Стихотворения (2) - Китс Джон (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Когда о дочерях своих толкует
Чудесным колокольчикам. Он плачет
Из-за того, что ничего не значат
Для вас цветы: их оторвав от почвы,
Безжалостно отбросите их прочь вы.
Вы, ноготки, раскрывшись утром чистым,
Венцам лучистым
Просохнуть дайте, обратив их к небу:
Чтоб ваши арфы повторили плавно
Все то, о чем он сам пропел недавно.
Поведайте ему порой росистой,
Что я ваш друг и ваш поклонник истый,
Что глас его мне ветра дуновенье
В любую даль несет в одно мгновенье.
А вот горошек дозревает сладкий,
Горошинки в полет готовя краткий,
И ус его, что мелко-мелко вьется,
Хватается за все, за что придется.
Остановись у длинного забора,
Что вдоль ручья стоит у косогора,
И убедись: природные деянья
Куда нежней и мягче воркованья
Лесного голубя. Ни шепоточком
Ручей себя не выдаст этим кочкам
И этим ивам; веточки и травы
Плывут здесь медленно и величаво.
Прочтешь ты два сонета к их приходу
Туда, где свежесть поучает воду,
Витийствуя над галькою придонной,
Где пескари серебряной колонной
Всплывают и, как бы открыв оконце,
Высовываются, почуяв солнце,
И с сожалением уходят в воду,
Не в силах изменить свою природу.
Лишь пальцем тронь обитель водяную,
Они рванут отсюда врассыпную,
Но отвернись, и снова, честь по чести,
Лукавцы соберутся в том же месте.
Я вижу, что к салату рябь стремится,
Чтоб в листьях изумрудных охладиться,
Чтоб, охладившись, увлажнить растенья,
Не ведая границ и средостенья.
Так добрый друг идет на помощь другу,
Услугой отвечая на услугу.
Порой щеглы, слетая с нижней ветки,
Купаются в ручье, шумят, как детки,
И воду пьют, но вдруг, как бы с капризом,
По-над ручьем в леса уходят низом
Иль медлят, чтобы, затаив дыханье,
Мир созерцал их желтое порханье.
Нет, мне, пожалуй, этого не надо;
Но шороху душа была бы рада
С которым девушка свой сарафанчик
Отряхивает, сбросив одуванчик,
Или хлопкам по девушкиным ножкам,
Что бьют щавель, растущий по дорожкам.
Сама с собой играет, как котенок.
Застань врасплох - смутится, как ребенок!
Ах, девушку с ее полуулыбкой
Хочу вести по переправе зыбкой,
Хочу коснуться тонкого запястья,
К щеке ее прижаться... Вот где счастье!
Пускай она, прощаясь, чуть замнется,
Пускай не раз вздохнет и обернется.
Что дальше? На охапке первоцвета
Засну в мечтах, - однако, до рассвета
Цветочную я буду слышать почку
На переходе к зрелому цветочку;
Я мотыльков услышу ассамблеи,
Где веселятся, крыльев не жалея;
Услышу я в молчании великом,
Когда луна, серебряная ликом,
На небеса взойдет походкой плавной.
О, Жизнедатель бардов, светоч главный
Всех кротких, добродетельных и честных,
Ты - украшатель рек и сфер небесных,
Ты - голос листьев, и живых, и павших,
Ты открываешь очи возмечтавших,
Ты - покровитель бдений одиноких
И размышлений светлых и глубоких.
Нет славы, убедительнее вящей,
Золотоустых гениев родящей.
Писатели, поэты, мудрецы ли
Разговорить их лишь Природа в силе!
В сиянии чудес нерукотворных
Мы видим колыханье сосен горных.
Мы пишем, избегая словоблудья,
И нам спокойно, как в лесном безлюдье.
Мы красоту полета замечаем
И в этой красоте души не чаем.
Где розы нам росою брызжут в лица,
Где зелень лавра тленья не боится,
И где цветы шиповника, жасмина,
И виноград, смеющийся невинно,
И пузыри, что лезут нам под ноги,
От беспокойства лечат и тревоги,
Там, словно бы от мира не завися,
Уходим мы в заоблачные выси.
Кто чувствовал, тот знает, как Психея
Вошла впервой в чертоги эмпирея,
Как были ей с Любовью встречи любы,
Когда щека к щеке и губы в губы,
Когда целуют в трепетные очи
При вздохе дня, при вздохе нежной ночи.
Потом: восторг немыслимый - истома
Тьма - одиночество - раскаты грома;
И новый день былое горе вытер,
И принял благодарности Юпитер.
Так чувствует, кто вводит нас в дубраву,
Когда отводит ветки слева, справа,
Чтоб в этих дебрях, любопытства ради,
Мы присмотрелись к Фавну и Дриаде.
С гирляндою цветочной в разговоре
Представим мы, в каком была здесь горе
Сиринга, убегавшая от Пана,
И как он сам впросак попал нежданно,
Как плакал он, когда ушла добыча,
Печальный ветер, с песней еле слышной
Плутавший рядом, в заросли камышной.
Чем бард старинный прежде вдохновлялся,
Когда воспеть Нарцисса он пытался?
Он прежде обошел весь мир огромный,
Пока не выбрал уголок укромный.
И был там пруд, и не было зерцала,
Что небеса бы чище отражало,
Взиравшие спокойно, как обычно,
На лес, переплетенный фантастично.
Там наш Поэт нашел в одной из точек
Ничем не примечательный цветочек,
Совсем не гордый, что, головку снизив
И венчик в отражении приблизив,
На воду глядя, не слыхал Зефира,
Страдая и любя вдали от мира.
Поэт стоял, сцепляя мысли звенья,
И вдруг заговорило вдохновенье,
И очень скоро он достиг успеха,
Поведав о Нарциссе и об Эхо.
Где был Поэт, нас одаривший песней,
Которой в свете не было чудесней,
Что и была, и есть, и будет юной,
Что ночью лунной
Покажет пешеходу при свиданье
Невидимого мира очертанья
И пропоет все то, чем полон воздух
И мысли, затаившиеся в звездах,
Рассыпанных по шелковистой глади?
Он перейдет, назло любой преграде,
В чудесный край и будет в крае оном
Искать предлог для встреч с Эндимионом.
Он был Поэтом и, к тому ж, влюбленным
На Латмии стоял он, где по склонам
Полз ветерок из миртовой долины.
Он гимны проносил через стремнины,
Плывя от храма звездного Дианы.
Там воскуренья были постоянны.
Охотница с улыбкой благосклонной
На жертвенник взирала, но влюбленный
Не мог на храм глядеть без огорченья:
Там красоту держали в заточенье!
И новый гимн, родившийся от стона,
Дал Цинтии ее Эндимиона.
О, Королева всей воздушной шири,
Всей красоты, что я увидел в мире!
