Мост над океаном - Ладыженский Олег Семенович (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗

XV

ГЕРОИЧЕСКОЕ

Герой – с себя?

Из паспорта прописан,

При бороде, очках и облысел?

Бежит смешная белка в колесе,

Сама себе мотор, чека и спицы,

И думают зеваки: оба-на!

Анфас – она!

А в профиль – не она…

Когда в штанах – она.

Когда в тунике –

Уж не она.

Когда с мечом в руке –

То точно не она.

А в парике?

Грубит? – она.

А если: "Извините…" –

Уж не она.

А полчаса назад?

А двадцать лет спустя?

Сегодня?

Завтра?!

Надень бегунья харю бронтозавра,

Иль покажись игривой, как коза –

Хор зрителей: "Другая! Эта! За!

Нет, против! Лик! Личина! Чудеса!

Мы без ума! Провал! На бис! Попса!" –

Наряд меняет многое для зала…

А для героев?

Белки?

Колеса?!

XVI

Уронили книжку на пол!

Автор – бездарь!

Автор – лапоть!

Все равно ее не брошу:

Дочитаю – и по роже!

XVII

ИЗ "ЧЕРНОЙ ВЕДЫ"

Есть дней начала, есть веков концы,-

Но разве есть забытые Творцы?

Сумеем ли, осилим ты и я

Прогнать Творца за рамки бытия?

Велеть ему: не так, а сяк твори!

Вчерашнее – сегодня говори!

Сказать ему: "Состарился! Иссяк!"

Вскричать ему: "Ты – баба на сносях!

Иди роди для нас вчерашний день!

А не родишь – клянемся, быть беде!

Разжалуем навеки из Творцов,

Забудем навсегда твое лицо!.."

…и тихо глядя, как шумят юнцы,

Смеются незабытые Творцы.

XVIII

ГЛАС ВОПИЮЩЕГО

Давайте поверим в добро.

Позволим бедняге-герою

Спокойно докушать второе,

Допить валерьянку и бром,

И вместо похода на Трою

Чесать себе пятки пером.

А позже, вечерней порою,

Сыграть в преферанс вчетвером.

Давайте поверим в любовь.

Позволим, друзья, героине

Забыть анашу с героином,

И не амбразуру собой

Закрыть, а в садах Украины

С Солохой махнуться судьбой.

И те, кто доселе невинны,

Пусть ринутся в сладостный бой.

Давайте поверим себе.

Авось тот, кто ищет, обрящет, –

Сыграв на трубе, а не в ящик! –

Великое счастье в борьбе.

Пусть в будущем и в настоящем

Останется целым хребет,

Да сгинут водянка и ящур!

Даешь перерыв на обед!

XIX

КРИК ДУШИ

Ах, великие поэты

Воспевают неустанно

Смерть Ромео и Джульетты,

Жизнь Изольды и Тристана,

Ах, Отелло с Дездемоной,

Ах, Гиневра с Ланселотом!

Крошка-сын бесцеремонно

"Хорошо" мешает с "плохо".

Нас измерив вечной мерой,

Что ж вы делаете, барды? –

Так же скоро все Ромео

Перережут всех Тибальдов!

На возвышенные чувства

Мы осмелимся едва ли,

Представители искусства,

Что ж вы всех поубивали?!

Классик, слезьте с постамента,

Мы не в школе бальных танцев,

Не даете хэппи-енда,-

Дайте хоть в живых остаться!

XX

ОПТИМИСТИЧЕСКОЕ

О нас сложат песни, баллады и оды,

Нам вручат меч славы и знамя свободы,

Нас сладостным гимном восславят народы,

Когда мы умрем.

Нас критик подвергнет внимательной лести,

А следом политик – сомнительной чести,

И верные всхлипнут: "Мы с вами! Мы вместе!",

Когда мы умрем.

…и главная, вы уж простите, беда

Вот в этом вот самом треклятом "когда".

Едва крышка гроба отрежет нам небо

И "Был…", сомневаясь, откликнется: "Не был?.." –

Мы станем важнее и зрелищ, и хлеба,

Когда мы умрем.

Прекрасные девы с персями из снега

Сулить нам начнут вдохновенье и негу,

И нам посвятится "Евгений Онегин",

Когда мы умрем.

Равины в кипах, протодьяконы в ризах,

Имамы в чалмах и коты на карнизах

Взовьются великой, вселенскою тризной,

Когда мы умрем.

…и очи закрыли, как небо, крестами.

Зачем нас зарыли? Затем, чтоб не встали?!

Так знайте, мы встанем – сердитые! – встанем,

И всё нам наличными выдать заставим:

Балладным стихом, оружейною сталью,

Любовной игрой,

Звездою Героя, восторженным гимном,

Бутылками пива – хоть "Гёсер", хоть "Гиннес" –

И критику скажем: "Паскуда! Не лги нам!",

Нависнув горой

Над бронзой, над славой, над лестью-шалавой,

Над гробом с кистями, над слёзною лавой,

Над бюста ухмылкой, смурной и лукавой,

Сегодня и здесь.

Строчат некрологи друзья-бандерлоги,

Но сердце не платит со стука налоги,

Хоть кстати, хоть нет, хороши или плохи –

Смотрите! Мы есть!

ЭХО СТАРЫХ ЛЕГЕНД

МНЕ СНИЛОСЬ…

Мне снился сон. Я был мечом.

В металл холодный заточен,

Я этому не удивлялся.

Как будто был здесь ни при чем.

Мне снился сон. Я был мечом.

Взлетая над чужим плечом,

Я равнодушно опускался.

Я был на это обречен.

Мне снился сон. Я был мечом.

Людей судьей и палачом.

В короткой жизни человека

Я был последнею свечой.

В сплетеньи помыслов и судеб

Незыблем оставался я.

Как то, что было, есть и будет,

Как столп опорный бытия.

Глупец! Гордыней увлечен,

Чего хотел, мечтал о чем?!.

Я был наказан за гордыню.

…Мне снился сон. Я БЫЛ мечом.

Мне снился бесконечный путь,

Пронзающий миры.

И в том пути таилась суть

Загадочной игры,

Игры, чьи правила – стары,

Игры, чьи игроки – мудры,

Они не злы и не добры…

И я кричал во сне.

Мне снился обнаженный меч,

Похожий на меня,

И яростно-кровавый смерч

Взбешенного огня,

И бились о клинок, звеня,

Копыта черного коня,

Что несся на закате дня…

И я кричал во сне.

Мне снилась прожитая жизнь –

Чужая, не моя.

И дни свивались в миражи,

Как сонная змея.

И шелестела чешуя,

Купался лист в воде ручья,

И я в той жизни был не-я…

И я кричал во сне.

Стояли двое у ручья, у горного ручья,

Гадали двое – чья возьмет? А может быть – ничья?

Стояли двое, в дно вонзив клинки стальных мечей,

И тихо воды нес свои израненный ручей…

Стояли два меча в ручье – чего ж не постоять?