Ussr (СИ) - Рок Сергей (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗
Когда ты родился, это значит, что ты уже умирал, и умирал совсем недавно, а значит, скрытыйы контер памяти содержит информацию даже не о том, как ты помер, а что происходило в промежутке. Хотя люди уже немного разобрались с этим вопросом, и были попытки перехвата субстанции - ну например, ты помер, и система засосала тебя внутрь, на обработку - а люди ее поймали и держат в генераторе. Да, но ни чем пока это не закончилось. Не знаю, что там думает система.
Когда ты погружается в инфо поле, то можешь насеять много всего - например, ты идешь по абсолютно темной улице, а все люди - какие-то сегменты, потому что ты не можешь с ними поговорить, ты добираешься до места, где стоят большие ламповые приборы со стрелками, и всё это - аппараты судьбы.
Вот главный стрелочный прибор, и стрелка зашкаливает. Это значит, что всё закончилось.
- Нет больше ничего, - говоришь ты, - почему же ты тогда бродишь? Смерть является самой лучшей вещью, она даже ближе чем мать, потому что когда твоя судьба показывает перегрузку, это значит, что ничего нет. Совершенно нет. А смерть - это просто очищение, и ты можешь начать всё заново. Нет никакой абсолютной пустоты, просто ты пришел на пункт, где все приборы уже отработали свое, и нет смысла продолжать.
-Не кисло, - сказал Клинских важно, кошачьи, услышав, что я начитывал.
-Люблю катушки, - ответил я.
-Нет. Не кислый сюжет. Ты думаешь о смерти, Влас?
-Обычно - думать некогда.
-А когда пьешь?
-Когда пью, одна моя половина радуется чревоугодию и виновосприятию, а другая в дежурном режиме осязает сигнал. Мало ли. Надо быть на стрёме.
-Это ты верно сказал. Я тоже очень часто на стрёме.
Было воскресенье. Шло "Служу Советскому Союзу". Показывали разную бронетехнику. Потом, видимо, намечалась утренняя почта. Дро хотел открыть крышку телика, взять искру с лампы строчной развертки и приконнектится к Викепедио (ну если не получится, то к Векепедио). На столе лежала пластинка Ташкентского завода грампластинок, с надписью "Средасовнархоз", "Лирические песни" - Майя Кристалинская, Олег Онофриев.
Что тут сказать? Не было при СССР тяжелого рока. Зато можно было гоняться за дефицитными записями. А тут есть некий скрытый кайф. В какое еще время и в какой стране можно быть аудио-охотником.
В цифровое время это невозможно. Всё есть. Скукота. Или слушай бесплатно, или покупай - какая фиг разница.
Потом, лежала какая-та совсем древняя пластиночка - "Поёт Анатолий Королеёв". Потом....
Потом, показывали Лещенко. Вечный чувак.
-Как твоя личная жизнь? - спросил я.
-Душа, - ответил Клинских.
-Что ты имеешь в виду?
-У меня был роман с суперкомпьютером "Урания". Скажешь, это глупо? Понимаешь, разум еще до конца не понят. Половые признаки - это одно. Но бывают и энергетически-половые признаки. Знаешь, фиг с ним. Но это - чистая любовь.
-Ты маньяк, - заметил Дро.
-В таких случаях полагается говорить на "вы".
-Почему? - Дро говорил, шел, закуривал, потом хлопнул дверью балкона.
-Говорят - вы, сударь, маньяк. А ты маньяк - это звучит вульгарно.
-Ты куришь? - спросил я.
-По настроению. Давай, правда. Покурим.
Было удивительно наблюдать курящего кота, но, впрочем, что тут такого. Табак - штука древняя. Зачем его курили индейцы - кто знает?
39. Наша дальнейшая работа
Я не люблю рассматривать разную рутину, даже признаваться себе в том, что она существует, что некоторая её часть занимает хоть что-то во мне. Но это ничто. И даже никто. Потому что надо быть расслабленным, чтобы никакая часть тебя не поглощала энергию - только внимание, только обработка информации. Мы почти не разговаривали. Нет, никто не ругался. Просто - всё получилось неожиданно. Дро набрал кефира в стеклянной посуде. Отличный кефир. С фольгушкой. С булочкой.
