Стихотворения. Поэмы. Пьесы - Маяковский Владимир Владимирович (читать книги онлайн без .txt) 📗
Сказав революции:
Тебе обывательское — о, будь ты проклята трижды! — и мое, поэтово — о, четырежды славься, благословенная! — Маяковский отдает Октябрю, рабочему классу, народу «всю свою звонкую силу поэта». О себе и своих соратниках он пишет в стихотворении «С товарищеским приветом, Маяковский»:
Пусть хотя б по капле, по две ваши души в мир вольются и растят рабочий подвиг, именуемый «Революция».
Под влиянием огромных событий революционных лет изменилась не только тональность стихов Маяковского. Появилась острая потребность говорить со вчера еще «безъязыкой улицей» новым, но обязательно понятным ей языком. Не теряя замечательных поэтических достижений предреволюционных лет, Маяковский настойчиво ищет новые формы, новые жанры, новые тематические пласты в революционной действительности. Для него работа над агитплакатами РОСТА становится не только его формой участия в революционном подвиге народа, но и лабораторией, в которой он, по собственному выражению, освобождал стих «от поэтической шелухи на темах, не допускающих многословия». И хотя впоследствии Маяковский справедливо предостерегал пролетарских поэтов от того, чтобы не возводили в поэтический сан «плоскость раешников и ерунду частушек», сам он, в поисках доходчивости до тогдашнего массового читателя, не гнушался и этими формами, неизменно поднимая их до уровня большой поэзии.
Послеоктябрьское поэтическое наследие Маяковского — это яркий, отмеченный печатью его новаторской гениальности лирический дневник подвигов и дел революционного народа, победившего в Октябре, разметавшего своим героизмом всех вооруженных врагов революции, победившего разруху и голод и первой пятилеткой сделавшего решительный шаг в социализм.
Как неутомимый «чернорабочий революции», Маяковский широко раздвигает рамки своих поэтических возможностей. Любая тема, на которой остановрггся его взгляд, превращается в лирическую тему поэта. Во всех формах и жанрах: в беспощадной, бичующей сатире, в лирико-эпическом строе своих поэм, в своей все пронизывающей лирике — Маяковский остается самим собой, от года к году освобождаясь от чрезмерностей своего футуристического вчера, настойчиво и последовательно двигаясь к новой, найденной в новом материале революционной жизни, простоте своего стиха, своего поэтического образа.
Осмысливая свой путь в революции, Маяковский в стихотворении «Домой!» написал:
Пролетарии приходят к коммунизму низом — пизом шахт, серпов и вил, — я ж с небес поэзии бросаюсь в коммунизм, потому что нет мне без него любви.
Зародившаяся еще в самых первых произведениях Маяковского любовь к человеку, скованная в дореволюционные годы отчаянием перед уродствами жизни, прорвала шлюзы и забушевала весенним половодьем в послеоктябрьских стихах поэта.
Именно любовь Маяковского к человеку, к человеку труда прежде всего, диктовала ему бескомнромисснейшие строки его сатирических стихов.
Во имя отечества, «которое будет», Маяковский казнит смертельными ударами своего карающего стиха Присыпкиных, Победоносиковых, всяческих не изгнанных из нашей жизни п до сего времени Оптимистенко, Мезальянсовых, Бельведонских и им подобных, так же как в годы гражданской войны он казнил предателей из соглашательского лагеря, обывателей, стремящихся отсидеться от революционной бури, и прочий человеческий сор.
Сатира в творчестве Маяковского, так же как и его лирика, опирается на опыт, заложенный еще в молодых стихах поэта. Великолепные «Гимны», опубликованные до революции в «Новом Сатириконе», находят свое, обогащение е временем продолжение в послереволюционных произведениях ноэта. Поэт уверен в том, что …газетчик — старья прокурор, строкой и жизнью стройки защитник.
Борясь с мещанами, обывателями, бюрократами, Маяковский беспощаден и к тем, кто на фронте культурной революции под разными псев-дореволюциопными предлогами защищает старье. Он борется не только против косных, обреченных на уничтожение форм жизпи и их носителей, но и против косных форм искусства и литературы, против косных чувств, замедляющих движение людей вперед.
