Душой наизнанку - Мамочева Юлия (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Тут можно читать бесплатно Душой наизнанку - Мамочева Юлия (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗. Жанр: Поэзия. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте mybrary.info (MYBRARY) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
5
Ты.
Тебя вижу — сонмом спасённых чувств.
Ты.
И навстречу всеми ветрами мчусь.
Всеми силами,
всею возможной страстью —
Мчусь к тебе.
Здравствуй.
Видишь меня? Глаза поменяли окрас.
Я только дух. Я умею только любовь.
Здесь-то
с тобой не останусь — поймёт любой;
Разве что в вечность мог бы тебя украсть —
Только не стану. Захочешь — пойдёшь и так:
Лишь отживёшь — и наступит пора для ней.
Чуешь меня? Чуешь… чуешь… ломаный такт:
Скачет твоё сердечко, да знай сильней,
Будто и мыслит о том лишь, как бы ускориться.
Полно, живи. Глазами не стекленей.
Здравствуй, единственный лик. Здравствуй,
искра солнца.
Искра солнца в театре томных теней.
«Зналось ли мне, что случается в жизни любовь?..»
Зналось ли мне, что случается в жизни любовь?
Снилось ли мне, что бывает она такою?
Что занедужу, неба хлебнув, словно корью,
Ей — безнадёжно блаженною, колдовскою,
Сущею жаром двух окаянных лбов…
Мой — накалён, твой — под стать. Горизонт —
в наклонную.
Клан полупьяных пополнен столь резво-чинно.
Знаю: ты понимаешь меня, влюблённую
Бесповоротно, безвременно, неизлечимо.
Время умеет, оказывается, сгущаться
В солнце, какое по тесному лазу горла
Пульсно восходит зенитом из глаз лучиться,
Чтобы они светлели, сочась сейчастьем…
С пристальным нетерпеньем голодной волчицы —
Веришь? — любви ждала я какой угодно,
Да настоящей пришлось по силам случиться.
«Вы, вероломно в душу, как в монастырь…»
Вы, вероломно в душу, как в монастырь,
Рвавшиеся вороватыми
пилигримами, —
В вашу честь полыхают эти мосты,
Горем горят, хоть казались встарь — негоримыми.
Пламя крылится над спинами их горбатыми,
Крылья-то борются с ветром багряными сукнами…
Я монастырь — из таких, что рыдают набатами
И с трудом становятся неприступными.
Я монастырь; душе за прочными стенами
(Теми, что кажутся — серой девичьей кожицей)
Слаще скукожиться, нежели всуе тревожиться
Вами, незваными да разномастно смятенными.
Видно мне: заревом рыжим лазурь окровавилась,
Огненным крыльям не набушеваться досыта!
Гости назойливы — знаю я вашу коварность,
Снова полезете самым бесстыдным способом…
Ест мне глаза-бойницы кислый дым,
Грош полнолуния — плата за домыслы грешные…
Рушатся в ров и тонут один за одним
Трупы мостов — обескрыленные, обгоревшие.
Я окружён им, водами — чинными, чёрными,
Непереплывными для пилигримовых полчищ,
Девственно гладкими, словно сама исконность.
Я — монастырь. Я башнями вышусь точёными
В уединении. Что ж ты, душа, лопочешь
Горестно — коль одиночеством успокоилась?..
«Бог на ладони моей распахнулся крестом…»
Бог на ладони моей распахнулся крестом,
Ласково глядя в серую гладь потолка.
Сгусток покоя крошечно-золотой —
Негой теплыни в заиндевелость кожи.
Март — а зима никак не покинет престол:
Там, за стеною, пурги неустанный стон
Улицы лижет. Знаю наверняка:
Вторник сегодня. Разум, о, сердцу вторь!..
Окоченевшая, в людной томлюсь прихожей.
Дверь на меня взирала надгробной плитой:
Скрипнула — закопошился в желудке такой же
Липко-холодный дремавших червей клубок.
Ручку рванувши, вхожу. Хладь очков запотела.
Жидкую душу в сосуде продрогшего тела —
Через порог я решилась, держась за бок.
Очередь. Горечь слюны. Не желая полемик,
Тихо сижу в хвосте, надломившись в коленях,
А на ладони — крестом распахнутый Бог,
Капля истомно-горячего эликсира
Мудрости, правды, вечности, светлой силы…
Бог
глядит в потолок,
Я же — в Господа сиро
Вгрызлась взором трясинным — крепко, спесиво…
Взором вцепилась в Спасителя. Save my soul!..
— Девушка! Очередь ваша!
— Уже? Спасибо.
Вставши, ползу к окошку побитой псиной
С Боженькой, сжатым истово в кулаке.
Месит, свистя, массу мыслей мастак-муссон:
Там, в голове, не смолкает метели стон…
Господи, кем становлюсь я, родимый? Кем?..
Отче наш, иже еси на небеси,
Силы дай мне вконец не лишиться сил.
Отче наш, да святится имя твоё…
Жар в кулаке — знак того, что я не одна.
Хлеб наш насущный дай нам днесь — как дана
Спесь — приклонившись, в квадратный глянуть проём
Окна —
Чуя под сердцем зуд нетерпения, зуд…
Бог в кулаке — сгустком нежности. Добр он к нам,
Точно привыкший к тому, что его — сдают.
Отче, долги земные прости, словно встарь, —
Да до того, как я окажусь должна…
Не серебром тридцатка, за грамм — косарь:
В наши дни такова распятью цена.
Крест мой на вид — сантиметра два в высоту;
Грамма на три потянет — считай, повезло!
Иль залатать долговые дыры в быту,
Иль даже к маме (денька на четыре) — в село,
Иль, может, плюнуть — да закрутить сабантуй,
С другами скинувшись на незабвенный пир…
Господи, кто ж там гудит во мне: «Эх, не болтай —
бунтуй!..»
Господи, укрепи.
Нет мне свечения сочно-спокойных лампад.
Это ломбард.
Отче наш, да не введи нас во искушение…
Отче наш, да избави нас от лукавого…
— Девушка! Что вы хотели? — о, это уже не я.
— Девушка, мы закрываемся! — это карма.
Улица. Мутью, никак, настоналась метель.
Странно светло — захлебнуться в будничном гаме.
Суетный город на головы зданий надел
Небо моё — обессиленное, обессиненное.
Крест в кулаке. Залежавшийся снег под ногами.
Господи, ты со мною, со мной… Спасибо.