Стихотворения. Поэмы. Пьесы - Маяковский Владимир Владимирович (читать книги онлайн без .txt) 📗
Оптимистенко(Фосфорической женщине). Не возражайте, гражданка. Жалко же ж планету.
Фосфорическая женщина. Только возитесь быстрее!
Победоносиков. Я попрошу вас не вмешиваться не в свою компетенцию. Это слишком! Попрошу не забывать — это мои люди, и пока я не снят, я здесь распронаиглавный. Мне это надоело! Я буду жаловаться всем на все действия решительно всех, как только вступлю в бразды. Посторонитесь, товарищи! Ставьте вещи сюда. Где портфель светло-желтого молодого теленка с монограммой? Оптимистенко, сбегайте! Не волнуйтесь, подождут! Я останавливаю поезд по государственной необходимости, а не из-за пустяков.
Оптимистенко бросается, навстречу Поля с портфелем.
Поля. Пожалуйста, не шипи! Я прибирала дома, как ты велел, — сейчас вернусь, доприбираюсь. Вижу — забыл. Думаю — важное! Смешно! Прибежала — пожалуйста! (Передает портфель.)
Победоносиков. Принимаю портфель и принимаю к сведению. Надо напоминать раньше! В следующий раз я буду рассматривать это как прорыв и ослабление супружеской дисциплины. Провожатые, выйдите! Прощай, Поля! Когда я устроюсь, я тебе буду присылать треть чего-нибудь в согласии с практикой суда и вплоть до изменения устаревшего законодательства.
Понт Кич(входя и останавливаясь). Кхе, кхе!
Мезальянсова. Плиз, сэр!
Понт Кич. Вор нагл драл с лип жасмин дай нам плюньте биллетер…
Мезальянсова. Мистер Кич хочет сказать и говорит, что он без билета, потому что не знал, какой нужен — партийный или железнодорожный, но что он согласен врастать в любой социализм, только чтоб это ему было доходно…
Оптимистенко. Плиз, плиз, сэр. Дорогой договоримся.
Иван Иванович. Привет! Наше вам и вашим и нашим достижениям. Еще одно последнее усилие — и всё будет изжито. Вы видали социализм? Я сейчас увижу социализм — удивительно интересно.
Победоносиков. Итак, товарищи… Почему и на чем мы остановились?
Ундертон. Мы остановились на «Итак, товарищи…».
Победоносиков. Да! Прошу слово! Беру слово! Итак, товарищи, мы переживаем то время, когда в моем аппарате изобретен аппарат времени. Этот аппарат освобожденного времени изобретен именно в моем аппарате, потому что у меня в аппарате было сколько угодно свободного времени. Настоящий текущий момент характеризуется тем, что он момент стоячий. А так как в стоячем моменте неизвестно, где заключается начало и где наступает конец, то я сначала скажу заключительное слово, а потом вступительное. Аппарат прекрасный, аппарату рад — рад и я и мой аппарат. Мы рады потому, что, раз мы едем раз в год в отпуск и не пустим вперед год, мы можем быть в отпуску каждый год два года. И наоборот, теперь мы получаем жалованье один день в месяц, но раз мы можем пропустить весь месяц в один день, то мы можем получать жалованье каждый день весь месяц. Итак, товарищи…
Голоса.
— Долой!
— Довольно!!
— Валяй без молебнов!!!
— Чудаков, выключи ему время!
Чудаков подкручивает Победоносикова. Победоносиков продолжает жестикулировать, но уже совсем не слышен.
Оптимистенко. В свою очередь беру слово от лица всех и скажу вам прямо в лицо, невзирая на лица, что нам все равно, какое лицо стоит во главе учреждения, потому что мы уважаем только то лицо, которое поставлено и стоит. Но скажу нелицеприятно, что каждому лицу приятно, что это опять ваше приятное лицо. Поэтому от лица всех подношу вам эти часы, так как эти идущие часы будут к лицу именно вам, как лицу, стоящему во главе…
Голоса.
— Долой!!!
— Посолите ему язык!!
— Закрути ему кран, Чудаков!
Чудаков выключает Оптимистенко. Оптимистенко тоже жестикулирует, но и его не слышно.