Маяковский-сатирик — непримиримый враг всего отжившего и косного, расчищающий путь человека в коммунистическое завтра. Стремление всемерно убыстрить движение вперед диктовал Маяковскому его гуманизм, его жажда увидеть человека освобожденным от всего, «что в нас ушедшим рабьим вбито».
Эта любовь Маяковского к человеку, не просто человеку, а человеку труда, к рабочему классу, гегемону революции, была источником неизменного исторического оптимизма поэта, делала его горячим патриотом своего социалистического отечества. Недаром он написал гордые строки:
Я в восторге от Нью-Йорка города.
Но кепчонку не сдерну с виска.
У советских собственная гордость: на буржуев смотрим свысока.
Недаром свое элегическое стихотворение «Прощанье» он заканчивает признанием:
Я хотел бы жить и умереть в Париже, если б не было такой земли — Москва.
Свое первородство поэта пролетарской революции в мире, где еще большая часть человечества живет разделенная на меньшинство эксплуататоров и большинство эксплуатируемых — Маяковский последовательно утверждает и в заграничных стихах, и во всех стихах, прямо или косвенно посвященных политической злобе дня.
В Польше или во Франции, в Мексике или в Соединенных Штатах, он всюду видит и чувствует трещину, разделившую мир на две неравные части. Он борется, иногда впадая в примитивный нигилизм, с буржуазной культурой и попытками навязать ее новому, советскому обществу. Глядя открытыми глазами на огромные технические достижения американцев, он ни на минуту не забывает, не упускает из своего поля зрения того, что в эгой стране «белую работу делает белый, черную работу — черный».
Пораженный, но не подавленный уровнем американской цивилизации, поэт верно угадывает скрывающуюся за ней провинциальность, духовное убожество:
Я стремился за 7000 верст вперед, а приехал на 7 лет назад.
Все дары капиталистической цивилизации не заслоняют от его зрения того, что здесь:
Обирая, лапя, хапая, выступает, порфирой надев Бродвей, капитал — его препохабие.
Поездки Маяковского за границу обостряли его чувство обеспокоенности за судьбу социалистической родины, порождали в его стихах двадцатых годов, как один из решающих лейтмотивов, призыв к бдительности. И еще в те дни, когда фашизм ползал волчьим щенком по задворкам Европы, он, обращаясь к согражданам, предостерегал: «Когда перед тобою встают фашисты, обезоруженным не окажись ты».
И не удивительно, что задолго до того, когда родина в 1941 году позвала советских людей защищать завоевания революции, Маяковский писал предостерегающие, пророческие строки:
Мы требуем мира.
Но если тронете, мы в роты сожмемся, сжавши рот.
Зачинщики бойни увидят на фронте один восставший рабочий фронт.
Таков Маяковский во всем своем богатом наследстве, завещанном сущим и грядущим поколениям читателей. Во всем, что он написал, будь то широкие по размаху исторических обобщений поэмы «Владимир Ильич Ленин» или октябрьская поэма «Хорошо!», будь то патетические стихи «Товарищу Нетте — пароходу и человеку» или «Стихи о советском паспорте», будь то его заграничные циклы или юрячие отклики на злобу дня многие из которых» но признанию поэта, писались в типографии «на талере», — сквозь все его произведения проходит, наполняя их солнцем и светом, тема безграничной веры в новое общество, созидаемое в нашей стране по заветам Ленина.
Ленин и теперь живее всех живых.
Наше знанье — сила и оружие.
Окончание гражданской войны и выход страны в полосу решения будничных задач восстановительного периода в условиях новой экономической политики не прошли бесследно для значительной части советских поэтов. Не только Николаю Асееву показалось, что «крашено — рыжим цветом, а не красным, — время». И у ряда пролетарских поэтов высокий романтический пафос сменился нотами растерянности и разочарования. Именно в это переходное время Маяковский создает свою полную трагических предчувствий поэму «Про это». В этой, отразившей серьезный духовный кризис поэме Маяковский дал волю тем чувствам, которые звучали в его предреволюционных произведениях — «Флейта-позвоночник» и «Человек». Свою поэму он закончил страстным призывом к будущему:
