- - Клюев Николай Алексеевич (читать книги бесплатно TXT) 📗

3160 И, убеляя прошвы троп,

Погоста холм и сад над логом,

Цвела карельская калина!

Милый друг, моя кручина —

Не чувальная зола,

Что зайчонком прилегла

У лопарского котла.

Дунет ветер и зайчок

Вздыбит лапки наутек.

А колдунье-головешке

3170 Не до пепельной услежки,

Ей чесать кудрявый дым,

Что никем не уловим,

Ни белугой, ни орланом,

Только с утренним туманом

Он в ладах и платьем схож,

Князь крылатый без вельмож!

Пал в долину на калину

Непроглядный синь-туман, —

Не найдет гнезда орлан.

3180 Океан ворчит сердито:

«Где утесные граниты —

Обсушить седой кафтан?»

И не плещутся пингвины,

Мертвы гаги, рыба спит, —

Это цвет моей калины —

В пенном саване гранит!

Это сосны на Урале,

Лык рязанских волокно,

Утоли Моя Печали,

3190 В глубине веретено!

Чу! Скрипит мережный ворот,

Знать, известье рыбакам,

Что плывет хрустальный город

По калиновым волнам!

Милый друг, в чувале нашем

Лишь зола да едкий чад, —

Это девушки Параши

Заревой сгоревший плат!

ГНЕЗДО ТРЕТЬЕ

Три тысячи верст до уезда,

3200 Их мерил нечистый пурговой клюкой,

Баркасом — по соли, долбленкой — рекой.

Опосле путина — пролазы, проезды,

В домашнее след заметай бородой!

Двуглавый орел — государево слово —

Перо обронил: с супостатом война!

Затупилась сила — Перфён от гумна,

Земля ячменем и у нас не скудна,

Сысой от медведя, Кондратий с улова,

Вавила из кузни, а Пров от рядна, —

3210 Любуйся, царь-батюшка, ратью еловой!

Допрежде страды мужики поговели,

Отпарили в банях житейскую прель,

Чтоб лоснилась душенька — росная ель

Иль речка лесная — пролетья купель,

Где месяц — игрок на хрустальной свирели.

На праздник разлук привезли плачею —

Стог песенных трав, словозвучий ладью.

В беседной избе усадить на скамью

Все сказки, заклятья и клады

322оУстинья Прокопьевна рада!

Она сызмальства по напеву пошла,

Варила настои и пряник пекла,

Орленый, разлапый и писаный тоже.

В невестах же кликана Устей пригожей.

Как ива под ветром, вопила она —

Мирская обида, полыни волна,

Когда же в оконце двуглавый орел

Заклёкал, что ставится судный престол,

Что книги разгнуты — одна живота,

3230 Другая же смерти, словес красота,

Как горная просинь, повеяла небом...

То было на праздник Бориса и Глеба —

Двух сиринов красных, умученных братом.

Спешилися морем — китищем горбатым —

Подводная баба кричала: «Ау!»

И срамом дразнила: «хи-хи» да «ху-ху».

Но мы открестились от нечисти тинной.

Глядь, в шубе из пены хозяин глубинный,

Как снежная туча, грозит бородой!

3240 Ему поклонились ковригой ржаной

Да руги собрали по гривне с ладони,

Чтоб не было больше бесовской погони,

Чтоб царь благоверный дождался нас здравых, —

Чай, солнцем не сходит с палат златоглавых

И башни дозорной глаза проглядел,

А сам, словно яхонт, и душенькой бел!..

Ужо-тко покажем мы ворогу прятки,

Портки растеряет в бегах без оглядки!..

Сысоя — на тысчу, Вавила же — на пять!..

3250 Мужик государю — лукошко да лапоть,

А царь мужику, словно вёдро, ломоть!

За веру лесную поможет Господь!

И пели мы стих про Снафиду,

Чтоб черную птицу-обиду

Узорчатым словом заклясть:

Как цвела Снафида Чуриле всласть,

Откушала зелья из чарочки сладкой,

За нею Чурила, чтоб лечь под лампадкой.

Вырастала на Снафиде золоти верба,

3260 На Чуриле яблоня кудрявая! —

Эта песня велесова, старая,

Певали ее и на поле Куликовом, —

Непомерное вёдкое слово!

Всё реже полесья, безрыбнее губы,

Селенья ребрасты, обглоданы срубы,

Бревно на избе не в медвежий обхват,

И баба пошла — прощалыжный обряд, —

Платок не по брови и речью соромна,

Сама на Ояти, а бает Коломной.

3270 Отхлынули в хмару леса и поречья,

Взъерошено небо, как шуба овечья,

Что шашель изгрыз да чуланная мышь.

Под ним логовище из труб да из крыш.

То, бают, уезд, где исправник живет,

И давит Чугунка захожий народ.

Капралы орут: «Ну, садись, мужики!»

— «Да будет ли гоже, моржу ли клыки

Совать под колеса железному змию?

Померимте, други, котами Россию!»

3280 Лосей смирноглазых пугали вагоны,

Мы короб открыли, подъяли иконы

И облаком серым, живая божница,

Пошли в ветросвисты, где царь да столица.

Что дале то горше... Цигарки, матюг,

Народишко чалый и нет молодух,

Домишки гноятся сивухой

Без русской улыбки и духа!

А вот и столица — железная клеть,

В ней негде поплакать и душу согреть, —

3290 Погнали сохатых в казармы...

Где ж Сирин и царские бармы?

Капралы орут: «Становись, мужики!

Идет благородие с правой руки...

Ась, два! Ась, два!»

Эх, ты родина, — ковыль-трава!..

«Какой губернии, братцы?»

«Русские, боярин, лопарцы!.»

«Взгляните, полковник, — королевич Бова!»

— «Типы с картины Сурикова...»

3300 — «Назначаю вас в Царское Село,

В Феодоровский собор, на правое крыло!

Тебя и вот этого парю!..