Фосфорическая женщина. Товарищи! По первому сигналу мы мчим вперед, перервав одряхлевшее время. Будущее примет всех, у кого найдется хотя бы одна черта, роднящая с коллективом коммуны, — радость работать, жажда жертвовать, неутомимость изобретать, выгода отдавать, гордость человечностью. Удесятерим и продолжим пятилетние шаги. Держитесь массой, крепче, ближе друг к другу. Летящее время сметет и срежет балласт, отягченный хламом, балласт опустошенных неверием.
Победоносиков. Отойди, Поля!
Ночкин(вбегает, преследуемый). Мне бы только добежать до социализма, уж там разберут.
Милиционер(догоняет, свистя). Держи!!!
Вскакивают в машину.
Фосфорическая женщина. Раз, два, три!
Бенгальский взрыв. «Марш времени». Темнота. На сцене Победоносиков, Оптимистенко, Бельведонский, Мезальянсова, Понт Кич, Иван Иванович, скинутые и раскиданные чертовым колесом времени.
Оптимистенко. Слезай, приехали!
Победоносиков. Поля, Полечка! Пощупай меня, осмотри меня со всех сторон. Кажется, меня переехало временем. Полина!.. Увезли?! Задержать, догнать и перегнать! Который час? (Смотрит на дареные часы.)
Оптимистенко. Отдавайте, отдавайте часы, гражданин! Бытовая взятка нам не к лицу как таковая, коль скоро я один от лица всех месячное жалованье в эти часы вложил. Мы найдем себе другое лицо, чтобы подносить часы и уважать.
Иван Иванович. Лес рубят — щепки летят. Маленькие… большие недостатки механизма. Надо пойти привлечь советскую общественность. Удивительно интересно!
Победоносиков. Художник, лови момент, изобрази живого человека в смертельном оскорблении!
Бельведонский. Не-е-ет! Ракурс у вас какой-то стал неудачный. На модель надо смотреть, как утка на балкон. У меня только снизу вверх получается вполне художественно.
Победоносиков(Мезальянсовой). Хорошо, хорошо, пускай попробуют, поплавают без вождя и без ветрил! Удаляюсь в личную жизнь писать воспоминания. Пойдем, я с тобой, твой Носик!
Мезальянсова. Я уже с носиком, и даже с носом, и даже с очень большим. Ни социализма не смогли устроить, ни женщину. Ах вы, импо… зантная фигурочка, нечего сказать! Гуд бай, адье, ауф-видерзейн, прощайте!!! Плиз, май Кичик, май Пончик! (Уходит с Понтом Кичем.)
Победоносиков. И она, и вы, и автор — что вы этим хотели сказать, — что я и вроде не нужны для коммунизма?!?
Конец
1928–1930
КОММЕНТАРИИ
Началом своей литературной деятельности Маяковский (1893–1930) считал 1909 г., когда он, находясь под арестом в Бутырской тюрьме, «исписал», — по его выражению из автобиографии «Я сам», — «целую тетрадку». Однако тетрадка была отобрана при выходе из тюрьмы, и стихи этого периода неизвестны. Самое раннее из сохранившихся стихотворений Маяковского — «Ночь» — появилось в печати в декабре 1912 г. Первый стихотворный сборник вышел в мае 1913 г. Это был цикл из четырех стихотворений под названием «Я», изданный литографским способом в количестве трехсот экземпляров. В последующие годы Маяковский выпустил около 90 книг: стихотворные и прозаические сборники, издания отдельных произведений (поэм, пьес, стихотворений), детских стихов и т. д. Семь из них были написаны в соавторстве с другими писателями (Н. Асеевым, С. Третьяковым и О. Бриком).
Свои стихотворные сборники Маяковский строил по-разному, в зависимости от их характера и назначения.
Обращают на себя внимание первые попытки автора собрать воедино свои произведения. К таким попыткам относятся: «Простое как мычание» (1916); «Все сочиненное Владимиром Маяковским (1909–1919)» (1919); «13 лет работы», тт. 1 и 2 (1922). Каждый из этих сборников был этапным для Маяковского. Не случайно в предисловии ко второму из них он писал: «Оставляя написанное школам, ухожу от сделанного и, только перешагнув через себя, выпущу новую книгу».
Некоторые из сборников составлены по жанровому принципу. Так, на всем протяжении своего творческого пути Маяковский выпускал книги сатиры: «Маяковский издевается. Первая книжица сатиры», изд. 1 и 2 (1922); «Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается» (1923); «Слоны в комсомоле» (1929); «Без доклада не входить» (1930); «Грозный смех» (1932) [20]. В 1923 г. была издана «Лирика». Многие
