Жизнь моя за песню продана (сборник) - Есенин Сергей Александрович (серия книг .txt) 📗
Прощание с Есениным в Московском Доме Печати. Последняя справа Татьяна Федоровна, мать поэта
29 декабря 1925 г. В помещении Ленинградского отдела Союза писателей состоялась гражданская панихида.
30 декабря. Гроб с телом Есенина перевезен из Ленинграда в Москву и установлен в Доме печати.
«Везде говорили о трагической смерти Есенина. Все искали его стихов, читали его предсмертные строки:
Вечером мы пошли в Дом печати… Дул влажный ветер. Воздух был совсем весенний, снег – сырой. По фасаду Дома печати протянулась широкая красная лента с надписью: «Здесь находится тело великого национального поэта Сергея Есенина». Большая, почему-то скудно освещенная комната, где стоял гроб… была полна народу… В глубине комнаты сбились в траурную группу близкие Есенина. Понуро сидела на диване, уронив на опущенное лицо прядь коротких волос, бывшая жена поэта Райх. Кто-то утешал С.А. Толстую. Немного поодаль выделялась среди других своим крестьянским обличием не спускавшая глаз с гроба пожилая женщина – мать Есенина, Татьяна Федоровна».
В лице трагически покончившего с собой Сергея Александровича Есенина русская современная поэзия теряет одного из выдающихся своих лириков, поэта, чей громадный талант заслужил всеобщее признание.
Русь моя, деревянная Русь
Почти через сорок лет после смерти Есенина на родине поэта в селе Константиново побывал Александр Солженицын, в ту пору еще проживавший в Рязани. Вот какие несвоевременные мысли нашептал ему гений этого места:
«Я иду по деревне этой, каких много, где и сейчас все живущие заняты хлебом, наживой и честолюбием перед соседями, и волнуюсь: небесный огонь опалил однажды эту окрестность, и еще сегодня он обжигает мне щеки здесь. Я выхожу на окский косогор, смотрю вдаль и дивлюсь, неужели об этой далекой темной полоске хворостовского леса можно было сказать: «На бору со звонами плачут глухари…» и об этих луговых петлях спокойной Оки: «Скирды солнца в водах лонных…»? Какой же слиток таланта метнул Творец в эту избу, в это сердце деревенского парня, чтобы тот, потрясенный, нашел столько материала для красоты, – и у печи, на гумне, за околицей – красоты, которую тысячу лет топчут и не замечают?..»
Калики