Булочки с изюмом. Коту налили в блюдечко, блюдечко стояло на столе. Никакой дискриминации. Но он, впрочем, позже признался, что ему всё же проще лакать по-старинке, по-кошачьи. Но из принципа, конечно же, он будет так, как все.
Никто не комментировал. Видимо, это пришли духи молчания. Говорят, если ты сам себе директор, в таких случаях желательно работу сворачивать и ложиться в спячку. Но человек надолго не сможет. А вот медведь - да. Но медведя с нами не было.
Я купил "Яву". Очень модные сигареты, как и положено, вонючие. Табачище - дай боже. СССР!
Я поехал к кинотеатру "Пролетарий" и там просто находился. В кино я не пошел. Неподалёку был гастроном, советский, со стоячими столиками прямо в зале - прямо там ты мог кой-чего дербануть, чем народ и пользовался. Тут я взял себе совсем немного винца. Продавщица открыла мне бутылку полусладкого.
-Как вас зовут? - спросил я.
-Валя.
-Пойдете замуж?
-А сколько вам лет?
-Сто, - ответил я.
Спросите - что за вопрос? Это - ловля девиационных корреляций в интонации. Поясню - каждый человек знает о всех событиях в мире. Но не он сам, просто через его разъем, там, в тонком мире, идёт информация. И, хотя все это - лишь метод транзита, всё равно в чужом голосе есть все нужные искажения, связанные с пространством.
Так что я не приставал. Я просто получил от неё информацию.
Я также скажу вам, можно получить информацию и от собаки. При чем, более глубокую, но так как у собак в языке - 9 слов плюс комбинации, то интепретировать человеческое сложно.
Но если наличие темных пятен в субъекте велико, собака вам передаст о движени Зла с Востока. Это так зовётся.
Но где взять собак? Нет, я и полагал, что надо переместиться в частные кварталы, там всё в порядке. Тем более, время не рафинированное, время нормальное. СССР. Держат себе люди собак. Самогон гонят. Время кстати эсэсэра уже позднего, но еще до Горбача.
Что касается девушки, то я мог, конечно, заставить её даже любить. Но зачем? Баб, что ли, нету?
Да и вообще, мы ж не на прогулке. Я попивал "Мускат" и слушал. То есть, я анализировал.
Был сигнал. Я точно знал.
-А чо не эта, - сказал мне сивушный соратник по столу.
-Чо ты, - ответил я.
-Ты пей нормально, не крути.
-Тебя кручу? - спросил я.
Мужик застыл, раздумывая. Он пил пиво, а водка у него была с собой. Но не то, чтобы его колбасило. Я думаю, он ходил и что-то искал.
Я подошёл к Вале и попросил "Фетяски". Стакан большой, гранёный. Народ суетился не на шутку. Суета спокойная, заранее проработанная. То есть, какая она проработанная? Не знаю. Но когда ты живёшь в консервной банке по отношению к остальному миру, пусть, к Западному миру, в этом немало плюсов. Потом это уже не будут понимать.
Вещизм!
Только вещи и жрачка. Больше никаких идей. А вот если у вас пища духовная, то, может быть, стоит тут оставаться. Читать журналы "Знание и Сила", "Юный техник", "Моделист-Конструктор", слушать, как в космосе говорит неясный разряженный газ.
-Ты это, слышь, фраерок, - сказал мне мужик.
-Чо ты, в натуре, плесень, - возмутился я.
-А?
-Ссышь, а потом пьешь, понял, - проговорил я ему на ухо.
Он закипел. Я понял, что щас выведу и начну стучать им о тротуар. Не красиво. Но какое палево? Нет палева. Нет, он один, так нельзя.
-В натуре, могу пописать, - сказал я и пошёл снова к Вале.
Мужик куда-то сквозанул.
-Валь, где телефон? - спросил я.
-Щас. Только тихо.
Мы вошли на склад магазина, там телефон и был. Она, наверное, решила, что я её хотя бы поглажу по светлой голове. Ну, хотя бы один поцелуй в щечку. Я позвонил, и Клинских, взяв трубку, сказал мне очень, очень мягко:
-Да.
Это был высокий полёт голоса и театральности.
