Чайльд-Роланд дошел до Темной Башни - Браунинг Роберт (книга жизни .TXT) 📗

Не знал сомнений, страха и упрека,

Был беспощадней острого меча…

Но предал он — и руки палача

В позоре оборвали жизнь до срока.

И весь Отряд с презреньем промолчал!

XVIII

Нет — я вернусь на свой ужасный путь.

Ушедшего тоска еще печальней!

Ни шороха, ни звука… не взглянуть.

Хоть мыши бы летучей здесь мелькнуть…

Отчаянье мою сдавило грудь -

Но… видно что-то на дороге дальней.

XIX

Из ниоткуда — узкая река.

Тиха и незаметна, как гадюка,

Почти бездвижна!.. В тине берега.

Здесь демоны — мне истина порукой -

От крови отмывают, верно, руки,

И гладь воды взрезают их рога.

XX

Змея мала — но сколько яду в ней!

Ольхи стволы у берегов склоненны,

Отравою смертельной напоенны,

Самоубийц отчаянных мрачней!

Река убила соки их корней

Погибелью, в глубинах потаенной.

XXI

Я вброд пошел — о Боже, я вот-вот

Ступлю ногой на чей-то череп стылый!

Копье — опора. Омуты — могилы,

В них плоть, живая некогда, гниет.

Крик крысы водяной — и нету силы,

Ведь он, как детский плач, меня гнетет!

XXII

Брод завершен. Брег новый предо мной.

Там будет лучше? Жалкая надежда!

Бойцы, увы, сомкнули в смерти вежды,

И поле брани смертной пеленой

Окутано… Стоял здесь вопль кромешный.

Кто выжил? Жабы в нежити ночной…

XXIII

Да, — верно, поле битвы было тут.

Но что свело бойцов на пир кровавый?

Нет ни следа их подвигов и славы,

Помину нет… Безумцев не поймут!

Как крестоносцев ратные забавы,

Иль как рабов галерных тяжкий труд.

XXIV

Форлонга не пройти — здесь сталь и смрад.

Кто обратил все эти механизмы,

Зубцы, колеса эти — против жизни?

Чей взор безумный через эти призмы

На мертвые тела глядеть был рад?

Чей зуб стальной вгрызался в смертный ад?

XXV

И снова — в путь… Песок, туман и мрак.

Стволы мертвы. Лес, верно, благородный

Здесь шелестел… и стал землей холодной.

Безумство, исступленье! Верно, так

Из хлама создает себе дурак

Кумир — и с криком носится бесплодно.

XXVI

Нет яркого пятна! Унылый свет,

И мох, что мерзко клочьями свисает, -

Да плесень заржавелая мерцает.

А вот и дуб, гнилушками одет -

За жизнь боролся, плоть коры взрезая,

И, издыхая, проклял белый свет!

XXVII

И нет пути по-прежнему конца!

Прошел недалеко, но тьма ночная

Меня остановиться понуждает.

И ворон, верный спутник мертвеца,

Скользя, кружит у моего лица,

И рваный плащ, играя, задевает.

XXVIII

Я бросил взгляд вперед и осознал:

Равнина обернулась кряжем горным.

Не достигаю зрением проворным

Я ничего — кроме суровых скал

И пропастей, ведущих к безднам черным.

'Как здесь пройти? — я с ужасом гадал.

XXIX

Не сразу осознал я — как меня

Жестоко провели! Когда? Не знаю!

Во сне? В кошмаре? Тихо отдыхаю.

Закончен путь? Иль часть пути? Но я

Почти что сдался — и ловушка злая

Открылась уж, забвением маня…

XXX

И вдруг — ожгло. И вдруг я понял — да!

Вот место это! За двумя холмами,

Что, как быки, сплетенные рогами,

Сошлись в бою!., а дальше — скал чреда, Гора…

Глупец, ты столько шел сюда!

Ты звал, толкал, пинал себя годами!

XXXI

Что ж в сердце гор? Да — Башня, Боже мой!

Покрытый мхами камень, окна слепы

И — держит мир собою?! Как нелепо!

Несет всю силу мощи временной?

Над ней летят века во мгле ночной,

Пронзает дрожь меня, как ветра вой!

XXXII

Как, не видать?! Ее укрыла ночь?

Не верю! День уж занялся и сгинул,

Закат лучи последние низринул

На горы и холмы, и сумрак хлынул

Мне в очи, что узрели беспорочь:

'Конец творенья — миру не помочь!

XXXIII

Как, не слыхать?! Но воздух полнит звук,

Он нарастает, как набат над битвой,

Он полнит звоном, громом все вокруг,

И имена товарищей забытых,

Что шли со мной, мне называет вдруг.

О, храбрецы! Потеряны, убиты!

XXXIV

Миг — и они восстали из могил,

Пришли ко мне печальными холмами,

И каждый — мой оплот, огонь и знамя!

Я, их узнав, колени преклонил,

Поднял свой верный рог — и протрубил

Во имя их, погибших, падших, павших:

'Вот Чайльд-Роланд дошел до Темной Башни!

Перевод — Нана Эристави

Чайлд Роланд к Тёмной Башне пришёл

I

Калека древний и седой — он лгал,

И взгляд его наполнен злобой был,

Когда он, объясняя путь, следил,

Как я покорно лжи его внимал -

Беззубый рот, кривившись, выдавал,

Что в мыслях он меня похоронил.

II

Зачем его оставить здесь могли,

Как если не сбивать с дороги тех,

Дошедших до него? Быть может, смех

Он сдерживал — и трещины земли

Им были эпитафией в пыли,

Когда он посылал на смерть их всех.

III

Его слова — мне дальше не пройти,

Мне надо повернуть на этот тракт,

Что уведет от Темной Башни в мрак…

Я понял: предо мной — конец пути,

И рядом цель, что я мечтал найти…

Но смысл за годы обратился в прах,

IV

Как будто мое странствие во мгле,

Мой поиск, длившийся так много лет,

Сознанья тихо загасили свет -

Так тает след дыханья на стекле.

Лишь сердце бьется яростно во мне -

И резонанс в ушах звенит в ответ -

V

Моей души потухшей слабый стон…

Я — словно умирающий больной,

Почти что труп, но все еще живой,

Когда уже ушли друзья, и он

Один, и ум туманом окружен -

И слушает беседу за стеной.

VI

«А есть ли рядом кладбище?» «А где

Мы проведем обряд?» «А сможем мы -

Как хорошо, что снег сошел с зимы! -

Все приготовить, например, к среде?» -

Так говорят о всякой ерунде -

И в ярости он рвется к ним из тьмы.

VII

Я долго странствовал. Я видел кровь,

Пророчества, мечты, что не сбылись.

Друзья мои в Отряде, что клялись

Дойти до Башни — вновь, и вновь, и вновь

Я видел их тела, и вся любовь

Друг к другу не могла спасти… И ввысь

VIII

Глаза бездумно смотрят. Это мой Удел?

И я свернул, не слыша слов,

От в воздухе звенящих голосов,

От зла калеки на дороге той -

В кошмар, его указанный рукой -

К закату из моих ужасных снов.

IX

Я обернулся шага через два -

В последний раз увидеть путь назад -

Но ни дороги, ни калеки — в ряд

Стоит за мной засохшая трава,

Что шелестит в безветрие едва,

И не на чем остановить свой взгляд.

X

Итак, опять вперед! Я никогда

Природы безнадежней не встречал -

Всю пустошь молочай заполонял,

Корявый, грязный куколь без стыда,

Крадучись, тихо пробрался сюда

И почву плодородную украл.