- - Клюев Николай Алексеевич (читать книги бесплатно TXT) 📗
Что погиб, роковое любя...
Не в лугах на душистом покосе
Я увидел, мой цветик, тебя!
Выла улица каменным воем,
Но таинственным поясом муз
Обручил мою песню с тобою
Легкокрылых художеств союз.
Светлый Власов крестом Нередицы,
Многострунной зарею Рылов
Утолили прохладой криницы
Огневицу купальских стихов.
И теперь, когда головы наши
Подарила судьба палачу,
Перед страшной кровавою чашей
Я сладимую теплю свечу,
Чтоб черемуха с белою вербой
Целовались с заветным окном.
Хорошо, когда жизнь на ущербе
Лебединым пахнула крылом.
Будто озеро в синих ирисах,
Ель цветет и резвится форель.
Только траурной мглой кипариса
Просквозило карельский апрель.
И стихи, словно ласточки в поле,
На отлете в лазоревый край...
Прощебечь, моя птичка, мой Толя,
Как чудесен твой детский Китай!
Как смешны в хризантемах зайчата,
Легковейны бубенчики пчел.
Я не знал ни жены, ни собрата,
Но в тебе свою сказку нашел.
Пусть же сердце уснет непробудно,
Зная тайну ревнивых веков,
Что плывет мое лунное судно
В лед и яхонт любимых зрачков.
2 марта 1929
461
Мне нагадал грачиный грай
Улыбку девушки и май,
Над речкой голубые вербы,
Зарю и месяца ущербы,
Рязанский колыбельный рай.
Но я увидел Ваш портрет —
Святыя славы нежный свет,
Уста и очи серафима, —
В моей крови заржал огонь —
Неопалимый яркий конь:
На нем седок в плаще из дыма.
И мчится конь чрез топь и мель,
Не клад он ищет, а Брюссель —
Чужой неуловимый город...
Стремниной взят или заколот
Мой ненаглядный светлый Лель!
Преодолеть ли мрак теснины, —
Порошей ранние седины
Заносят розы губ и щек...
Чу! Сердце-конь у милой двери.
Ужель желанный не поверит,
Что свеж влюбленности цветок!
15 июля 1929
462
Кнут Гамсун — сосны под дождем,
На черни моря хлопья чаек,
Его Норвегия ласкает
Зеленым рыбьим плавником
И на утесе высекает
Мережи с гагачьим птенцом,—
Питай, поэт, лелей и пестуй
Озерноглазую невесту —
Страну родную, чей гранит
10 Волной косматою не сыт,
И солью парус разъедает!
Кнут Гамсун — в лебедином мае
Черемуховый ветерок,
А я — глухонемой поток,
В плену у скал Титан заклятый,
Гляжусь в луну и пью закаты,
Но сладости язык далек!
Душа летит на огонек,
В бесследицу и замять поля,
20 Где у костра сидит недоля,
Вплетая бурю в шлык кровавый.
Черемуха не русской славой
Украсит буйное чело,—
В железный шлем совы крыло
И кисть рябины тяжко алой!
Кнут Гамсун — над пучиной скалы
В косынках снежной земляники,
Мои же песни — ястреб дикий
С когтями из алмазных игол,
30 Им ненавистно мертвой книгой
Порабощенное перо!..
Ах, где ты, речки серебро,
Босые ноги, рыбный кузов?!
Уж не рассориться ли с музой —
Белицей в беспоповском срубце,
Пусть сердце бесы на трезубце
Зловещим факелом несут,
Лишь только б верности сосуд,
Где слезы ландышей, барвинок,
40 Не опрокинул черный инок —
Сомнение в сетях тропинок,
Меж пней и цепких корневищ?!.
Как страшны призраки кладбищ
И ревность с волчьими глазами!
Кнут Гамсун, синими цветами,
Норвежских хижин огоньками
Разрывы жил перевяжи!
Чтоб васильком в росистой ржи
Моя Алёнушка вернулась —
50 Влюбленность — с костяникой туес,
Лесной ручей, где лик Нарцисса,
В серьгах из пестрого Туниса,
Но с русскою льняной улыбкой.
Кнут Гамсун — в соснах дождик сыпкий,
Соленый жемчуг горстью глыбкой
Недаром плещет в темень совью,
Но чтоб заморскою любовью
Пахнуло б в бороду мою,
И стих запел: «Люблю, люблю!»
1929(?)
463
С тобою плыть в морское устье,
Не отрывая уст от уст...
В широком парусном искусстве
Поют, как ветер, трубы чувств.
Так не тоскует мать о сыне,
