- - Клюев Николай Алексеевич (читать книги бесплатно TXT) 📗
И кожа содрана на верши.
Листвой дырявой и померкшей
Напрасно бормочу прохожим:
— Я, златострунный и пригожий, —
Средь вас, как облачко, плыву!
20 Сердца склоните на молву,
Не бейте, обвяжите раны,
Чтобы лазоревой поляны,
Саврасых трав, родных лесов
Я вновь испил привет и кров!
И ярью, белками, щеглами,
Как наговорными шелками,
Расшил поэзии ковер
Для ног чудесного подростка,
Что, как подснежная березка,
30 Глядит на речку косогор,
Вскипая празеленью буйной!
Никто не слышит ветродуйной
Дуплистой и слепой кобзы.
Меня октябрь серпом грозы,
Как иву, по крестец обрезал
И дал мне прялку из железа
С мотком пылающего шелка,
Чтобы ощерой костью волка
Взамен затворничьей иглы
40 Я вышил скалы, где орлы
С драконами в свирепой схватке.
И вот, как девушки, загадки
Покровы сняли предо мной
И первородной наготой
Под древом жизни воссияли,
Как лебеди в речном опале,
Плеща, любуются собой!
И в шапке, в зарослях кафтанных,
Как гнезда, песни нахожу,
50 И бородой зеленой вея,
Порезать ивовую шею
Не дам зубастому ножу!
Посторонитесь! Волчьей костью
Я испещрил подножье гостю:
Вот соболиный, лопи стёг,
Рязани пестрядь и горох,
Сибири золотые прошвы,
Бухарская волна и кошмы.
И смуглой Грузии узор
60 Горит как сталь очам в упор,
Моя же сказка — остальное:
Карельский жемчуг, чаек рои
И юдо вещее лесное:
Медведь по свитку из лозы
Выводит ягодкой азы!
Я снова ткач разлапых хвой,
Где зори в бусах киноварных,
В котомке, в зарослях кафтанных,
Как гнезда, песни нахожу,
70 И бородой зеленой вея,
Порезать ивовую шею
Не дам зубастому ножу.
1933
507. Годы
Я твой, любовь! Под пятьдесят,
Торжественный дубовый сад
Иль паруса под свежей тучей, —
Вздыхает борода могуче!
И грудь стропилами ключицы
Вперила в порубе светлицы,
Где сердце Сирином в коруне
Вот-вот на кровь пожаром дунет,
И закипит смолой руда!..
10 Прошу гостей — свои года
На лавицу, под образ отчий:
Ромашки — отрочества очи,
Садитесь к златной пелене,
Где матери персты на дне
И чудотворные ресницы!
Она повышила дробницы
Для первенца — лесной фиалки.
Пятнадцатый, садись у прялки,
Коль хочешь выглядеть девчонкой
20 Иль покумись с изюмной гонкой
Густой шиповник на щеках
И пчелка в гречневых кудрях
С ведёрцем меда в звонких лапках!
(Забыл, что ножки у пчелы.)
Осьмнадцать с двадцатью смуглы —
Пролетних васильков охапка,
Где вьется белый мотылек —
Веселой жницы голосок,
Алёнушки или Любаши,
30 Уселися к добротной каше,
Чтобы повыглядеть дубовей, —
Росистый первоцвет любови!
Вот двадцать пять — ау лесное,
Руно на бедрах, губы в зное,
Шафран и золото на коже,
Он всех дурманней и пригожей —
Дитя неведомой весны,
В венке из пьяной белены,—
Пред ним корзина с виноградом
40 И друг золоторогий рядом.
За ними тридцать — пряный гость,
Тюрбан в рубинах, в перлах трость,
Как черный ястреб, реет бровь,
Шатер ресниц таит любовь,
И ложе пышное из шелка, —
Пред ним кинжал и шкура волка!
Не узнаю тебя, пришлец,
В серьгах, коралловый венец,
Змея на шее, сладко жаля,
50 Звенит чешуйками о зале
Подземном, в тусклых сталактитах,
О груде тел, лозой повитых
На ложе обоюдоостром!
Душе прозреть тебя не просто,
Ты — дуб из черного стекла,
Сквозящий маревами зла,
Где бродит желтый лунный морок.
Змея насвистывает: сорок!
Близнец пылающего зала,
60 Осыпанный дождем опалов,
С двойной змеей на львиной шее,
Павлиным опахалом вея,
Чтоб остудить хоть на мгновенье
Костей плавильню, жил разжженье, —
Садись за блюдо черных сот,
Геенский сорок пятый год!
Желанный год пятидесятый, —
Величье лба от Арарата,
И в бороде, как меж холмов,
