Собрание стихотворений и поэм - Гамзатов Расул Гамзатович (электронные книги без регистрации .txt) 📗
Друг в больнице, и — вокруг Тишина палатная… Расскажи скорее, друг, Что-нибудь приятное.
На афганской стороне Все — бои суровые. Расскажите, люди, мне Приятное, новое…
Что-то строки не звучат Иль звучат неладно. Тегеран, Бейрут, Багдад… Все-то безотрадно…
Кто-то начал в трубку дуть: Не пойму ни слова я… Услыхать бы что-нибудь Приятное, новое!..
***
Смеяться мне — иль слезы лить рекой? В душе моей — презренье или жалость? Кулак ли показать, махнуть рукой? О разном пели мы, как оказалось.
Среди чужих, в чужих местах я был И вглядывался в то, что незнакомо. Но обо всем, вернувшись, позабыл, Когда увидел, что творится дома.
Присматривался к нравам я чужим, Переживал из-за чужой гордыни… Но оказалось дерево гнилым В родном дому — скорблю о том поныне.
АПЛОДИСМЕНТЫ
Мы хлопали. Ладоням было больно. Они, бывало, в прошлые года, От собственных ударов добровольных Краснели, словно щеки от стыда.
Как исступленно мы в ладони били В ответ словам проклятий и похвал. И если руки — это наши крылья, Я неразумно крыльями махал.
«Да здравствует!» — с трибуны кто-то славил, «Да сгинет!» — кто-то в гневе возглашал. И зал рукоплескал и выражал Любовь ко всем, кому желали здравья, И гнев к тому, кого докладчик клял.
Вскочив, мы аплодировали стоя. Гремели своды залов, и порой Трус тоже чувствовал себя героем: Ему казалось, что грохочет бой.
А мне казалось, обретал я славу, Казалось, будто высекал огонь, Когда о левую ладонь бил правой, А левой бил о правую ладонь.
Я хлопал, я стучал ногами об пол, И по нужде, и по охоте, всласть. Мне кажется: я молодость прохлопал Или ее значительную часть.
А в жизни попадал я в переделки И на пути встречал добро и зло, Но так я хлопал, что слетали стрелки С ручных часов; и все же время шло.
Теперь я стал взрослее и не скрою, Что хлопаю давно уже не так, А разве что лишь изредка герою Или на свадьбе — пляшущему в такт.
Оваций тех, что я на свете слышал, Ей-богу, мне достаточно вполне. Я слышу: дождик хлопает по крышам И ветер аплодирует весне.
Я слушаю, как где-то реки плещут, Как на деревьях листья рукоплещут, Довольны тем, что родились на свет; Как аплодируют в долинах травы, На склонах гор — зеленые дубравы, Не ослепленно, не для чьей-то славы, Не потому, что хлопает сосед.
***
Звучали речи, добрые и злобные, И время шло, следа их не стерев. Все сущее родит себе подобное, Добро и милость, ненависть и гнев.
От львов родятся львы, от змей же — змейки, Зло порождает зло, любовь — любовь. И скажет прошлое: «Салам алейкум!», Из дальней дали появляясь вновь.
Где дуб упал — побег растет зеленый. Жив камень от былого бытия. От трусости былой живет детеныш, И у былой отваги есть дитя.
Не исчезает дело незаметно, Не замолкает слово навсегда. Кто ни солжет, ложь не пройдет бесследно, Но не пройдет и правда без следа.
МУЗЫКА
Однажды, по лесу бродя, Увидел ненароком Я рядом осень и весну На дереве высоком.
Зеленый лист — и желтый лист На той же самой ветке!.. Такие случаи в лесу Совсем не так уж редки…
А мне — где лесника найти, Такого, чтобы разом Соединил и примирил Мою любовь и разум?
Ведь наблюдали мы не раз, Не два такие вещи, Что солнце блещет в небесах И дождь при этом хлещет.
А где бы мне найти врача, Чтоб он в мой дух и тело Такую бодрость вновь вселил, Что в тридцать лет кипела?
И музыка в душе моей Нежданно зазвучала: — Прислушайся к моим словам,— Негромко мне сказала.
Текучей жизни берега Смогла соединить я Волшебной прочности мостом Невидимою нитью…
Она летела и плыла, Неслыханно прекрасна, И стал я пленником любви По-юношески страстной…
В лесу пылающим огнем Деревья пламенеют… Соединить, воспламенить — Все музыка сумеет!
ПЕСНЯ ОСТАЕТСЯ
Напев ее плыл в поднебесье, Когда малышом еще был… Я ту колыбельную песню Давно бы, наверно, забыл.
