411. «Мы тоскуем и скорбим…»
Михаил Васильевич Троицкий родился в 1904 году в Петербурге в семье чиновника. После окончания средней школы учился на архитектурном отделении Художественного промышленного техникума, но вынужден был после смерти отца оставить учебу из-за отсутствия средств к существованию. Работал чернорабочим на ремонте мостов, на фабрике «Картонтоль», помощником машиниста на заводе «Большевик».
Литературной работой Троицкий начал заниматься с 1926 года. Он — автор пяти сборников стихов. Большое внимание уделял переводу произведений грузинских поэтов, а также работе с начинающими в литературных консультациях при журнале «Резец» и Доме культуры промкооперации.
4 июля 1941 года Михаил Троицкий был призван в армию и направлен на курсы комсостава, а после их окончания воевал строевым командиром.
22 декабря 1941 года командир минометного взвода Михаил Троицкий погиб в бою за Ленинград в районе Невской Дубровки.
412. Опыт
Детский мир, еще простой и плоский,
Медные фамилии квартир,
Диаграммы, аспидные доски,
Карты, открывающие мир.
Мальчику большое время снится.
Он еще не спит, он влез на стул.
Двадцать оловянных пехотинцев
Встали перед ним на караул.
Над столом, на плоскости Европы,
Черные кружочки — города.
Так приходят знание и опыт,
Незаметные и навсегда.
Корабли в морях стоят на страже.
Армия огромна и сильна.
Желтые околыши фуражек.
Вот она, японская война!
Я глядел в лицо большой иконе,
Я читал слова молитв чужих.
Оловянные скакали кони,
В городе забытый мальчик жил.
Застревали зернышки гороха
В черном дуле детского ружья.
Адмиральский час в окошки грохал
В комнате? На карте? Где же я?
Как понятны знания и опыт,
Каждый возглас, каждый переход!
Контуры воюющей Европы —
Девятьсот четырнадцатый год.
За окном стоят большие здания
В сумрачном величии своем,
Те же плоскостные очертания,
Стены, потерявшие объем.
Может быть, тугие клубы грома,
Черный беспокойный телефон —
Первое понятие объема,
Трудно проникающее в дом.
Февраль — июнь 1934 {412}
413. «Таврический сад совершенно внезапен…»
Таврический сад совершенно внезапен —
Как будто деревья по улицам шли,
Нигде не оставив следов и царапин,
Нигде на камнях не просыпав земли.
Как будто сегодня неслышной походкой
Пришли, а надолго ль останутся тут?..
Спокойно стоят за железной решеткой,
Стоят добровольно и завтра уйдут.
1934 {413}
414. Калган (Из застольных стихов)
Портвейн, мадеру иль малагу
Мне горько видеть за столом,
Но мы иную знаем влагу —
То ль зверобой, то ль костолом,
Калган, как бури завыванье,
Зубровка, добрый русский ром
(Тут много значит и названье).
Калган — растение простое.
О нем поэты не поют,
Его, на перекрестках стоя,
Букетами не продают.
И не ведутся обсужденья,
Что-де — лекарство или яд?
Своим знакомым в день рожденья
Его в горшочках не дарят.
Забыт, а нам какое дело —
Хвалу калгану вознесу.
Я этот корень почернелый
Ножом выкапывал в лесу.
В местах, исхоженных заране,
В траве колючей и густой,
У пней корявых на поляне
Мелькает крестик золотой.
И вьется стебель невысокий,
Чуть перехваченный листом,
Уходит вглубь. И что за соки
Таятся в корешке простом!
И мы его простым приемлем,
Как говорили в старину,
И приобщаем нашу землю
Простому нашему вину.
Пускай он дух лесной и жадный
В душе, как птицу, поселит,
Похмельем легким и отрадным
Сердца людей развеселит.
Слепым он проясняет зренье,
Глухим он музыкой звучит,
И всех скорей к закуске клонит,
Земли плоды, листы, коренья
И осладит и огорчит,
К желудку сок волнами гонит, —
И тут, в моем стихотворенье
Приятным зовом прозвучит.
1936 {414}
