Стихотворения. Проза - Семёнов Леонид (читать книги бесплатно полностью без регистрации .TXT, .FB2) 📗

Учился он в петербургской немецкой Katharinenschule, шел первым учеником, пережил длительное увлечение Шиллером. Позже сам он вспоминал, что до десяти лет не говорил по-русски, только по-французски. Под влиянием крестной матери — тетушки Ольги Петровны, художницы, — в тринадцать лет увлекся акварелью. Здесь впервые проявилась особенность Леонида, которая определила его судьбу: он вполне, без остатка отдавался тому делу, которым занимался. Оно становилось для него не главным, а единственным. Излюбленные мотивы его рисунков — березки, ива над прудом; затем — Жанна д'Арк, чьим героическим характером он увлекался; и, неожиданно, — горгона Медуза (из каких мрачных глубин личности подростка всплыл этот образ? что предсказывал?).

Когда Леониду исполнилось 14 лет, акварель сменилась музыкой. Позже мы не раз увидим ту же внезапность и полноту перемены интересов и устремлений, всесокрушающую решимость осуществить новые планы. Леонид стал брать уроки контрапункта и игры на фортепьяно, очень много заниматься. Любимыми композиторами были Бетховен, Шопен, Вагнер, Чайковский, Григ. Первые четыре принадлежат к числу немногих, наиболее полно выразивших в музыке высшие устремления человечества. Григ был необходим и потому, что скандинавская культура на сломе веков была для русской интеллигенции интимно близка, воспринималась как своя. Мечты Леонида преобразовать мир посредством музыки оказались сродни скрябинским.

Подросток надумал оставить гимназию и готовиться в консерваторию. Недавний первый ученик забросил все занятия, кроме музыки.

Годы перед Первой мировой войной были временем высшего расцвета русского сельского хозяйства, русской промышленности, торговли. За предшествовавшие войне 20 лет население Российской империи возросло на 50 миллионов человек. Естественный прирост населения превысил три миллиона в год^[341]. В то же время интеллигенцию захлестывали атеизм, материализм, социализм, социальный цинизм. Но Семеновы-Тян-Шанские принадлежали к тому кругу, который желал расцвета России и работал для него, блюл вековые устои русской жизни. Они были верующие, детей воспитывали в строгом соблюдении церковных обрядов. Отец рассказал сыновьям, что был девственником до свадьбы, и предостерегал их от внебрачных связей. Вместе с тем родители стремились способствовать раскрытию индивидуальности каждого ребенка. Леонид прошел извилистый путь искушений. Проучившись год в университете, он посетил Троице-Сергиеву лавру, Киево-Печерскую лавру, киевский Владимирский собор, другие киевские церковные святыни — и остался равнодушен.

Сначала родители поощряли занятия Леонида музыкой, он брал уроки фортепиано и контрапункта. Скрябин и Рахманинов были кумирами публики, переполнявшей тогда концертные залы России. Именно их музыка с наибольшей полнотой выражала их время. Иногда казалось, что только музыка и способна дать всеобъемлющий ответ на духовные запросы интеллигенции. Чуть позже Семенова на пути к поэзии столь же страстно, как Семенов, музыкой увлекся Пастернак.

Однако родители энергично воспротивились намерению Леонида уйти из Katharinenschule ради консерватории и предлагали отложить поступление в консерваторию до окончания гимназии. Но так просто остановить Леонида было невозможно. Произошла катастрофа. Он предпринял попытку совершить самоубийство. Она не удалась, и только последовавшая тяжелая болезнь смягчила остроту конфликта. Леонид окончил гимназию, хотя стал учиться на средние баллы.

По воспоминаниям брата Александра, от музыки Леонида оттолкнуло то, что она оказалась неспособной преобразить людей и всю их жизнь. “Возвращаясь с концертов, — с горечью говорил он, — люди, да и я сам, оставались такими же холодными, как и раньше, и слова шиллеровской песни о братстве, пропетые хором в 9-й симфонии Бетховена, — оставались только словами” (Летопись. С. 136).

Еще подростком Леонид пишет “Воспоминания” о первой любви (!). Ему девять лет, ей на год-полтора больше, она — брюнетка со смуглой кожей. Он видит ее в церкви, грехов у нее нет, она просто беседует с Богом. Он хочет отвлечь девочку от молитвы, обратить ее внимание на себя. Здесь все наивно: возможно некоторое влияние гетевского “Фауста”, между тем словно бы предугадан дальнейший жизненный путь, полный драматической борьбы человека духовного с человеком плотским. В старших классах Леонид стал заниматься философией, пробовал писать^[342].

Братья и сестры увлекались любительским театром. “Дома у нас ставилась “Женитьба” Гоголя, “Свадьба” и “Медведь” Чехова и др. (...) Рафаилу больше удавались серьезные персонажи, Леонид был очень хорош в комедийных ролях”, — свидетельствует сестра Вера^[343]. Она же рассказывает, что в доме у них бывали молодые поэты — товарищи ее брата Леонида, в том числе Блок. “Как всегда, Леонид подымал общее настроение и оживлял всех <...> Процветала у нас и музыка. После матери, Леонид играл настолько хорошо, что его преподаватель, известный тогда профессор, пророчил ему музыкальную карьеру” (Записки. С. 120).

14 июля 1898 г. датировано следующее стихотворение.

Как вечер сегодня хорош!

Как привольно здесь в поле!

Смотрю я, любуясь, на рожь,

Как шуршит-шелестит

Ею ветер на воле!

Лежу я в траве у межи;

Вечер веет прохладой,

Играя колосьями ржи,

Обдавая мне грудь

Ароматною влагой.

Мой друг!

В этом блеске лучей,

В этом шепоте ржи,

В этой дали полей

Столько чувств и желаний,

Что стены тесны им души:

Не вместит их она,

Своих уж мечтаний

И чувств, и желаний

Полна.

Это романс. Не исключено, что в сознании Семенова текст ложился на определенную мелодию, чужую или свою. Причудливое расположение стихов на плоскости листа предвосхищает опыты А. Белого по передаче интонации поэтической речи с помощью графических средств.

В 1899 г. Рафаил и Леонид поступили, следуя семейной традиции, вслед за дедом, отцом и дядей, на естественный факультет Петербургского университета. Рафаил в свое время его и окончил; Леонид же изменил решение и на следующий год перешел на историко-филологический факультет; литературные, философские, религиозные интересы, безусловно, возобладали. За свою недолгую жизнь он перестрадал в себе все основные духовные искания и общественные движения начала века: монархизм и православие, социализм и революционность, атеизм, толстовство, сектантство и вернулся в лоно православной церкви. Духовные кризисы носили столь острый характер, что сестра Вера в своих записках называет их самопытками (Записки. С. 128). При всей исключительности Семенова подобные метания, поиски путей, боление болезнями века, швыряние своей жизнью были знамением времени. Несколько таких людей — Толстой, М. М. Добролюбова, ее брат A. M. Добролюбов — встретятся читателю на страницах статьи.

Сильная личность, Семенов воздействовал на окружающих. “Его прямой и резкий характер требовал не только соглашения с ним, но даже подчинения <...>, — писал его товарищ по университету Ю. Бекман. — Все эти величайшие перемены происходили у него как-то молниеносно и непосредственно. Но после каждого перехода к новым богам он всецело предавался обаянию нового учения и становился его ярым проповедником”^[344].