Полное собрание стихотворений - Северянин Игорь Васильевич (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt) 📗
ГОРНЫЙ САЛЮТ
Та-ра-ра-ррах! Та-ра-ра-ррах!
Нас встретила гроза в горах.
Смеялся молний Аметист
Под ливня звон, под ветра свист.
И с каждым километром тьма
Теплела, точно тон письма
Теплеет с каждою строкой,-
Письма к тому, кто будет твой.
Неудивительно: я вез
В край мандаринов и мимоз
Рябины с вереском привет,-
Привет от тех, кого здесь нет…
Я вез – и бережно вполне -
Адриатической волне
Привет от Балтики седой,-
Я этой вез привет от той.
Я Север пел, – не пел я Юг.
Но я поэт, природы друг,
И потому салют в горах:
Та-ра-ра-ррах! Та-ра-ра-ррах!
Дубровник (Рагуза)
Вилла “Флора мира”
18 янв. l931 г.
ЯНВАРЬ НА ЮГЕ
Л.Н. Бенцелевич
Ты представь, снег разгребая на дворе:
Дозревают апельсины… в январе!
Здесь мимоза с розой запросто цветут.
Так и кажется – немые запоют!
А какая тут певучая теплынь!
Ты, печаль, от сердца хмурого отхлынь.
И смешит меня разлапанный такой,
Неуклюжий добрый кактус вековой.
Пальм захочешь – оглянись-ка и гляди:
Справа пальмы, слева, сзади, впереди!
И вот этой самой пишущей рукой
Апельсин могу сорвать – один, другой…
Ты, под чьей ногой скрипит парчовый снег,
Ты подумай-ка на миг о крае нег -
О Далмации, чей облик бирюзов,
И о жившей здесь когда-то Dame d'Azow.
И еще о том подумай-ка ты там,
Что свершенье предназначено мечтам,
И одна из них уже воплощена:
Адриатику я вижу из окна!
Дубровник (Рагуза)
Вилла “Флора мира”
18 янв. 1931 г.
ВОЗДУХ – РАДОСТЬ
М. А. Сливинской
Это не веянье воздуха,
а дыханье Божества
В дни неземные, надземные
Божественного Рождества!
Воздух вздохнешь упояющий,-
разве ж где-то есть зима?
То, что зовется здесь воздухом -
радость яркая сама!
Море и небо столь синие,
розы алые в саду.
Через прозрачные пинии
Бога, кажется, найду,
Господи! Голубоватые
вижу брызги на весле.
Это же просто немыслимо:
неземное на Земле!
Дубровник (Рагуза)
Вилла “Флора мира”
24 дек. 1931 г.
РОЖДЕСТВО НА ЯДРАНЕ
А. В. Сливинскому
Всего три слова: ночь под Рождество.
Казалось бы, вмещается в них много ль?
Но в них и Римский-Корсаков, и Гоголь,
И на земле небожной божество.
В них – снег хрустящий и голубоватый,
И безалаберных веселых ног
На нем следы у занесенной хаты,
И святочный девичий хохолок.
Но в них же и сиянье Вифлеема,
И перья пальм, и духота песка.
О сказка из трех слов! Ты всем близка.
И в этих трех словах твоих – поэма.
Мне выпало большое торжество:
Душой взлетя за все земные грани,
На далматинском радостном Ядране
Встречать святую ночь под Рождество.
Дубровник (Рагуза)
Вилла “Флора мира”
Ночь под Рождество 1931 г.
ПОЛДЕНЬ ПЕРВОГО ДНЯ
Е. И. Поповой-Каракаш
Море оперного цвета
Шелковело вдалеке.
Роза жаждала расцвета,
Чтоб увясть в твоей руке.
Море было так небесно,
Небо – морево. Суда
В отдаленьи неизвестно
Шли откуда и куда.
И в глаза взглянула зорко
Встреченная на молу
Ласковая черногорка,
Проносившая смолу.
Было солнечно слепяще.
Вновь поэтом стал я весь.
Было так ненастояще,
Как бывает только здесь!
Дубровник (Рагуза)
Вилла “Флора мира”
25 дек. 1931 г.
ПРОГУЛКА ПО ДУБРОВНИКУ
Т. И. Хлытчиевой
Шевролэ нас доставил в Дубравку на Пиле,
Где за столиком нас поджидал адмирал.
Мы у юной хорватки фиалок купили,
И у женского сердца букет отмирал…
Санто-Мариа влево, направо Лаврентий…
А Ядранского моря зеленая синь!
О каком еще можно мечтать монументе
В окружении тысячелетних святынь?
Мы бродили над морем в нагорном Градаце,
А потом на интимный спустились Страдун,
Где опять адмирал, с соблюденьем градаций,
Отголоски будил исторических струн.
Отдыхали на камне, горячем и мокром,
Под водою прозрачною видели дно.
И мечтали попасть на заманчивый Локрум
Да и с лодки кефаль половить заодно…
Под ногами песок соблазнительно хрупал
И советовал вкрадчиво жить налегке…
И куда б мы ни шли, виллы Цимдиня купол,
Цвета моря и неба, синел вдалеке.
Мы, казалось, в причудливом жили капризе,
В сновиденьи надуманном и непростом.
И так странно угадывать было Бриндизи
Там за морем, на юге, в просторе пустом…
Toila
4 июня 1931 г.
КОНАВЛЯНКИ
Уже автобус на Конавлю
Готов уйти. У кабачка
Я с конавлянками лукавлю,
Смотрящими исподтишка.
Они интеллигентнолицы,
Их волоса то смоль, то лен.
Не зря презрительный патриций
Был в их прабабушек влюблен!
Порабощен Наполеоном
И дав безбрачия обет,
Недаром к Чилипийским склонам
Послал он сына для побед…
Красавиц стройность не случайна,
Высокий рост и вся их стать:
На них веков почила тайна,
И им в наследственность – блистать.
От Ерцегнови до Изовиата
Ядран ядрен и осиян -
Республика аристократа -
Последними из могикан.
Toila
17 июля 1932 г.
ПЕРАСТ
Пересекаем бухту на пароме,
В автомобиле сидя. В глубине
Белеет город. Пусто в каждом доме.
Безлюдье в золотистой белизне.
Пераст! Пераст! Что видишь ты во сне?
Сна твоего не видно нам в бинокли.
Покинутость, заброшенность везде.
И остров твой – припомнился мне Беклин -
Мертвяще мрачен в бухтовой воде.
Пераст! Пераст! Где жизнь былая? где?
Где век, когда ты был гнездом пиратов,
Певец, любовник, воин, оргиаст?
Когда, сокровища в себе запрятав,
Окружных гор киркой тревожил пласт?
И вот – как нет тебя, Пераст, Пераст!
Toila
6 июня 1931 г.
ДВАДЦАТЬ BOCEMb
Мы взбираемся на Ловчен.
Мы бежим под облака.
Будь на поворотах ловче,
Руль держащая рука!
Сердце старое не старо,
Молодо хотя б на час:
У подножья гор Каттаро
Двадцать восемь встало раз!
Почему так много? – спросим.
На вопрос ответ один:
Потому что двадцать восемь,
Двадцать восемь серпантин!
Мы пьянеем, пламенеем
От развернутых картин.
Грандиозным вьются змеем
Двадцать восемь серпантин!
Адриатика под нами,
Мы уже в снегах вершин.
В тридцать километров знамя -
Двадцать восемь серпантин!
Дубровник (Рагуза)
Вилла “Флора мира”
20 янв. 1931 г.
