубь колодца, хочу подняться лестницей крутою, чтобы увидеть сердце, ужаленное темною водою.
Теряя силы, бредил мальчик в венке из инея и крови. Ключи, колодцы и фонтаны клинки скрестили в изголовье. О вспышки страсти, всплески лезвий, о белой смерти пение ночное! О желтый прах сыпучего рассвета среди пустыни зноя! Один на свете, бредил мальчик с уснувшим городом в гортани. Прожорливую тину заклинало приснившихся фонтанов бормотанье. Агония дугою выгибалась и, выпрямляясь, холодела. Сплелись двумя зелеными дождями агония и тело.
Хочу спуститься в глубь колодца, и черпать смерти снадобье густое, и впитывать ее замшелым сердцем, чтобы найти пронзенного водою..
II
КАСЫДА О ПЛАЧЕ
Я захлопнул окно, чтоб укрыться от плача, но не слышно за серой стеной ничего, кроме плача.
Не расслышать ангелов рая, мало сил у собачьего лая, звуки тысячи скрипок на моей уместятся ладони.
Только плач - как единственный ангел, только плач - как единая свора, плач - как первая скрипка на свете, захлебнулся слезами ветер и вокруг - ничего, кроме плача.
