Полное собрание стихотворений - Лохвицкая Мирра Александровна (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Дай отраду утраченных слез!
Не смотри, что измят
Мой венчальный наряд,
Что от мук побледнели уста.
Милый друг мой, скорей
Сердцем сердце согрей,-
И воскреснет моя красота.
Жду я. Тихо вдали.
Смолкли звуки земли.
Друг далеко, – забыл обо мне,
Только ветер не спит,
И гудит, и твердит
О свиданье в иной стороне.
1898–1900
УТРЕННИЙ СОН
Я уснула, когда бушевала метель
И, тоскуя, скрипела озябшая ель.
Я очнулась – и, слышу, – открылось окно,
И горячее утро впустило оно.
Вместо вьюги мне ветер весенний принес
Ароматы согретых жасминов и роз.
Но, внимая напевам и шорохам птиц,
Я поднять не могу отягченных ресниц.
Что-то тяжким свинцом налегает на грудь,
И нет воли усталой рукой шевельнуть.
Кто-то жаркой щекой прислонился к щеке,
Чей-то вздох прозвучал – и угас вдалеке.
– О, скажи, мой любимый, что сталось
с зимой?
Отчего вместо песни ее гробовой
Я вдыхаю лесных колокольчиков звон?
– Оттого что, – шепнул он, – ты грезишь
сквозь сон.
И молю я в слезах: – Мой любимый, ответь,
Отчего мне так больно и сладостно млеть?
Отчего так несказанно близок ты мне?
– Оттого что, – шепнул он, – ты любишь
во сне.
1898–1900
ЗАКЛИНАНИЕ
Ты лети, мой сон, лети,
Тронь шиповник по пути,
Отягчи кудрявый хмель,
Колыхни камыш и ель.
И, стряхнув цветенье трав
В чаши белые купав,
Брызни ласковой волной
На кувшинчик водяной.
Ты умчись в немую высь,
Рога месяца коснись,
Чуть дыша прохладой струй,
Звезды ясные задуй.
И, спустясь в отрадной мгле
К успокоенной земле,
Тихим вздохом не шурши
В очарованной тиши.
Ты не прячься в зыбь полей,
Будь послушней, будь смелей
И, покинув гроздья ржи,
Очи властные смежи.
И в дурмане сладких грез
Чище лилий, ярче роз
Воскреси мой поцелуй,
Обольсти и околдуй!
1898–1900
САЛАМАНДРЫ
Тишина. Безмолвен вечер длинный,
Но живит камин своим теплом.
За стеною вальс поет старинный,
Тихий вальс, грустящий о былом.
Предо мной на камнях раскаленных
Саламандр кружится легкий рой.
Дышит жизнь в движеньях исступленных,
Скрыта смерть их бешеной игрой.
Все они в одеждах ярко-красных
И копьем качают золотым.
Слышен хор их шепотов неясных,
Внятна песнь, беззвучная, как дым:
"Мы – саламандры, блеск огня,
Мы-дети призрачного дня.
Огонь – бессмертный наш родник,
Мы светим век, живем лишь миг.
Во тьме горит наш блеск живой,
Мы вьемся в пляске круговой,
Мы греем ночь, мы сеем свет,
Мы сеем свет, где солнца нет.
Красив и страшен наш приют,
Где травы алые цветут,
Где вихрь горячий тонко свит,
Где пламя синее висит.
Где вдруг нежданный метеор
Взметнет сверкающий узор
И желтых искр пурпурный ход
Завьет в бесшумный хоровод.
Мы-саламандры, блеск огня,
Мы – дети призрачного дня.
Смеясь, кружась, наш легкий хор
Ведет неслышный разговор.
Мы в черных угольях дрожим,
Тепло и жизнь оставим им.
Мы – отблеск реющих комет,
Где мы – там свет, там ночи нет.
Мы на мгновенье созданы,
Чтоб вызвать гаснущие сны,
Чтоб камни мертвые согреть,
Плясать, сверкать – и умереть".
1898–1900
«Встречая взгляд очей твоих восточных…»
Встречая взгляд очей твоих восточных,
Я жду чудес несбыточного сна;
И близостью видений полуночных
Моя душа смятенная полна.