Но мне повторил ее ветер, Парящий над ширью земной… Уж матери нету на свете, А песня осталась со мной.
Я юношей был… Миновали Те годы: зови — не зови… Запомнил бы, верно, едва ли Я песню о первой любви.
Но вторили бурные воды Напеву в прохладе ночной… Давно миновали те годы, А песня осталась со мной.
Давно отпылали закаты Кровавой, жестокой войны. Я песню, что пели солдаты, Забыл бы среди тишины.
Но смелость ее повторила, Рожденная новой весной, И нежности хрупкая сила — И песня осталась со мной…
Да, песня осталась, осталась — Бессмертно звучит в вышине… Ни детство, ни юность, ни старость Без песни не мыслятся мне.
***
— О чем ты мне поведаешь, заря, Распахивая сонное окно? — О том, что птицы вешние не зря На черных пашнях трудятся давно.
— Чем, полдень, ты похвастаешься мне? Я сочинил уже двенадцать строк… — Тем, что летит на огненном коне Неутомимый солнечный ездок.
— Что скажешь ты, задумчивый закат, Сестру и брата вовремя сменив? — Что звезды одинаково горят Для всех, как путеводные огни. И если ты работал дотемна — Сон будет сладок, а строка точна.
К ПРИРОДЕ
Божественен, природа, твой язык, И кто бы ни считал себя поэтом, Пожизненно он твой лишь ученик, Пусть ни на миг не усомнится в этом.
Всех древних книг намного ты древней, Нет твоего пронзительного слога. Прильнула к звездам горная дорога, Торопят грозы вороных коней.
И омочило дерево рукав, Склонясь к реке в порыве обожанья. Как просто все, как образ нелукав, Как вечен он, лишенный подражанья.
Прости, природа, ты мой бедный стих, Ах, если бы, присев на бычьей шкуре, Вложить в него я мог бы рокот бури, Как в уши ты всех раковин морских.
ДОЖДЬ МОРОСИТ
Дождь моросит, Торопится пролиться, Чтобы умыть смеющиеся лица Цветов, что только-только распустились. И каплями, упавшими на листья, Птиц напоить, Что к гнездам возвратились.
Дождь моросит, Он выдался на славу, Вот он целует луговые травы, Вот радует он аиста-танцора, Что замер на одной ноге — На правой Или на левой — Посреди простора.
Дождь моросит, Спешит сказать природе Он о весенних днях, Об их приходе! Лишь горы неизменны В снежном прахе, Все те же На закате, на восходе,— Ни перед кем не сняты Их папахи…
***
Спокойны деревья вокруг, Ни ветра, ни облачка в небе… Но Каспий взволнован: он вдруг Взметнулся в отчаянье, в гневе.
Валы то туда, то сюда Взлетают, не зная покоя. Волнуется Каспий. Беда! Несчастье ль случилось какое?..
Смотрю на детей то и знай,— О, только б они не проснулись!.. Но слышу встревоженный лай Собак с прилегающих улиц.
Шум волн — мотоциклов лютей: Их грохот, их треск, громыханье… Смотрю я на спящих детей, Спокойное слышу дыханье.
Смешались вода и земля… Пытаюсь вглядеться в просторы: Ни лодочки, ни корабля, И скалы лишь явлены взору.
Я в сердце тревогу ношу, Я сердце молю не сдаваться… Я Каспий покорно прошу, Чтоб он перестал волноваться.
***
Когда деревья высыхают, Они скрипеть перестают. Никак ты не угомонишься, Хотя морозы настают.
Хотя морозы все сильнее, Хотя река покрылась льдом, Я все бушую и внимаю Благоразумию с трудом…
Так что ж, отрезать, что ли, пальцы, Чтоб карандаш не смели брать, Иль сердце из груди вдруг вырвать Последний отпуск песне дать?
Сказал мне карандаш: хочу я Тебя оспорить — не спеши… Найдешь ли, коль меня отложишь, Другую радость для души?
Сказала песня мне: я в силах Предостеречь, взвиваясь ввысь: Кто был лишен меня — в могилах Давно лежат — не торопись.
***
Леса на склонах… Держит путь Река, летящая меж ними: «Стать озером бы, отдохнуть, Переменив при этом имя…
Стать озером бы… Но должна Я этот горный край оставить И вдаль без отдыха и сна К большому морю путь направить.
Должна без остановки я Спешить, не ведая покоя…» …О, как тоскует песнь моя, Следя за мчащейся рекою…
***
Ну-ка, друг мой, как бывало, На пандуре заиграй Песню старую сначала, Долалай, долалай .
Видел горя я немало, Жизнь моя была не рай. Все, что было, миновало, Долалай, долалай.