Я жду в преддверье тягостном и странном,
Я чувствую-немыслима борьба.
Алмазный путь к восторгам несказанным
Нам указует вечная судьба.
Спокойный взор вперяя в бесконечность,
Я вижу свет грядущей красоты.
Быть может – завтра, может быть – чрез
вечность,
Но, знаю я, меня полюбишь ты!
1898–1900
«Я хочу быть любимой тобой…»
Я хочу быть любимой тобой
Не для знойного, сладкого сна,
Но – чтоб связаны вечной судьбой
Были наши навек имена.
Этот мир так отравлен людьми,
Эта жизнь так скучна и темна.
О, пойми, – о, пойми, – о, пойми,
В целом свете всегда я одна.
Я не знаю, где правда, где ложь,
Я затеряна в мертвой глуши.
Что мне жизнь, если ты оттолкнешь
Этот крик наболевшей души?
Пусть другие бросают цветы
И мешают их с прахом земным,
Но не ты, – но не ты, – но не ты,
О властитель над сердцем моим!
И навеки я буду твоей,
Буду кроткой, покорной рабой,
Без упреков, без слез, без затей.
Я хочу быть любимой тобой.
1898–1900
«О божество мое с восточными очами…»
О божество мое с восточными очами,
Мой деспот, мой палач, взгляни, как я слаба!
Ты видишь – я горжусь позорными цепями,
Безвольная и жалкая раба.
Бледнея, как цветок, склонившийся над бездной,
Колеблясь, как тростник над омутом реки,
Больная дремлет мысль, покинув мир
надзвездный,
В предчувствии страданья и тоски.
Бегут часы, бегут. И борются над нами,
И вьются, и скользят без шума и следа,-
О божество мое с восточными очами,-
Два призрака: Навек иНикогда.
1898–1900
«Лучистым роем несутся мимо…»
Лучистым роем несутся мимо
Неуловимые мгновения.
Как будто счастье – недостижимо,
Как будто в мире нет забвения.
Вдали безвестно, вдали туманно,
И безотрадно ожидание.
Да, я безумна, но постоянна
И в наслажденье, и в страдании.
И вновь зову я мой холод прежний,
Покой неверный, бесстрастье ложное,
Чтоб недоступней, чтоб безнадежней,
Чтоб дальше было невозможное.
Но призрак светлый, блеснув нежданно,
Манит так властно мечтой таинственной,
Да, я безумна, но постоянна,
Я верю, близкий! Я жду, единственный!
1898–1900
«Так долго ждать – и потерять так скоро…»
Так долго ждать – и потерять так скоро,
Что может быть ужасней и больней?
И без надежд, без вздоха и укора,
Смотреть вослед непоправимых дней.
Бессмертника цветами золотыми
Моей любви зацвел нетленный сад.
В нем – бледных роз и лилий аромат
И блеск зарниц над чащами густыми.
Лишь захоти – и я тебе сплету
В один венок двойную красоту:
Земной любви земное упоенье
И гимн души, раскрывшейся едва.
Но ты молчишь. – И жизнь моя мертва.
И в заблужденьях я ищу забвенье.
1898–1900
«Жестокость, власть – и силу без названья…»
Жестокость, власть – и силу без названья,
Бесстрашную, хранят твои черты.
Как велико, как странно обаянье
Законченной и строгой красоты.
Я помню дни. – Измучена истомой,
Под бременем таинственного сна,
Я жду тебя, – как солнца ждет весна,-
Таясь в толпе чужой и незнакомой.
Но сложат крылья дерзкие мечты,-
Но ты войдешь… Скажи мне, знал ли ты,
Что призрак твой во сне меня тревожит,
Что там, в тени, бледнея от стыда,
Я жду тебя – и буду ждать всегда,
Пока рассудок мой не изнеможет?
1898–1900
«Нет, не совсем несчастна я, – о нет…»
Нет, не совсем несчастна я, – о нет!
За все, за все, – за гордость обладанья
Венцом из ярких звезд, – за целый свет
